Выскользнула из двери, вставила в нее ключ, опять же не забывая смотреть по сторонам, и белой призрачной тенью поскользила вдоль коридора. Босые ноги холодило каменными плитами пола, сквознячок, который гулял вдоль длинного тоннеля задувал под рубаху, охлаждая разгоряченное тело и вызывая невольную дрожь. А может Верга дрожала совсем не потому…идти ночью в номер к парню почти голой — под рубахой не было ничего кроме вымытого с вечера тела. Но ведь она не собирается делать ничего такого…предосудительного! Просто скажет спасибо, и…и уйдет!

Знакомая дверь вызвала у Верги такую дрожь, что чуть не защелкали зубы. Нахлынули неприятные воспоминания, и она едва не повернулась, чтобы уйти. Казалось, сейчас откроется дверь, из-за нее высунется насильник и ухмыляясь скажет: «Ага, наконец-то! Давай, отрабатывай мое молчание! Да как следует постарайся, если мне не понравится — все узнают, как ты стояла раком в этом кресле, и мы тебя…»

Пересилила себя, осторожно, тихо постучала в дверь. Молчание. Никакого шевеления и никаких звуков. Может Эдвина и нет в комнате? И она зря пришла? Может, он ночует у какой-нибудь из его поклонниц, которые пожирают его глазами каждый раз, когда он проходит мимо? Только сегодня слышала, как одна девчонка сказала, что когда видит его — у нее намокают трусики. Бесстыжие шлюхи! Только и думают, как бы запрыгнуть на парня! Скоты, животные! И как им не стыдно?! Так откровенно, так нагло, так…так…

Додумать она не успела. Дверь отворилась, и на пороге появился Эдвин. Волосы влажные, будто только что вышел из душа, на плечах и груди капельки воды. На бедрах — короткое полотенце, и больше на Эдвине не было ничего. Совсем ничего.

Глаза парня смотрят без удивления — серые, огромные, будто заглядывающие в душу. И Вергу снова начало трясти, губы прыгают, она даже закусила нижнюю губу, чтобы та не выдала ее состояние. А парень все стоял и смотрел на нее — целую вечность, как показалось девушке.

Но скорее всего пауза длилась самое больше секунды две. Потом Эдвин молча подвинулся в сторону, и жестом предложил Верге войти. Та помедлила еще секунды две и будто в холодную воду шагнула вперед, через порог. Дверь за ней закрылась, и они остались вдвоем — Верга, и тот, кто мучил ее в изнуряющих кошмарах.

Эдвин спокойно закрыл дверь на задвижку — так же молча, не говоря ни слова. Сделав дело, повернулся к стоящей столбом девушке и вопросительно посмотрел ей в лицо, горящее от прилива крови. Верга чувствовала, знала, что сейчас ее лицо полыхает пламенем, как угли костра. В голове стучала, билась кровь, ноги дрожали, а из глаз вдруг потекли слезы, оставляя на щеках заблестевшие в свете трех ярких магических светильников дорожки.

— Ну-ну, не надо плакать… — вдруг спокойно, как-то удивительно по-доброму, будто утешающий ее отец сказал парень — Все пройдет, все забудется. Жива, здорова, ну и хорошо. Все будет хорошо, поверь мне!

Верга вдруг затряслась в плаче, а потом бросилась на шею Эдвину.

Она сама не помнила, как оказалась на нем верхом, и как на ней не осталось даже нитки одежды. Забыто все — и свое обещание «никаких поцелуйчиков», и то, что ее стоны могут заинтересовать людей в соседних комнатах. Верга хотела только одного — чтобы ЭТО продолжалось дольше и дольше, чтобы ОН был в ней бесконечно, пронзая ее тело до самого горла!

А потом лежала рядом со своим любовником, успокаивая дыхание, а в голове было пусто, звеняще, и…никаких плохих мыслей. Тело стало ватным после того, что она вытворяла, забыв о стыде, забыв о своем статусе и о благовоспитанности. В животе все еще дрожало, усталые бедра сковала истома и слабость, а рука ее покоилась на животе Эдвина, поглаживая, пощипывая, опускаясь то ниже, то выше, действуя, будто сама по себе.

