Шрифт:
Закладка:
Я остаюсь. Саша не собирается меня выгонять. А значит, у нас целых три месяца в запасе. Если прибавить к истекшим, в сумме получится одиннадцать. Почти год.
Целый год…
Всего год.
Я буду скучать.
Боже, как же сильно я буду скучать.
* * *
Утром меня поднимает настырный будильник. Возмущенно засопев, я прижимаюсь щекой к мускулистой мужской спине и несколько секунд притворяюсь, что не слышу раздражающей сирены. Обнимаю своего грозного хирурга руками и ногами и позволяю себе чуть-чуть понежиться… пока он спит зубами к стенке. Трусь носом о крепкое плечо, вдыхая терпкий мужской запах, и совсем ни о чем не думаю. Еще минутку, только одну. Максимум две. Страйк горячий, как печка, а за окном февраль, снегопад, стужа. Как заставить себя выбраться из теплой кровати в неприветливый холод?
– Бл*ь, выруби его, – сонно и совсем не приветливо ворчит проснувшийся дикобраз. Вот же вредная козлина. Хам невоспитанный. Весь кайф мне обломал.
Обиженно фыркнув, отлипаю от Страйка, выключаю трезвонящий будильник на телефоне и нехотя сползаю с постели. В глаза, как песка насыпали. Ощущение, словно вообще не спала. Срочно требуется литр кофе, но сначала горячий душ.
– Ты куда? – хрипло спрашивает Кравцов.
– У меня концерт через два часа, – кутаясь в теплый халат, отвечаю я. Он лениво потягивается, глядя на меня мутным взглядом. – Двадцать третье февраля скоро. Перед ветеранами будем выступать.
– Ясно, – коротко бросает он. Тон такой, будто я у него что-то украла и не признаюсь.
– В двенадцать закончится. Можем потом куда-нибудь сходить… Если хочешь, – неуверенно предлагаю я. – В кино или пиццерию, или просто погуляем.
– Адрес сбрось. Я подумаю, – он задерживает взгляд на моих голых ступнях. – Обуйся. Пол холодный.
– Ага. – киваю, как болванчик.
– И шарф не забудь, снова хрипишь, – на припухших со сна губах появляется намек на улыбку. – Отрабатывать сегодня будешь, скандалистка.
– Не ругайся, Серый волк, я хорошая, – подхватываю его игривый тон и ощущаю себя гораздо бодрее, чем пять минут назад.
– Плохая ты мне больше нравишься, Веснушка, – порочно ухмыляется Страйк, заставив все мое тело вспыхнуть от горячего предвкушения. Опыт проживания с Кравцовым подсказывает, что отрабатывать мне очень даже понравится. И, возможно, я буду из рук вон плохо себя вести, напрашиваясь на добавку.
Удивительно, но несмотря на недосып и вымотавший меня накануне конфликт с Сашей, на сцену я выхожу абсолютно спокойной. Внутри меня оказывается сохранился огромный запас энергии, которого хватит на всех присутствующих в зале. Я читаю свою программу ещё более проникновенно и искренне, чем на репетиции. В груди разливается грусть и трепет. Слова текут словно из сердца, соль непролитых слез щиплет глаза. Меня переполняет эмоциями сопричастности к каждому из присутствующих. Вместе со всеми я плачу, скорблю, улыбаюсь сквозь слёзы и забываю о собственных страхах, полностью отдавая себя другим. Волнение приходит потом, когда я заканчиваю и слышу хлопки аплодисментов. Сморгнув слёзы, говорю благодарные слова и уступаю место следующему выступающему.
Выдыхаю только за кулисами. Закрываю глаза, обессиленно привалившись к деревянной декорации. Прижимаю ладонь к бешено колотящемуся сердцу, под плотно сжатыми веками мелькают белые точки.
– Олеся, ты супер, хорошо выступила, – хвалит меня Таня Игоревна, творческий руководитель нашей группы. Я киваю, разлепляя глаза, выжимаю улыбку. – Умница! Нам с тобой повезло, а сейчас быстро домой, отдыхать и отсыпаться, – она порывисто обнимает меня, целует в щеку и убегает подбадривать и вдохновлять других участников.
На ватных ногах я иду в раздевалку. Слабость накатывает волнами. Голова кружится, голоса звучат глуше, кончики пальцев немеют. Откат после адреналинового всплеска всегда застает врасплох, как бы я к нему ни готовилась. Пошатнувшись, утыкаюсь носом в чью-то грудь, и все рецепторы забивает знакомый запах мужского парфюма с примесью сигаретного дыма и кофейных зерен. Сильная рука обвивается вокруг моей талии, теплая ладонь ложится на поясницу.
