Во-первых, она поняла, что это было проклятие, а с этим типом колдовства ей прежде встречаться не приходилось. Во-вторых, скорее всего, это была домашняя заготовка. Не артефакт, а именно собственное заклинание колдуна, созданное заранее, свернутое до времени и, судя по всему, находившееся у негодяя прямо во рту. Герда о таком читала, но сама делать не умела. И в-третьих, нельзя быть такой самонадеянной дурой, а она успела увериться в своей немереной силе и, что называется, почила на лаврах. И вот результат.

В принципе, тогда все для нее и должно было закончиться, но ей попросту повезло. В данном случае повезло встретить правильного человека в нужное время. Проклятие стремительно развернулось, напомнив этим атакующую змею. Ударило, пробивая впопыхах выставленный щит, и неожиданно рассыпалось в прах, даже не коснувшись тела Герды.

Сработал простенький, но крайне эффективный оберег, приколотый ведьмой Неревиной Герде на плащ. Самое любопытное, что пока он не сжег это чертово проклятие, Герда о его существовании даже не знала. Попросту не заметила, когда и как им обзавелась. Но в тот миг, когда в безнадежной попытке остановить удар, она выставила свой жалкий щит, простилась с жизнью, увидев, как чужое заклятие пробивает ее защиту, и снова воспрянула к ней только благодаря чужой заботе, ее охватила такая ярость, что следующий удар она нанесла уже не колдуя. Просто выплеснула свой гнев на не успевшего среагировать на ее ответный выпад врага. Трудно сказать, о чем она тогда думала и чего хотела добиться на самом деле, все равно вышло у нее лишь так, как вышло.

Все пространство тоннеля затопило вдруг ревущее пламя, а в следующее мгновение потерявшая силы Герда уже обвисла на руках едва успевшего подхватить ее Юэля.

– Это все, – выдохнула из последних сил. – Я его…

– Помолчите, принцесса! – раздался где-то рядом знакомый голос. – Положи ее на землю. Да не дергайся! Все с ней будет хорошо.

Сил не было даже на то, чтобы открыть глаза, но вот чьи-то осторожные руки коснулись ее лба, переместились к вискам…

– Надо бы снять с нее шлем… Да, вот так хорошо. А вы чего столпились? Тед, неужели нечем заняться? Идите и возьмите эту чертову баррикаду! Вот вам и дамы помогут. Ведь поможете?

Сигрид говорила спокойно. Отдавала приказы, но вроде всего лишь советовала. И все это время ее пальцы скользили по лицу Герды.

– Эх, раздеть бы тебя, девочка, да куда же на морозе? Да и бой на носу… Глотни вот!

Герда почувствовала прикосновение к губам. То ли фляга, но маленькая, то ли склянка лекарская.

– Не бойся, деточка! Глотни!

Что-то горькое и одновременно терпкое пролилось ей в горло. Герда хотела закашляться, но сразу не смогла, а потом стало уже и не нужно.

– Вот и умница! – продолжала говорить женщина. – Ты смелая, принцесса. Такой другой нет. Сильная и смелая! Поляка в пепел сожгла, а он, я же знаю, никак не меньше магистра был. А может быть, и сам гроссмейстер к нам пожаловал? А только, как пришел, так и уйдет, только ногами вперед. И все ты. Да только ты, принцесса, на него все свои силы положила. Мы все и живы-то только потому, что ты нас прикрыла. Просыпайся, дорогая! Бой еще не закончен!

Сигрид нажимала на ее голове какие-то точки, давала выпить то один эликсир, то другой и говорила, говорила…

– Почему так плохо? – смогла наконец спросить Герда.

– Оберег сработал, – просто объяснила травница.

– Почему так?

– Потому, ваше высочество, что оберег был на проклятие настроен. Думаю, проклятием он вас и ударил. Сильным, полагаю. Смертельным. Но мой оберег, он особый. Только для колдунов подходит. Он вашу силу взял, да ею заговор и разрушил. Однако же, если вы от этого совсем без сил остались, значит, клятый поляк вас во всю свою силу ударил, да так, чтобы никогда не проснулись.

– Перестань называть меня высочеством, – попросила Герда, открывая глаза. – Начала обращаться на «ты», так и продолжай. Не до спеси, чай. Выжить бы, и то дело!

– На «ты» с принцессой? Великая честь! – улыбнулась ей Сигрид. – А ну как люди чего скажут?

– Вот и пусть говорят! – Герда приподнялась на локте и осмотрелась.

Она находилась в том же самом месте, где началась ее схватка с колдуном из Коллегиума. Слева сзади догорал дом. По-видимому, колдовское пламя оказалось слишком жарким, оно в считанные минуты сожрало почти все, что могло там гореть, и теперь пожар угасал сам собой. Зато разгорался новый пожар впереди, там, где находилась давешняя баррикада, образованная развалинами рухнувшего на дорогу дома.

– Это я его подожгла?

– Да, принцесса, – подтвердила Сигрид. – Но ничего. Сейчас ведьмы разбросают обломки, и можно будет двигаться к Федоровской башне. Ты сама-то как?

– Как? – переспросила Герда, прислушиваясь к своим ощущениям. – Да вроде бы нормально.

И в самом деле, за считанные минуты, что миновали с того момента, когда она осела на руки Юэля, – на его плаще она сейчас и лежала, – все как-то незаметно пришло в норму. Ничего не болело, и силы вроде бы вернулись. Голова ясная, вот только гнев остыл, и колдовской силы осталось чуть. Что называется, на донышке плещется.

«Как-то это неправильно, – решила Герда, поднимаясь с земли. – Два истощения за полчаса времени – это явный перебор. Но с другой стороны…»

С другой стороны, не вступи она в бой с покойным польским колдуном, дело с ее отрядом могло обернуться совсем нехорошо. Смел бы он их всех, и даже глазом не моргнул.

«Сильный был дяденька…»

– Спасибо, Сигрид! – поблагодарила она травницу.

– И тебе, старшина, спасибо! Бери плащ, сейчас двинемся!

Но двинуться сразу не удалось. Баррикада оказалась большой, да еще и горела, так что, даже когда к ведьмам присоединилась варяжская колдунья, то и тогда, чтобы расчистить путь, потребовалось больше получаса. За это время отряд Герды пополнился монахами, которые, вообще-то, воевать по идее не должны, но, когда узнали, что в городе паписты, тут же взялись за топоры и вилы. А кому не хватило железа, вооружились дрекольем, разобрав по такому случаю чей-то крепкий палисад. А вот от князя Ивана никто так и не пришел.

– Они, наверное, по Софийской пошли, – предположил Юэль, – к Владимирской башне.

– Скорее всего, – согласилась Герда.

Это действительно показалось ей разумным объяснением, но, разумеется, могло случиться и так, что хоромы князя Полоцкого атакованы врагом со стороны набережной, и на подворье сейчас идет бой.

* * *

Пока расчищали проход, Герда пыталась договориться сама с собой. Вопрос был в том, брать ей заемную силу или понапрасну не рисковать. Ответ был скрыт в слове «понапрасну». Отсюда ей хорошо были слышны звуки боя. Звенела сталь, раздавались крики ненависти и боли… Бой шел везде, и где-то впереди, близ проездных ворот, и за каменной стеной детинца. Дрались и на стене, но Герда не могла рассмотреть детали. Мешали зубцы в виде ласточкиного хвоста. Сражались все со всеми, и это были свирепые схватки не на жизнь, а на смерть. Настоящая резня.