Ей хватило одного взгляда, чтобы понять: сегодня что-то будет. И дело было даже не в нежном облаке тюльпанов, а во взгляде ее собеседника – манящем, похожем на омут, вызывающем. Обещающим то, что она больше не получит никогда и нигде. Эх, его бы, да с таким взглядом, да в другом месте встретить… и точно не сегодня.

Потому что сегодня Тори впервые согласилась провести перевязку и жутко нервничала. Вызваться-то было легко, нехитрый процесс в теории. Но теперь до девушки в полной мере дошло, что придется возиться с жуткими ранами и, возможно, причинять боль. У нее уже мелко дрожали руки, хотелось поскорее со всем покончить и настроения на романтику не было совсем.

Что любопытно, Лев, вероятнее всего, понимал это. Он был неплохим эмпатом – и уж точно не дураком. Он просто верил, что его любовь, пусть даже временная, отвлечет ее от чего угодно.

– Вика, нам нужно поговорить… наедине, – улыбнулся он.

– Это не может подождать?

– Да я уже и так ждал… А больше не могу. Не будет идеального момента, когда все станет легко. Я понимаю, что ты чувствуешь себя обязанной довести дело до конца и не бросать моего брата, раз уж начала ему помогать. Но мне все сложнее видеть тебя рядом с ним. Знаю, ты ничего такого в виду не имеешь, ты ведешь себя как хороший человек. Но тут многое сплелось… Роман – он ведь вниманием не избалован, ты можешь его приручить, привязать к себе. А разве тебе это нужно? Я очень надеюсь, что нет. Иногда достаточно просто решиться, хотя бы сделать первый шаг…

Что ж, говорил он красиво. И голос у него был приятный: низкий, бархатистый. Вечерняя мелодия. Да и взгляд этот колдовской будто становился дополнительным обещанием того, что все обязательно будет хорошо.

Лев и сам понимал, что это лишь начало, вот так сразу Виктория не согласится, станет колебаться и бороться с собственной совестью. Он знал, как сделать неважными и ненужными любые слова. Поэтому Тори только и оставалось, что вытянуть в сторону правую руку.

Лев, как и следовало ожидать, смутился:

– Что?.. Не уверен, что понимаю.

– Нафиг – это туда, – невозмутимо пояснила Тори. – Туда и сделай первый шаг.

Лев растерялся, потому что ожидал не такого. Но Тори даже не надеялась, что это его по-настоящему отпугнет. Он пытался сообразить, что можно ответить, не выходя из образа пылающего от страсти Ромео, но девушка просто не дала ему времени сочинить новую песнь. Тори развернулась и быстрым шагом направилась прочь, во двор, а потом и к крыльцу. Лев, к счастью, за ней не последовал – видно, решил, что сегодня все-таки не лучший день для покорения дамских сердец.

Тори собиралась привычно постучать в дверь, да не пришлось – Градов открыл ей сам.

– Фух, напугали, – смутилась она. – Вы что, в засаде выжидали?

– Из окна заметил, – слабо улыбнулся он. – Проходите.

Это было что-то новенькое… Совсем новенькое. Роман не придавил ее хмурым взглядом? Он сам поспешил ей открыть? Он даже не собирался делать вид, будто с трудом терпит ее присутствие?

И с каких пор он вообще улыбаться начал?..

Хотелось искать подвох, но этим Тори могла заняться и внутри дома. В конце концов, странности Градова пока шли ей на пользу.

– Вы еще не передумали? – Градов кивнул на пакет в ее руках. – Вы не обязаны, можем прямо сейчас сходить к врачу. Вы лично проследите, что я сдался на милость медиков.

– Да нет, зачем? Они сказали, что уже не нужно ходить в больницу, а я же знаю, вам неприятно… Короче, я справлюсь.

Тори не шутила насчет того, что Градову неприятно, она это давно заметила. В поселке все прекрасно знали, кто он такой, – а стараниями медсестер знали и о несчастном случае. Когда Градов являлся в процедурный кабинет, за ним наблюдали, за спиной у него шептались, один раз даже на мобильный попытались снять. Такое внимание ему совсем не льстило.

Да и потом, если Тори хотела стать ему другом, вести себя нужно было соответствующе.

Они прошли на кухню, туда, где света больше, да и стол удобный. Градов вытянул к ней обе руки и даже удержался от привычных колкостей. Тори и сама бы не отказалась от такого спокойствия, но лучшее, что ей удалось, – это унять дрожь. Движения все равно получались нервные и какие-то неловкие.

– Да не волнуйтесь вы так, – заметил Градов. – Уколы вы делать даже рвались.

– Это другое.

– Любите уколы?

– Умею их делать, а тут… Ладно, сейчас посмотрим.

Ей все-таки удалось аккуратно срезать бинты и убрать их в сторону. Увидев раны, скрывавшиеся под повязками, Тори не удержалась, охнула, хотя обещала себе молчание.

Мелкие порезы на пальцах уже зажили, поэтому врачи и позволили накладывать упрощенную повязку. А вот раны на обеих ладонях по-прежнему выглядели жутко, особенно та, что на правой, – обе покрасневшие, опухшие, со следами крови и сукровицы. Градов, похоже, многовато двигался, и раны то и дело трескались. Сам он явно не считал это проблемой и смотрел на собственные травмы как на нечто, не имеющее к нему никакого отношения.

– Очень больно? – тихо спросила Тори.

– Какой ответ вас успокоит?

– Я серьезно!

– Я тоже. Если я скажу, что совсем не больно, вы не поверите и решите, что я просто пытаюсь избавить вас от чувства вины. Поэтому держите правду: больно, но так, как раньше, ваши манипуляции ничего не изменили.

– Надеюсь, и дальше не будет хуже…

Медсестра сказала, что раны нужно сначала промыть, потом обработать мазью. Этим Тори и занялась, хотя ей и смотреть на покрасневшую кожу было жутко. Ей казалось, что она вот-вот сделает неправильное движение, и хлынет кровь, а еще можно по неосторожности занести инфекцию и получить воспаление… Или Градов от боли закричит – в этот момент ей было вообще не важно, кто рядом с ней, ей не хотелось, чтобы другой человек кричал от боли.

Так что она едва сдерживалась, промывая раны, испуганно попискивала, а когда пришло время наносить мазь, по привычке осторожно дула на открывшиеся трещины с проступившими капельками крови.

В себя ее привел лишь вопрос Градова:

– Зачем?

Его голос звучал глухо, сдавленно, и Тори испугалась, что ему все-таки стало хуже. Но, взглянув на Романа, сообразила, что причина у такого вопроса другая – Градов просто старательно сдерживал смех, наблюдая за ее усилиями.