Шрифт:
Закладка:
Он притягивает меня к себе, обнимая её одной рукой.
— Не уверен, говорил ли тебе кто-то об этом, Олина, но у тебя голубые глаза, — шепчет Санджей.
Напряжение взрывается приступом смеха. Я говорю ему «спасибо», удивляясь тому, что он хмурит брови, изучая моё лицо. У меня нет времени долго размышлять: формируется очередь.
— Я всё время гадал, почему Мороз спасла меня в тот день в Куполе, — на полном серьёзе говорит Малир. — Спасибо, Татума. Мне жаль, что ты вообще оказалась в этом положении.
— Малир, ты знаешь, что нужно называть меня Олиной. И я должна сказать, что очень интересно увидеть Купол с другой стороны… как человек на пороге казни, а не просто наблюдатель. Я также говорила об этом с Королём. Но, по крайней мере, ты можешь не переживать за безопасность во время переходов. Было легко ускользнуть в роли Брумы.
Он улыбается мне и бросает виноватый взгляд на Садру, сидящую рядом с ним. Она щёлкает языком и целует меня в лоб.
— Что ж, моя дорогая, похоже, всё это время ты присматривала за нами. Я ещё раз благодарю тебя за спасение моего мужа. Хотя мне не очень понравилось слушать, как он переживает из-за пробелов в своей стратегии переходов.
Теперь моя очередь смущаться. Малир ухмыляется.
Следующей подходит Кристал. Она легонько ударяет меня по плечу и отступает назад, словно обжигаясь.
— Упс. А я могу теперь так делать, когда ты Татума?
Она бросает тревожный взгляд за мою спину. Я оборачиваюсь и вижу там сурового Джована. Я вскидываю брови, смотря на него, но он не меняет своей напряжённой позы.
Я улыбаюсь, снова заглядывая в глаза своей подруге Ире.
— Я всегда была Татумой. Тебе следует вести со мной так же, как и раньше.
Она ахает.
— Ты заставила меня помочь Солати сбежать от Короля!
О-оу. Джован не знал, что она была пособницей. Она продолжает, пока я обмениваюсь тревожным взглядом с Алзоной. Кристал предложила мне помощь, когда подумала, что Джован воспользовался мной после того, как я выжила в Куполе. Я сбежала после того, как переспала с Королём, и молодая женщина привела меня к Ире, чтобы спасти. Я с ужасом ждала того дня, когда она узнает, что на самом деле я не была в беде, а просто хотела немного пространства вдали от лидера Гласиума. Сказать, что Джован был в ярости, значит преуменьшить. Надеюсь, он не обратит свою обиду на миниатюрную женщину.
— Я ведь знала, что ты была метисом, но думала, что он заставляет тебя заниматься с ним сексом против твоей воли или что-то в этом роде.
Я сопротивляюсь желанию закрыть лицо, в то время как Алзона наклоняется вперёд и закрывает рот Кристал, вытаскивая её из очереди. Я чувствую две точки на своей спине, где Король сверлит взглядом мне спину. Я не смею взглянуть на брата.
Вместо этого я поворачиваю своё красное лицо к Аднану. Он один из немногих здесь, кто не будет настаивать на комментариях про секс. Он протягивает руку за вуалью.
— Меня всегда больше всего интересовал этот материал. Можно? — спрашивает он.
Я без слов передаю её и получаю от него быструю улыбку. Я улыбаюсь в ответ, зная, что он хочет сказать, хотя он не может найти слов — во всяком случае, не без изрядного количества варева. Он чувствует себя наиболее комфортно, когда Санджей принимает непосредственное участие в разговоре.
Я прохожу мимо них, Вьюга и Лёд, похоже, считают это отличной шуткой, как и Осколок. Лавина обнимает меня достаточно крепко, чтобы сломать все кости в моём теле.
— Как давно ты знаешь? — спрашиваю я Рона, когда он приближается.
Его лицо расплывается в редкой улыбке.
— Я заподозрил, когда увидел твоё взаимодействие с Королём в Куполе. Были очевидные подсказки: рост, размер грудной клетки, — жестом указывает он.
Я стыдливо прикрываю грудь руками. Оландон направляется в мою сторону.
Рон бросает взгляд на Кристал.
— Кроме того я видел, как ты уложила Кедрика на спину, когда он подкрался к тебе в тот раз в Осолисе. Но я убедился, что ты — Олина, а не какая-то другая девушка невысокого роста, когда привел Кауру в обеденный зал.
— Ты сделал это намеренно, не так ли? — спрашиваю я.
Мой единственный ответ — огромная ухмылка, но затем Санджей пихает Рона.
— Ты знал? И ты не сказал мне? Своему лучшему другу? Почему? — шутит Санджей.
Рон фыркает.
— Я могу держать рот на замке, вот почему.
Санджей прижимает руку к груди, как будто его ранили.
— Почему у меня ощущение, что в конце предложения будет «в отличие от тебя, Санджей».
Я хихикаю, поворачиваясь, чтобы разделить этот момент с Джованом. Он хмурится, стоя в дальнем углу. Он видит, что я наблюдаю, и быстро меняет выражение лица, поспешно улыбаясь мне. Слишком поздно, я заметила, что что-то не так. Делегаты намеренно загораживают мне вид в сторону Джеки и Романа. Улыбка исчезает с моего лица, когда я вижу, что они яростно ругаются на пониженных тонах. Шум становится всё громче, становится труднее притворяться, что мы их не слышим.
Роман поднимает глаза и видит, как мы все стоим в замешательстве. Он сбрасывает руку Жаклин со своей руки и идёт ко мне, устремив на неё испепеляющий взгляд. При его приближении передо мной встаёт Король. Я касаюсь локтя Джована и делаю шаг в сторону Романа, который облизывает губы, бросая взгляд на своего Короля.
— Олина, моя дорогая подруга. Я так ужасно сожалею о тех испытаниях, через которые ты прошла, и я польщён, как от своего имени, так и от имени Жаклин, что ты сочла нас достойными этого откровения. Мужчина, который привлечёт твоё внимание, действительно счастливчик, потому что ты мужественна и преданна до безумия.
Его слова искренни, хотя думаю, не перебарщивает ли он, чтобы разозлить Жаклин. Он должен был знать, что Джеки не из тех, кто молча наблюдает.
— Можешь не упоминать моё имя в этой речи, муж, — говорит она сквозь стиснутые зубы.
Фиона подходит к ней, но Джеки разводит руками.
— Отвали, Фиона. Ты поцеловала её. Я не хочу, чтобы ты находилась рядом со мной.
Я вздрагиваю, как и большинство людей в комнате. Роман дрожит, он в ярости. Но я беспокоюсь не о нём. Я хватаюсь за напряжённое предплечье Джована и наваливаюсь всем весом своего тела, когда он начинает двигаться в сторону Джеки.
— Лучше кому-нибудь заткнуть эту суку, пока я не приложила её правым кулаком, — кричит Алзона. — Потом