— У тебя шрамы… — задумчиво-расслаблена сказала Верга, кончиками пальцев трогая длинный, извилистый рубец на боку парня — Откуда?

— Упал — спокойно ответил тот, и погладил девушку по правой груди, и осторожно взяв в руки крупный сосок Верги, напрягшийся от ласки, стал его тихонько теребить.

— Не надо — поежилась она — У меня слишком чувствительная грудь, и…ох…

— Ладно — легко согласился он, и рука его переместилась гораздо ниже, легко, будто бабочка крыльями, касаясь гладкой, влажной кожи. Верга, как и следовало девушке из семьи дворян, удаляла с тела все до единого волоса, благо что маги-лекари в изготовлении снадобий достигли таких высот, что на любой случай жизни человека имелось не одно, и не два, а сразу несколько снадобий с разным сроком действия. Само собой, Верга выбирала лучшее, и купленного удалителя волос ей хватало минимум на полгода.

— Ты ведь знаешь, да? — вдруг спросила девушка, отстранившись от парня, и убирая его руку от низа своего живота.

— Что именно? — усмехнулся он — Я много чего знаю. А много чего и нет. О чем ты?

— О том, что меня изнасиловали. Тот, кого ты убил, и его дружки.

— Я убил?! — неприятно удивился Эдвин — Кто это говорит? Если бы я его убил, меня давно бы арестовали!

— Все говорят. Только доказать не сумели. А не сумели потому, что за тебя заступился кто-то могущественный. Тот, кто…чей ты бастард.

— Чушь собачья! — искренне возмутился парень — Не слушай ты эту ерунду! Мало ли что будут болтать! Про тебя вон тоже болтают, и что? Я должен этому верить?!

— И что болтают? — напряглась Верга.

— Ну…что ты сама пошла к этому уроду, и отдалась нескольким парням. Сама, по своей воле. Теперь они ходят по Академии и рассказывают в подробностях, как это все происходило. Как ты якобы просила их обходиться с тобой погрубее, сорвать во все дырки поглубже, и просила приглашать почаще.

— Мерзавцы! — Верга рывком села на постели, поджав под себя ноги, из ее глаз снова потекли слезы — Марзавцы! Хочу убить их! Всех!

— Всю Академию? — усмехнулся Эдвин, и лениво закинул руки за голову — Плюнь ты на эту чушь. Все пройдет.

— Убей их! Убей! — яростно выдохнула Верга — Всех, кто участвовал в изнасиловании! Пожалуйста! Я все для тебя сделаю, только убей их! Хочешь меня — я буду отдаваться тебе столько, сколько ты захочешь и где захочешь. И сделаю все, что только скажешь! И денег дам! Много денег! Убей их, пожалуйста! И только не ври мне, что ты этого не можешь сделать. У тебя шрамы не от того, что ты упал! Если только не упал прямо на меч. Я видела такие раны, я же все-таки на севере живу. Это раны от меча и ножа. Ты дрался! И выжил! А значит, умеешь драться! Убей их!

— Ты зачем пришла? — холодно осведомился Эдвин — Чтобы купить мои услуги своим телом? Для этого?

— Нет! — почти выкрикнула Верга, и тихо, едва ли не шепотом, добавила — Ты мне снился. Во сне мы были с тобой…

— Ну мне тоже иногда снятся девушки — раздался тихий смешок парня — Просыпаешься, а трусы мокрые. Это нормально. Если долго не было секса. Так что ничего не значит.

Он помолчал, и с непонятной ноткой в голосе сказал:

— Вот что, моя хорошая…это было классно. У тебя великолепное тело, наверное лучшее из тех, которые я в своей жизни видел (Верга закусила губу, с холодком в животе ожидая неприятного продолжения). Ты очень страстная девушка, о таких можно только мечтать. Ты одна из самых красивых девушек, которых я когда-либо встречал. Но вот что я тебе скажу: уходи. И больше не приходи. Ты меня не купишь — ни своей прекрасной попкой, ни деньгами. Я не наемный убийца, и не собираюсь убивать тех, на кого ты покажешь. А теперь поднимайся и уходи. Повторюсь — это было хорошо, но…в последний раз. И…надеюсь, ты не забеременеешь?