Наш Нани. Кейгон и Тинахан перевели взгляд на внушительных размеров рог, а затем на толстый панцирь жука и подумали, что Пихён очень жуткий. Это же надо было додуматься назвать жука-самца именем великой красавицы[1]. В конце концов Кейгон всё же позволил Пихёну взять его с собой. Поэтому теперь он, полностью осознавая свою ответственность за принятое решение, как мог игнорировал жука, который передвигался по лесу с диким рёвом, обгладывая при этом драгоценные деревья нагов. Как и обещал Пихён, Нани не ломал деревья. Он просто проголодался через час после начала путешествия и всего лишь набросился на дерево. Безучастно глядя на эту сцену, Тинахан думал о том, кто же всё-таки издавал больше шума: сам Пихён или его питомец.

Наконец пришло время, когда токкэби и его жуку всё же пришлось сбавить обороты и немного успокоиться. Кейгон решил, что пора устроить ужин, и в качестве главного блюда выбрал обезьяну, сидевшую неподалёку на дереве.

– Тинахан, будь добр…

Тинахан кивнул и поднял с земли первый попавшийся под руку камень. Он подождал, пока Пихён встанет позади, и затем со всей силы бросил камень в верхушку дерева.

По мнению лекона, он взял действительно обычный камень, но для обезьяны это было всё равно что скала. Скала, которая пролетела быстрее стрелы, мгновенно убила её и вдобавок переломала все ветки на дереве.

Пока Пихён крутился где-то сзади, а Нани копал землю, Кейгон и Тинахан разделали обезьяну, завернули её в огромные листья и зарыли в землю. Затем оба заворожённо уставились на Пихёназамерев в ожидании.

Когда Кейгон узнал, что одним из его спутников будет токкэби, он сразу задался вопросом, как же тот сможет отказаться от своего пристрастия к огню на время их путешествия. Кейгону, который постоянно пересекал границу и бесчисленное количество раз встречался с нагами, уже можно было не заставлять себя есть сырое мясо, но он всё равно предпочитал не создавать себе лишних проблем, разводя огонь для готовки на вражеской территории, и ел мясо сырым. Но как же поведёт себя токкэби, который запекает даже фрукты, прежде чем съесть их?

Однако Пихён нашёл выход и из этой ситуации. Разве можно было ожидать чего-то другого от токкэби? Тинахан, который до сих пор не был уверен в удачности затеи того, кто в их группе исполнял роль чародея, осторожно коснулся земли, а наблюдавший за ним Пихён громко рассмеялся. Земля была холодная. Через некоторое время они вновь раскопали яму и обнаружили там обгоревшие листья и хорошо пропечённое мясо. Пихён с помощью своего огня токкэби приготовил обезьяну прямо в земле. Пробуя готовое мясо, Кейгон подумал, что, возможно, это не выдумки и токкэби действительно могут развести огонь даже в воде.

Следопыт был смущён тем, что, глядя на своих спутников, он чувствовал, что у него тоже улучшилось настроение.

Кейгон никогда не смог бы полюбить Киборэн. И этому есть простое логическое объяснение. Он ненавидит нагов, а наги любят свой лес. Следовательно, Кейгон ненавидит и его тоже. Если предложить ему выбрать между тем, чтобы сжечь все леса в мире или сжечь всех нагов, он без сомнения выберет первое. Обычная смерть была бы слишком лёгкой для нагов. Куда приятнее сначала сжечь их леса и тем самым причинить им ни с чем не сравнимую боль.

Однако сейчас, когда последние лучи заходящего солнца бросали свой свет на мир; когда лес начинал петь свою песнь закату; когда золотистые лучи, пробивающиеся сквозь верхушки деревьев, скользили, словно шёлк, по воздуху; когда токкэби, поглаживая своего жука, вдруг обернулся и с беззаботной улыбкой посмотрел на него, Кейгон вдруг почувствовал, будто вернулся в то время, когда он мог с радостью ждать завтрашний день.

Закончив с едой, он ощутил необъяснимое умиротворение и даже согласился на просьбу Пихёна рассказать о происхождении своего меча.

– Давным-давно жил лекон, который был недоволен тем, что у него был всего один меч. Он считал, что раз у него есть две пары обуви и две пары перчаток, то и мечей тоже должно быть два. Так, спустя некоторое время в Последней кузнице для него были выкованы два прекрасных меча.

Тинахан легко улыбнулся и одобрительно кивнул. Пихён сидел, прислонившись к своему жуку, и внимательно смотрел на Кейгона. В догорающем закате тропические джунгли выглядели как картина, которую художник почему-то решил перекрасить в красный.

– Эти мечи получили имена Воля солнца и Воля луны. С помощью них лекон сокрушил своих врагов и совершил великие подвиги. Он победил бесчисленное множество леконов, покорил сердца многих красавиц и даже одолел самых злобных туокшини. В конце концов он стал королём. Это было первое и последнее королевство, созданное леконом. Король правил справедливо, всегда держа наготове свои мечи. Однако время не щадило его, и постепенно он начал угасать. Всё это время наги жаждали заполучить земли стареющего короля, чтобы засадить их своими деревьями. Даже несмотря на то что наги были наслышаны о величии короля, они не переставали верить, что однажды их план воплотится в жизнь. К тому же у старого короля не было наследника. И дело было не в том, что у него не было детей. Просто никто из них не пожелал остаться на его стороне.

Казалось, Тинахану хорошо была знакома эта история. Наги и люди наследуют фамилию своей семьи, но только не леконы.

– И в итоге все они удрали на поиски невест? – не очень весело предположил Тинахан.

– Да. Вот почему леконы не могут создать королевство. И вот почему эту историю рассказываю я, человек, а не кто-либо другой.

– Но разве у царя не должны были быть ещё слуги? А, у него же были эти…

– Да, его подданные были люди и токкэби. Им нравился их король, но они никогда не могли сравниться с ним по силе. Поэтому ему пришлось в одиночку защищать своё королевство от нападения бессмертных нагов. Когда он вышел на поле боя, у нагов сразу отпали сомнения в том, что былая сила не покинула воина. В истории нагов ещё никогда не было столь унизительного поражения. Критики пытались оспорить исход битвы, утверждая, что тогда на поле боя было настолько холодно, что наги просто не могли нормально двигаться. Но даже несмотря на подобные мнения, никому так и не удалось пошатнуть величие правителя. В этой битве он потерял руку.