Интересно, что П-14 заказывалась ГАУ (Главным Артиллерийским Управлением), все средства которого были мобильны – это одна из главных особенностей изделий ГАУ, а тут стационар – в домике. Это свидетельствует о неординарности заказчиков тех далеких времен, об адекватности их мышления. И действительно, зачем дежурное средство, предназначенное для долговременной работы в системе обороны стационарных промышленных районов, выполнять мобильным? Этот вопрос не потерял актуальность и в наше время. Со стороны ГАУ разработкой (начиная от ТТЗ и кончая государственными испытаниями и внедрением в серийное производство и эксплуатацию) руководил талантливый инженер полковник Александр Иванович Облезин. Василий Иванович был с ним в близких дружественных отношениях. Впоследствии мы с Облезиным тоже стали друзьями. Почему дежурное средство РТВ заказывалось ГАУ, а не 4-ым Главным управлением Министерства Обороны 4 ГУ МО (в «простонародье» «ЧИГУМО»), как все последующие? Потому, что в то далекое время 4 ГУ МО – одного из могущественных управлений МО – ещё не было образовано.

В связи с затронутым вопросом «мобильность – стационарность» я хочу упомянуть здесь, что первые два года своей деятельности после окончания радиофака университета я работал на разрабатывающем предприятии МАП (Министерство авиационной промышленности) – ОКБ п/я 416 (впоследствии КНИИРЭ г. Казань). В МАП(е) к аппаратуре предъявлялись значительные ограничительные требования: по весу, объему и энергопотреблению. Как говорится в народе: «грамм-градус-копейка». А тут: стационар, раздолье, делай в любом весе и объеме и потребляй сколько угодно энергии. Это давало возможность реализации наиболее эффективных алгоритмов, пусть сколько угодно затратных.

Замечу, что подобные вольности делали допустимыми значительные аппаратные излишества. Это развращало разработчиков, а мне, пришедшему из авиационной промышленности, представлялось совершенно недопустимым. И на протяжении всей жизни я расходую огромное время на отыскание оптимального сочетания технических решений и указанных факторов по упомянутому выше народному принципу. И всегда эти поиски приводили к максимальной простоте построения и высокой эффективности изделия в целом. В разработанной мной аппаратуре в РЛС П-14 и П-70 трудно было найти лишний резистор. Кстати, широко распространено мнение: «лучшее – враг хорошего». Я проповедую другой тезис: «хорошее – это самое лучшее, а остальное – посредственность!».

РЛС П-14 проходила государственные испытания на полигоне ГАУ – ст. Донгузская Оренбургской области. Там мы встретили Новый 1959 год. Не всё проходило гладко, перед самым Новым годом приключился гололёд. Своевременно включить систему обогрева прозевали, и антенна «сложилась». Это жалкое зрелище мы с И.Г. Крыловым увидели, прибыв на полигон перед Новым годом. Уже через неделю на полигон стали прибывать усиленные конструкции элементов антенны, а через 2-3 недели испытания были продолжены. Нам же повезло – мы в этом перерыве могли в спокойной обстановке, которая никогда не складывалась при разработке, разве что по ночам, тщательно, скрупулёзно отыскивать аппаратурные дефекты и совершенствовать свои блоки СДЦ и всё остальное. Эта работа называлась проверкой на «вшивость». СДЦ – система капризная, требует тщательной отладки всей приёмопередающей аппаратуры в комплексе. Как сказал местный поэт-разработчик Н.В. Канашов: «Когда включают СДЦ, то все меняются в лице».

РЛС П-14 была шедевром радиолокации. Этих станций было выпущено более семисот единиц. Её любили в войсках. Служить на П-14 офицеры направлялись в качестве поощрения. Она стала базовой моделью последующего семейства РЛС («Оборона-14» 44Ж6) и их модификации, которые до сих пор несут боевое дежурство в войсках ВКО. Благодаря высокому энергетическому потенциалу П-14 использовалась в качестве информационного средства при запуске первых спутников земли.

Следующей эпопеей нашей совместной работы была РЛС П-70. Сколько-нибудь подробно описать эту совершенно оригинальную работу в рамках данных воспоминаний не предоставляется возможным. Поэтому я должен отослать читателя к первоисточникам: [1] и [2]. А здесь отметим главное. РЛС П-70 – это самый высокопотенциальный радиолокатор радиотехнических войск СССР и РФ за всю историю их развития. Он превосходил потенциал РЛС П-14 примерно в 30-40 раз. Высокий потенциал был достигнут за счёт огромной зеркальной антенны размером (48*25) кв. м. на крыше 2-х этажного дома и двух мощных передатчиков по 10 кВт каждый. Дальность обнаружения этой РЛС в максимуме достигала 2300 км, это примерно в 4 раза больше, чем у РЛС П-14.

Высокий энергетический потенциал сочетался с высокой разрешающей способностью по дальности за счет использования сложного линейно-частотного модулированного зондирующего сигнала со сжатием в согласованном фильтре приемника. Это был первый в мировой практике (1968 г.) промышленный образец РЛС со сжатием сигнала.

Построение РЛС со сжатием потребовало полного переосмысливания всего опыта, накопленного при создании РЛС с простыми сигналами. Передатчик РЛС с простыми сигналами строился по схеме автогенератора на одной мощной лампе. В РЛС со сложным сигналом необходим был передатчик с независимым возбуждением. Это выливалось в огромное многокаскадное сооружение высотой под потолок двухэтажного дома. В доме размещалась аппаратура РЛС, пункт управления с индикаторными устройствами, учебный класс, комната ЗИП, комната отдыха. Такой дом (правда не со всеми «удобствами») идеально подходил для работы на отдаленных позициях, особенно в северных районах.

В приемнике было введено глубокое ограничение перед согласованным фильтром. Это было нетривиальное решение, оно требовало теоретических и экспериментальных обоснований, которые были проведены нами в ряде опубликованных работ. Был создан также оригинальный согласованный фильтр на базе ультразвукового волновода. Все эти вопросы изложены в [1, 2].

После разработки и внедрения РЛС П-70, начиная с 1975 года, я начал работать самостоятельно над РЛС 55Ж6 («Небо»), 55Ж6У («Небо-У») [3], 55Ж6М («Небо-М»)3, а в последствии 55Ж6Т («Небо-Т»). Индекс и шифр РЛС нашей разработки – это наш бренд, меняются только приставные буквы. В связи с этим в Капустином Яре вошло в употребление новое слово «Отнебись».

А Василий Иванович приступил к разработке РЛС «Обь», которая, к сожалению, была закрыта на одном из промежуточных этапов. Макет этой станции, вернее остатки от макета – опорно-поворотное устройство на высоких сваях, на котором размещалась АФАР огромных размеров, до сих пор стоит на полигоне Орловские Дворики.

История этой работы такова. Как-то раз, кажется в 1970 г., одно из управлений 4 ГУ МО предложило Василию Ивановичу построить РЛС для контроля космического пространства, в котором уже к тому времени накопилось много космического мусора. По нашему замыслу эта РЛС должна была раз в 10 превзойти РЛС П-70 по энергетическому потенциалу. Однако нашим конкурентам из известных Московских НИИ удалось выдворить нас из этого привлекательного тематического направления.

Тогда Василий Иванович решил предложить эту РЛС нашему традиционному клиенту РТВ. Я, к тому времени уже вполне самостоятельный, сложившийся специалист, не поддержал Василия Ивановича. Мне представлялась эта работа неадекватной потребностям