Я даже поперхнулась. На мой взгляд, это нашей компанией людей пугать можно: Таматин только про себя разговаривать может, я мантию снять не могу и периодически на людей бросаюсь. Самая нормальная – Лисса, но под нашим влиянием она тоже начала приобретать какие-то шизоидные черты.

– Он нас стесняется, – басом добавил Олеф. Разговаривал он неспешно и лениво, делая паузы.

– Еще бы не стесняться, – фыркнул Хантер. – Из-за вас в том году мы половину лабораторного корпуса спалили.

А я вспомнила, что уже слышала что-то подобное в приветственной речи проректора огненного отделения.

– Так это вы были?

– Это был Хантер, – рассмеялся Эдит. – И не верь, когда он говорит обратное. Мы тушить помогали.

– Расскажите, – загорелась я, но прозвенел звонок, возвещающий, что начинаются занятия. Пришлось разделиться и бежать в кабинеты, но Эдит пообещал, что позже я услышу все подробности.

Уже покидая столовую, я вдруг обернулась и заметила, с какой ненавистью смотрит мне вслед Амалия.

* * *

Изучать названия и свойства растений мне не нравилось. Не нравилось настолько, что я даже конспект писала через слово, периодически подглядывая у Таматина, а к середине занятия по ботанике и вовсе положила ручку и вытянула вперед ноги. Наверное, я скоро перестану настолько уж сильно ненавидеть физические тренировки и превращусь в копию Адель.

Преподаватель ботаники, пухлощекая и миловидная Миранда Окополус, самозабвенно вещала что-то, демонстрируя нам ростки какого-то растения. Я пыталась ее слушать первые пять минут лекции, а теперь лениво смотрела по сторонам и думала о том, где бы заработать денег. Бояться того, что меня накажут, смысла не было, так как Миранда не видела ничего дальше метра и не слышала ничего в радиусе больше полутора. Говорили, что это последствия долгой работы с пыльцой дико ядовитого растения, которое имело труднопроизносимое научное название, а в народе именовалось колючка злопупырчатая. Не знаю, правда ли, но вот приверженность преподавателя к работе с растениями привела к тому, что на ее занятиях было чуть тише, чем на рынке.

– Ты почему вертишься? – наконец и Таматин заметил, что мне скучно. – Сейчас очень важная тема! И если ты ее не выучишь, не сдашь экзамен.

– Тему я записала, – я сверилась с тетрадью. – Способы разведения, прополки, полива, осмотра, лечения и использования… а нет, не записала.

– Venomous vorax interfectorem, – важно продиктовал мне гений, а я кивнула, так ничего и не поняв. – Это же самое важное растение! С его помощью можно кучу ядов приготовить.

Я с сомнением покосилась на Кряхса:

– Таматин, ты, может, и забыл, но вообще-то это я боевик. Знатоку не идет быть таким кровожадным.

– И противоядий, – не уступил парень и опять с обожанием уставился на Миранду.

– Э-э-э, Таматин, ты же все знаешь, – решила я подлизаться к гению. Гений важно кивнул и даже снизошел повернуться ко мне вполоборота, показывая, что внимательно слушает. – Ты не знаешь, где можно денег заработать в академии?

На положительный ответ я не надеялась: Таматин серьезно считает, что работа – это выше его достоинства. Он призван в этот мир учить и творить. Все это мы не раз с Лиссой слышали и могли уже воспроизвести дословно, текст у Кряхса не менялся. И более того, наш гений даже во сне умудрялся его проговаривать.

– Знаю, – неожиданно ответил Таматин.

Я даже рот приоткрыла от удивления. Продолжения не последовало, и я решила уточнить:

– И где же?

– На соревнованиях.

– По ботанике?

– Почему по ботанике? Нет, к сожалению, до такого уровня развития академия не дошла, хотя… – Таматин задумался. – Стоит предложить нашему декану нормальный вариант поощрения студентов. А что? Внутриакадемическая олимпиада по ботанике. Победителю – лекция от самого Таматина Кряхса. Хотя стоп. Победителем же буду я. Тогда победителю – практика в королевском дендрариуме.

– На каких соревнованиях?! – не стерпев, рявкнула я так, что на секунду в кабинете возникла тишина, нарушаемая лишь монотонным рассказом преподавателя.

– Чего ты кричишь, – поморщился Таматин. – Ежегодные соревнования по силовому ориентированию. Начинаются в конце ноября, и игры продолжаются до весны. В мае финал.

– А как можно денег заработать? – не понимала я.

– За каждую победу в игре – призовой фонд, – гений задумался. – Нелегальный: ставки делают, взносы. Не знаю, как это работает, но слышал, что суммы доходят до двадцати тысяч квилей. Но мне кажется, что это неправда. Кому интересно смотреть, как кучка недоучек шныряет по стадиону?

– Двадцать тысяч! – задумалась я. Действительно, мало похоже на правду, скорее такая сумма выплачивается за победу в финале, но стоит все-таки узнать, что это вообще за соревнования такие.

Как назло, в этот день Хантер с друзьями за обедом отсутствовали, а к кому бы я еще могла обратиться с вопросом о соревнованиях, неизвестно. Как было неизвестно, будет ли компания Хантера еще с нами общаться, мало ли, вдруг уже со своей Амалией помирился и сбежал. Пришлось искать Дангвара самой. Нашелся он быстро – боевики в свободное время предпочитали посещать спортзал. Все-таки я какой-то неправильный боевик, потому что мне вполне хватало официальных тренировок с Каракатом, и место с железками я посетила в первый раз за время обучения в академии.

Хотелось бы сказать, что, когда я пересекала зал, полный железок и полуголых боевиков, на меня смотрели как на жемчужину, свистели вслед и вообще всячески демонстрировали, что я великолепная красавица. Я бы, конечно, задирала нос, морщилась и всячески демонстрировала, что не нужны мне такие сомнительные знаки внимания, вот только их не было. Были недоуменные взгляды, перешептывания и смешки, что показалось очень странным.

В углу зала на высокой перекладине почти без усилия подтягивался Хантер. Большая часть боевиков тренировались в шортах и майках, и только Дангвар позволил себе надеть штаны, но не футболку. Он висел на перекладине спиной ко всему миру, и я чуть не задохнулась, когда эту самую спину рассмотрела. Бугры мышц, перекатывающиеся при каждом движении, идеально ровная спина, мощная шея. Я и раньше видела полуголых мужчин: не в своей постели, разумеется, а в журналах, на презентациях одежды, но они все были женственные, миловидные. А парень напротив… Я полюбовалась спиной Хантера с минуту и только решила его окликнуть, как вдруг вперед вышла Амалия. Блондинка, по-видимому, тоже пришла на тренировку: короткие шорты, больше походящие на нижнее белье, маечка, открывающая идеальный пресс, и перчатки с обрезанными пальцами. Да я к завхозу ночью в более приличном виде приходила. Неудивительно, что она не столько тренируется, сколько перед Хантером вертится, вроде как ему помогая.

Амалия легко потянулась, демонстрируя идеальные формы, а я, вспомнив, во что одета, поморщилась. Можно подумать, я сюда соблазнять кого-то пришла. Мне просто нужна информация.