Они были в нескольких днях пути до внедрения субъектов. Дни. Томас едва мог заснуть. Каждый вечер перед сном они с Терезой общались телепатически, но часто просто сидели молча, почти ничего не говоря. Тем не менее, простое присутствие другого человека всегда было утешением. Если не считать матери, которую он всегда будет любить, Тереза стала самым близким человеком в семье, самым близким к тому, что было у Ньюта с Лиззи, — Томас даже представить себе не мог.

Последнее, что он помнил перед стуком, разбудившим его этим утром, была Тереза, напевающая себе под нос. Казалось, она делала это не задумываясь. Вибрация, тон и ощущение этого прошли через их связь, и это отправило его в глубокий сон, которым он не наслаждался уже довольно долгое время.

Он с трудом поднялся с кровати и открыл дверь. Там была доктор Пейдж, и она выглядела обеспокоенной.

«Извини,» сказал Томас, протирая глаза. «Я проспал всю ночь. Но поверь мне, мне это было необходимо.» Они работали до изнеможения, готовясь к Испытаниям в Лабиринте.

«Все в порядке,» ответила она. Она казалась рассеянной. «Канцлер Андерсон очень хочет встретиться с тобой и Терезой сегодня утром. Эрис и Рейчел тоже будут там. Это срочно. Оденься и поторопись. Ты сможешь позавтракать после встречи.»

Томас заметил, что она немного растрепана, ее лицо побледнело, прежде чем ответить.

«Я серьезно, Томас!» огрызнулась она. «Поторопись.»

«Ладно, ладно. Я буду готов через пять минут.»

«Сделай это за три».

Это был тот самый конференц-зал, в котором он впервые увидел Эриса и Рейчел несколько месяцев назад. В тот раз комната была полна людей. На этот раз присутствовали только три человека, кроме Томаса и трех других «элитных» кандидатов. Канцлер Андерсон, офицер службы безопасности, Рамирес и доктор Пейдж. Они сели по одну сторону стола, а Томас, Тереза, Эрис и Рейчел напротив. Никто в комнате не выглядел счастливым.

«Спасибо, что пришли,» начал Андерсон. Они всегда начинали с подобных заявлений—как будто у Томаса или его друзей был выбор в этом вопросе. «Боюсь, у меня есть несколько отрезвляющих новостей. И я не собираюсь ходить вокруг да около—я просто выйду и скажу это.»

Вместо этого он сделал все наоборот. Он замолчал, обменявшись взглядами с Рамиресом и Пейдж. Томас наблюдал за происходящим, пока оно не стало комичным. Но ужас в голосе Андерсона был неподдельным и тяжелым.

«Тогда просто скажи это,» сказал Арис.

Андерсон натянуто кивнул. «Мы думаем… мы считаем, что у нас может быть вспышка болезни.» Он откинулся на спинку стула и устало вздохнул. Снова посмотрел на доктора Пейдж.

«Вспышка,» повторила Тереза. «Из-за Вспышки?»

«Пейдж, скажи что-нибудь,» проворчал Андерсон.

Доктор Пейдж сложила руки на столе и посмотрела на подростков. «Да, Вспышка. Как вы можете себе представить, ни у кого из взрослых здесь нет иммунитета, поэтому мы приняли чрезвычайные меры предосторожности, чтобы обеспечить нашу безопасность от вируса. Однако несколько месяцев назад, мы начали беспокоиться, что у нас было нарушение, хотя ни один из наших сотрудников не показал симптомов или положительного теста.»

«Тогда что же заставило вас беспокоиться об этом?» Спросила Рейчел. Уже не в первый раз Томас пожалел, что ПОРОК не позволил им больше работать вместе.

«Вы знаете о яме с шизами?» Сказал Андерсон, скорее утверждая, чем спрашивая. «Это самая рискованная часть наших объектов, но жизненно важная. Это ловушка и хранилище для шизов, которые забредают на нашу территорию, и это обеспечивает биологический материал для нашего исследования вируса.»

«Так что же случилось?» Спросил Томас.

«Мы ведем строгий учет,» ответил Рамирес. Он всегда удивлялся, когда этот грубоватый человек говорил. «Это почти как старомодная ловушка для пчел, они забредают туда, но не могут выбраться обратно. Объект содержания постоянно контролируется, у нас везде установлены камеры.» Он замолчал и издал ужасный флегматичный звук где-то глубоко в горле. «Есть строгое правило не вступать в контакт без защитного костюма, на самом деле, правило расстояния двадцати футов, если ты, конечно, не иммунный. Как вы, ребята.» Он шмыгнул носом, словно оскорбленный собственными словами.

«Вы все еще не рассказали нам, что произошло,» сказала Тереза, не пытаясь скрыть отвращения к этому человеку, Томас прекрасно знал, что она, как и он, связывает этого человека со всеми делами Рэндалла.

«Один из шизов пропал,» сказал Рамирес. «Три раза в день мы проводим инвентаризацию, учитываем новичков из внешних лесов, за вычетом тех, кого вывозят для лабораторных нужд. За все мои годы не было ни одного несоответствия. Еще несколько месяцев назад. Один поднялся и исчез.»

Эти слова замерли на мгновение, никто не произнес ни слова. Томас почувствовал дрожь страха, несмотря на свой иммунитет. На самом деле он не боялся вируса, его пугали шизы. И при мысли о том, что кто-то может прятаться где-то внутри комплекса ПОРОКа, у него заурчало в животе.

«Мы не хотим тревожить вас или кого-то еще,» сказал канцлер Андерсон, «но мы пригласили вас, чтобы вы знали, что мы приняли некоторые решения. Некоторые трудные решения. Для начала мы решили сократить испытания лабиринта с пяти лет до двух. Несмотря на все наши разговоры о том, что это долгий и медленный процесс, возможность прорыва заставила нас задуматься. Возможно, нам придется быть немного более… интенсивными с переменными.»

Никогда еще Томас не чувствовал себя так неловко. Андерсон танцевал вокруг чего-то, но он не был уверен, вокруг чего. Тереза не сказала ему ничего определенного, но она открыла ему свои эмоции, показывая, что разделяет его зловещее чувство.

«Мы прорабатывали несколько вариантов второй фазы, даже третьей, если уж на то пошло. Как только мы пройдем начальную загрузку лабиринта, мы увидим, как идут дела.»

Томас тут же вспомнил о том, что они с Ньютом видели в научно-исследовательской лаборатории: стеклянный контейнер, венозная кожа, луковичные опухоли…

Андерсон вздохнул, затем обхватил голову руками и снова поднял глаза. Томас никогда не видел его таким расстроенным.

«Иногда мне кажется, что дел слишком много,» продолжал мужчина. «Он хлопнул ладонью по столу. «Послушайте, в течение следующих нескольких месяцев мы сможем все решить, изучая и анализируя результаты, полученные в лабиринтах. Достаточно сказать, что у нас есть технология плоспер, у нас есть потенциал для большего количества человеческих ресурсов, и мы даже исследуем места для дальнейших испытаний. Все это может случиться, и это случится, все в свое время. Сокращение сроков испытаний лабиринта с пяти до двух лет – это просто правильный шаг.» Он улыбнулся слабой улыбкой. «Я