– Бегите к нам! Оторвемся! – крикнул из своей кибитки Аобран.

– Поздно, – охнула Офелиса, закрывая голову руками. К ней и Чигусе уже тянулись жадные лапы тени, а Адхи стоял одеревенелым болванчиком, не представляя, что ему делать. Не приходили ни Белый Дракон, ни череда голосов. Снова все зависело только от него, а не от незримых великих помощников. И он не справился, не мог побороть страхи.

«Это конец! Точно конец!» – обреченно подумал он, а в следующий миг мыслей в голове не осталось.

Все тело вдруг пронзил разряд, подобный удару молнии, может, немного слабее. Руки и ноги отнялись, зубы застучали, в глазах помутилось. Мысли в голове перепутались и замелькали разноцветными картинками: вот он собирает ягоды с Дадой, вот бежит по полю за синей стрекозой. Или вовсе не он, и вовсе не по полю, а по разрушенному мосту. А вот учится стрелять из лука. Или не он? Когда? Где? И с кем?

Адхи рухнул навзничь, кафтан его задымился, а сердце заколотилось, перепутывая привычный ритм. Что-то ужалило его роем разъяренных пчел из потревоженной колоды. Приходилось восстанавливать дыхание, отвоевывать каждый вдох, учиться заново управлять руками и ногами.

И чем больше он прислушивался к ощущениям своего бунтующего тела, тем меньше замечал огромную голодную тень. А она тоже дергалась и извивалась, окутанная желтоватыми всполохами молний, как грозовая туча. Ей, похоже, досталось куда больше, чем Адхи. Или же просто иссякли питающие ее силы – страх и сомнения. Тень уменьшалась и сворачивалась, как вылившееся дождем облако. Вскоре она уже трепыхалась безобидной ветошью у ног законного хозяина.

Адхи же свернулся на земле, не обращая внимания на исчезновение монстра. Он все еще едва дышал, но вскоре вдохи и выдохи перестали казаться великим свершением. Руки и ноги обрели подвижность, хотя по телу все еще пробегала странная дрожь, не от страха, а от удара заклинания. Адхи дергался и нелепо хлопал глазами, порой вскидывая руки или взмахивая ногами. Но вскоре и это прошло, он просто застыл на земле, уставившись на трепетание собственной тени, все еще живой, но явно побежденной.

– Ледор?! Ты… ты хотел убить Адхи? – гневно вскричала Чигуса, подскочив к повозке. Из-за занавесок показалось зеленовато-белое лицо кудесника. На пальцах его еще играли мелкие искры, но вскоре они погасли, осталось только шевеление корней под кожей.

– Я все рассчитал, – выдохнул бескровными губами Ледор, пока Адхи потирал голову и нервно дергался, сидя в глубокой луже.

– Лед, не смей так больше делать! Иначе я тебе руки свяжу, – кинулся к другу Аобран. Похоже, использование молний навредило кудеснику больше, чем его нерадивому ученику.

– А кому я нужен бесполезным… – с болью выдохнул Ледор.

Голоса друзей звучали для Адхи отдаленным шумом. Но сам он погрузился в счастливую легкость избавления от смертельной опасности и заодно от всех дурных мыслей. Его провели по самой грани, словно заново перезапустили жизненный цикл. В ушах звенело, из носа тонкой струйкой сочилась кровь, но при этом он ощущал безграничное счастье выжившего.

– Ты мне нужен живым, – с болью проговорил Аобран, поудобнее усаживая Ледора в повозке, хотя кудесник пошатывался, глаза его то закрывались, то закатывались. Вновь все его лицо облепило жуткое зеленоватое марево пульсирующих корней.

– Что ты сделал? – поинтересовалась Офелиса, торопливо впрягая в потрепанную повозку ездовых птиц.

– Временно прогнал лишние мысли из головы одного паникера. Разряды тока в этом эффективны, знаешь ли, – с усталой безразличностью ответил Ледор, а потом его скрутила судорога, он сжался в комок, натягивая одеяло, как последнюю бесполезную защиту.

– Не смей больше колдовать, пока не придешь в себя! – воскликнул Аобран, укладывая друга на дно повозки и принимаясь растирать увитые корнями руки и ноги. – Просто не смей!

– Что такое тени? Почему именно моя ожила? – сокрушенно покачал головой Адхи, устало поднимаясь не без помощи заботливо подошедшей Чигусы.

– Твои дурные эмоции и детские страхи, я уже говорила. Ты о чем-то плохом думал, мы видели, – объяснила Офелиса. – И вот магия Вариюда сработала. Здесь у всех так. Победить тень ты можешь только сам, остальные только убьют тебя, если попытаются уничтожить ее. Да, у всех, но у тебя как-то очень сильно, будто в тебе зло какое или обида на кого-то.

– Наверное, из-за Хорга, – предположил Адхи.

«Значит, не все страхи я победил на Пустыни Теней», – подумал он и вспомнил, что перед нападением тени погрузился в сумрачные раздумья об избранности и лживости легенд.

Нет, мироздание намекало, что на пути к спасению Дады ему нельзя ни бояться, ни сомневаться! И Адхи больше не сомневался. В конце концов, даже если легенды в чем-то ошибались, кудесники спасли его племя, а Белый Дракон честно помогал в безнадежных ситуациях.

– Тень еще вернется? Еще оживет? – с опаской поинтересовался Адхи.

– Если ты не победил свой страх, то вернется, – сощурилась Офелиса, явно не в восторге от такой перспективы.

«Страх… чего я боюсь? Я все еще боюсь проиграть Хоргу и оказаться бесполезным. Я боюсь не спасти Даду и не оправдать ожиданий родителей. И остаться изгоем в одиночестве. Но ведь я не один! Я уже точно не один, со мной друзья! Они точно мои друзья!» – подумал Адхи и заметил, как тень уменьшилась и окончательно замерла, отныне послушная только движениям хозяина. Страх одиночества иссяк. Да, один из страхов он победил, но остальные все еще незримо клубились где-то за пределами мыслей.

– О, люди странные, да у вас беды с тенью? – внезапно раздался голос из-за толстого дуба. Казалось, заговорило само дерево, могучий вековой великан.

– Кто здесь? – вскинулся Адхи, готовый вновь стрелять из лука.

– Ой-ой, не серчайте. Пастух я, видел вот, что бежите вы, несетесь по дороге, – примирительно выставил перед собой руки человек, выходя из-за ствола. – Что же вы так возитесь, будто не привыкли?

«Не говорить же ему, что мы из другого мира», – рассудил Адхи, опасливо ожидая, что морок, наведенный Офелисой, распадется в самый неподходящий момент. Но пастух вовсе не испугался и, похоже, не заметил ни клыков, ни алой кожи одного из странников. Да и на Чигусу с ее ушами-крыльями не обратил никакого внимания. Либо в этой стране не удивлялись ничему необычному, либо исправно работали чары кудесницы.

– Здоровья тебе, добрый человек! Почему возимся? Да вот страхи мальца одолевают. Бед много мы пережили, – не солгала Офелиса.

– Что же вы так, ох-ох, – посетовал пастух, оказавшийся при ближайшем рассмотрении крупным простоватым парнем с большими добрыми глазами и светлыми кудрями. По возрасту он был лет на пять старше Адхи и Чигусы, но наивная открытая улыбка придавала ему сходство с маленькими детьми.

– Отдохнуть бы нам, – не без намека посетовала Офелиса.

– Так остановитесь здесь. Травы всем хватит, – улыбнулся пастух. – Вы только кто будете?