А вот я не хотела никуда ехать.

Всё было так хорошо, но Слава зачем-то всё испортил.

Быстро ополоснувшись, я надела спортивный костюм и отправилась кормить Жонга.

А когда вышла в гостиную, слегка прифигела.

Малышу Жонгу явно было скучно, и он решил сам себя развлечь: разорвал подушку с дивана и внутренности разбросал по всей гостиной, а сам посапывал, развалившись на ковре.

Вздохнув, я пошла искать совок и веник.

— Ого, кажется, тут кое-кто повеселился, — это был Миша, он спустился с лестницы в одних домашних брюках, видимо, только-только после душа, так как кое-где на его мускулистом торсе поблескивали капельки воды, да и волосы были влажными.

Я заставила себя отлипнуть от его шикарного тела и молча пошла на кухню. Как раз там я видела кладовку и в ней надеялась найти инвентарь для уборки.

Взяв совок и веник, пошла убирать то, что натворил малыш.

На самом деле это нормальное поведение любого заскучавшего щенка. Чтобы он себя так не вел, с ним надо много играть, занимать его чем-то. И объяснять с помощью вкусняшек, в какие игрушки ему можно будет играть, а какие трогать строго-настрого запрещено.

Но воспитатель из меня хреновый.

Миша прошел за мной на кухню и, когда я уже возвращалась в гостиную, спросил:

— Ты яйца с беконом будешь?

— Буду, — выдохнула я и, выйдя в гостиную, принялась за уборку. Жонг уже проснулся и, махая своим хвостиком, начал бегать за веником и играть с ним.

— Зачем ты это делаешь? Скоро Татьяна придет и всё уберет, — сказал Слава, он спустился вниз и тоже был в одних домашних брюках с голым торсом.

Я мрачно взглянула на мужчину и недовольно пробурчала:

— Вы так и будете встречать её? С голыми торсами? Соблазнить решили женщину?

Слава даже опешил и притормозил, хотя явно собирался пройти на кухню.

— Ого, кое-кто тут ревнует, что ли? — спросил он, подходя ближе и зачем-то отбирая у меня совок.

— Ничего я не ревную! — огрызнулась я и отобрала совок обратно. — И мне не трудно убрать за моим щенком.

Слава подошел ближе и сгреб меня в охапку. Я от неожиданности охнула и выпустила совок с веником на пол.

— Лер, — сказал он, прижимая меня к себе. — Мы за тебя переживаем. Очень сильно. Там, в поселке, ты будешь в безопасности. А здесь мы не можем это контролировать.

— Я целый год прожила, и меня никто не трогал, а теперь вдруг кому-то понадоблюсь? — зло вскинулась я и попыталась вырваться, но Слава сжал меня сильнее в своих медвежьих объятиях, перетащил на диван, сел сам, а меня усадил к себе на колени.

— Всё усложнилось из-за нас, — сказал он, не давая мне даже толком пошевелиться. — Да, согласен, мы сами виноваты, что вновь обратили на тебя внимание, но мы больше не могли терпеть. Ни я, ни Миша.

Мужчина попытался поймать мой взгляд, но я отвернулась, не желая обсуждать этот вопрос.

— Лера, почему ты не хочешь это понять? — Он взял меня за подбородок и повернул мою голову к себе, а я всё равно отводила взгляд в сторону, не желая его слушать. — Сама же видишь, что происходит что-то ненормальное, — продолжил мужчина. — Вон даже труп подруги твоей выкопали какие-то неизвестные. Уж если они готовы пойти на это, то мы не представляем, что может случиться дальше…

Я всё же посмотрела Славе в глаза и упрямо отчеканила:

— Я. Никуда. Не поеду!

Какое-то время мы мерились взглядами, но отступать я не собиралась, а затем заметила, как в глазах мужчины словно тени начали сгущаться, а мышцы его тела задеревенели, отчего мне даже дышать стало труднее, настолько сильно он меня сжал.

— Лера, — почти прорычал он низким голосом. — Я ведь мог не спрашивать тебя и просто заставить.

Внутри меня что-то заскреблось. Возникло ощущение, что дышать почти невозможно, а это что-то или кто-то заставляет меня отвести взгляд и будто к полу хочет меня прижать, чтобы я не смела перечить альфе. Своему альфе. Я должна полностью подчиниться. Так будет правильно.

Что же это? Безумие какое-то? Я совсем ку-ку?

У меня хоть немного уважения к себе осталось? Хоть капля?

Теперь еще и на пол лечь да горло подставить?

Эй, там, кто бы ты ни был, прекращай!

Я так и не отвела взгляда и поняла, что сдохну прямо сейчас, но настою на своём.

А вот взгляд Славы действительно почернел. Да так, что даже белков не стало видно, зрачок вытянулся, а черты лица заострились, и на меня смотрел уже кто-то совсем другой.

«Кажется, я точно сошла с ума, если вижу такое…» — пронеслось в моей голове.

— Как насчет того, чтобы нам всем сходить в кино? — раздался голос Миши совсем рядом, заставив меня повернуть голову и посмотреть на него. А он вдруг медленно подошел, сделав всего пару шагов до дивана, и, осторожно подхватив меня за подмышки, начал забирать у Славы.

Внутри вяло шевельнулось раздражение, мол, я что, кукла какая-то, что мужчины меня туда-сюда таскают, но почему-то я не осмелилась возразить вслух.

В какой-то момент Слава придержал меня за талию, но затем всё же выпустил из своего захвата, а Миша поставил меня на пол и осторожно оттолкнул к себе за спину.

— Ну что, брат? Согласен на кино? А ты, Лера? — Он повернулся и внимательно окинул меня взглядом с ног до головы, будто искал какие-то повреждения.

Хоть его голос и был бодрым и веселым, однако лицо выражало совсем иные эмоции. Миша явно был сильно напряжен и сосредоточен.

Он опять повернулся к Славе и посмотрел на него вопросительно, а тот, с шумом выдохнув, ответил:

— Да, мне кажется, что это хорошая идея.

И после его слов мне сразу же стало легче дышать, как будто кто-то резко выключил скопившееся напряжение.

Миша обернулся и посмотрел на меня вопросительно, а я, пожав плечами, ответила:

— С удовольствием. — И тише добавила: — Тем более что в кино я последний раз была больше года назад.

Фраза «с Риткой» так и повисла в воздухе. Потому что произносить мне её не захотелось.

— Отлично, тогда идем! — хлопнул в ладони Миша.

— Но сначала завтрак, — уже более спокойным