– Малыш, ты жива? – от низкого шепота по телу разбегаются мурашки.
– Страйк? – недоверчиво бормочу я, задираю голову и только сейчас замечаю небольшой белый шрам на гладко выбритом подбородке. Уже и забыла, когда видела его в последний раз без щетины. Или просто смотрела невнимательно? – Откуда? – спрашиваю, дотронувшись пальцами до белой полоски.
– Неудачно упал во время игры в футбол, – мальчишеская улыбка делает его похожим на дворового хулигана. А еще ему безумно идет стильный пуховик цвета металлик и брендовые графитовые джинсы. Я просто без ума от его кипельно-белых кроссовок и умения идеально собирать образ в любом стиле. Он не рисуется, как другие нарциссы, и выбирает то, в чем ему действительно комфортно и удобно. В его гардеробе не так уж много вещей, и все они исключительно практичны и не диссонируют с современными трендами. Обо мне такого точно не скажешь. И все-таки именно я задержалась в системе его координат так надолго.
Хитро подмигнув, Саша склоняется к моему лицу и шепчет на ухо:
– Неудачно упал – версия для родителей. На самом деле я подрался с пацанами из класса.
– Из-за девчонки? – выдаю единственную версию, которая приходит на ум.
– Если бы. Они пытались отжать мой мобильник, – смеется Кравцов, а взгляд остается серьезным, сосредоточенным, пристальным и одновременно теплым. – Мне понравилось твое выступление. Ты молодец, Веснушка.
– Ты тоже молодец, – смутившись, быстро говорю я. Он такой красивый, а я с косами, в косынке и в платье в цветочек. – Молодец, что пришел, – поспешно исправляюсь, заметив удивленно выгнутую бровь. – Как тебя пропустили?
– Я умею быть очаровательным, когда захочу, – загадочно ухмыляется он, и я даже не пытаюсь с ним спорить. Голова все еще кружится, но больше от приятного волнения, чем от слабости. – Это, кстати, тебе, – словно фокусник, Кравцов достает из-за спины букет из персиковых роз и протягивает мне. Слегка опешив, я неловко забираю цветы и прячу нос среди свежих бутонов. – Прости, что не гвоздики. Они нагоняют на меня тоску.
– Я пошутила тогда, Саш, – виновато признаюсь я. – Ты меня жутко бесил своей самоуверенностью. Тот букет тоже был очень красивый. Спасибо. Мне очень приятно. Честно-честно, – поднявшись на носочки, благодарно целую его в щеку и отдаю цветы обратно. – Подержи пока. Я быстро переоденусь и вернусь.
– Я буду в машине. Не спеши, – снова удивляет меня Кравцов. Его точно не подменили?
Кравцов
Повернув ключ зажигания, наблюдаю, как Веснушка забавно семенит в своем огромном пуховике по заснеженной дорожке. Смешная шапка сползает на глаза, раскрасневшиеся щеки горят, на губах довольная улыбка. Олеся машет мне рукой и прибавляет шаг, быстро передвигая стройными ножками в коротких сапожках-уггах. Она распустила свои косы, и торчащие из-под шапки светлые волосы развеваются на ветру, липнут к губам, глаза радостно сверкают, из кармана куртки торчит шарф, который Леся послушно взяла, но так и не надела. Прикольная она, непосредственная, хрупкая и как-то по-особенному красивая. Вроде ничего запредельного, а глаз оторвать не могу.
Когда на сцене ее сегодня увидел, внутри словно перевернулось все, задрожало. Старики рядом плакали, слушая ее тонкий голос, проникновенно читающий стихи, и я сам чуть скупую мужскую слезу не пустил. Талант у моей Веснушки однозначно есть. Она сияет вся, светится и всех вокруг, как солнышко, согревает. Я и сейчас ощущаю исходящее от нее горячее тепло, когда Олеся распахивает дверцу и ныряет в салон.
– Привет еще раз, – шепчет севшим голосом и тянется ко мне за поцелуем.
Я отвечаю жадно, требовательно, развратно, заставив ее слегка ошалеть от моего напора. Стаскиваю с Леси дурацкую шапку, запускаю пальцы в шелковистые волосы и буквально пожираю податливый рот, проталкивая язык между теплых губ и подчиняя голодному натиску. Завожусь мгновенно, не успев толком переключиться от любования невинным ангелом к сносящей крышу потребности усадить ее на себя верхом и оттрахать прямо в машине. Мы, кстати, не раз это делали, когда дождаться до дома было невтерпеж. Она не протестовала. Напротив, Олесе, как я выяснил, нравится моя настойчивость и абсолютная безбашенность в плане секса. Меня кроет и торкает от того, что она не отказывает мне ни в чем и кончает
