Шрифт:
Закладка:
– Стефания не любая, мам. И, может, мне уже пора узнать, за что бабушка так тебя невзлюбила?
– Это никогда не было секретом, ты просто не спрашивал. По ее мнению, для твоего отца я была слишком красива, к тому же безродна и бедна, значит, имела корыстные интересы.
– Не ожидал от нее такого стереотипного мышления. Ты ведь любила папу?
– Любила. Человек – это не только рост, вес и кошелек. Алекс так невероятно ухаживал, так добивался… Кто бы знал, к чему это всё приведет. Так что, ты мне отказываешь?
– Мам, я недостаточно хорошо знаю Людовика, чтоб обращаться к нему с просьбой. А Стефания очень нервничает из-за ситуации с мамой, сборов и поездки, сейчас знакомство с тобой точно не входит в ее планы.
– Гм… Не скажу, что не была готова к переходу на второй план. Хорошо. Я сама решу этот вопрос. Случайно знаю одного подходящего Людовика…
– Ты не можешь подождать? Потом, в спокойной обстановке, я вас познакомлю.
– Хотела бы ответить тебе – могу, чтоб ты остался доволен, но так получилось, что я не только вредная женщина, которая терроризирует своего сына. У меня есть срочное дело – говорила же тебе про презентацию книги в Риме. Паромное сообщение не успевают запустить к моим срокам… Который день собираюсь с духом, чтобы попросить Алекса отправить меня с оказией, на вертолете или еще как-то. Представляю его реакцию… Поэтому нет, сын, не могу подождать. Могу в дороге делать вид, что мы незнакомы. Так тебя устроит?
– Ладно. Всё, что ни делается, делается к лучшему.
– Умница ты моя. Дай поцелую.
– Ну мама!
– Шучу. Ты вроде такой взрослый, мужчина, которым я любуюсь, а иногда ведешь себя как ребенок.
Далеко не всем удается выстроить с родителями равные уважительные отношения: взрослый – взрослый. Им бывает достаточно одного снисходительного взгляда, походя брошенной фразы, для того чтобы разрушить, как карточный домик, нашу уверенность в себе, всю эту сложносочиненную пирамиду знаний, логики и правды. В этом нет их – родительской – вины. Они будут в своем праве старшего до тех пор, пока мы хватаемся за их руку в поиске поддержки и одобрения. Отказ от этой руки не сделает нас ни счастливыми, ни сильными, ни самодостаточными. Не ждите перемен в отношении, изменитесь сами. Перестаньте чувствовать и реагировать, как ребенок: возьмите за руку друга – не идеального, но преданного свидетеля вашей жизни, хранящего ответы на невызревшие вопросы, как кинолента хроники. Они создали нас такими, какие мы есть, они – наши первые зеркала. Любуются ли они нами или растворяют наши успехи в своем вечном недовольстве – другого нам не дано. Нам дано стать лучше своих родителей.
Для Стефании все складывалось крайне удачно: ее студенты успешно и в срок закрыли сессию, университет продлил с ней контракт на следующий год, на банковской карте скопилась хорошенькая сумма, и можно было с чистой совестью ехать домой. Домой. Поездки домой всегда наполняют душу особым волнением – радостным и немного тревожным. Будет ли все как прежде? А когда тебя предупреждают о том, что твоя мама не считает себя мамой, тут даже не знаешь, к чему готовиться.
– Готовься к разной погоде: там вам не тут, – без устали напоминала Марта. – Комбинезончик демисезонный для Ханны не забудь взять.
– У меня чемодан уже битком набит. Может, не надо?
– Возьми два чемодана. Если необходимо, то и три. Ты же не одна едешь – мы с Кристианом с любым твоим багажом справимся. Помочь тебе собраться?
– Да я… – Стефания хочет отказаться от необязательной помощи тетки, как обычно, как всегда, но вспоминает укоризненный взгляд Миланы и соглашается: – Да я сама бы справилась, но так волнуюсь перед поездкой, что точно что-нибудь да забуду. Помоги, пожалуйста.
Тетка вспыхивает от удовольствия, как лампочка, но тут же снова принимает сосредоточенный вид. Марта тоже нервничает – ничего хорошего от этого путешествия она не ждет. От одной мысли о поездке на маленьком кораблике через море к горлу подкатывала тошнота.
Вечером, после ужина, Людовик выложил на стол листок со списком пассажиров:
– Красавицы, еще раз проверьте свои паспортные данные – проволочки на таможне нам ни к чему. Надеюсь, никто не страдает морской болезнью?
– А это очень долго? – вместо ответа спрашивает Марта, прижимая худую руку к горлу.
– При спокойном море дойдете часа за три, от силы – четыре. – Людовик смотрит на бледную Марту. – Погоду обещают хорошую, но море переменчиво. В любом случае запаситесь таблетками от укачивания.
– А вы знакомы с капитаном, Людо? – Марта продолжает бледнеть и делает пометки в телефоне.
Людовик ставит перед ней стакан с водой:
– Очень хорошо, и давно его знаю – опытный первоклассный мореход. Да и мужик отличный. Познакомлю вас лично, когда буду провожать. Не переживайте.
– А кто это – Наталия Смирнова? – Стефания изучила список и увидела незнакомое имя. – Она тоже с нами едет?
– Да, собирался предупредить и забыл. Это одна моя старая знакомая. Ей тоже срочно надо на материк. Она вас не стеснит – яхта довольно большая, четыре каюты, рассчитана на восемь пассажиров.
– Она русская. Ларисе будет с кем пообщаться. – Стефания фотографирует листок и рассылает Ларисе с Кристианом для проверки.
– Хорошо бы, – ни к кому конкретно не обращаясь, комментирует Марта. Ее немного тяготит эта эмоциональная женщина, жена Макара.
Кристиан сразу подтвердит корректность своих данных и попросит позвонить ему в удобное время. Лариса лишь спустя час, закончив с делами, увидит сообщение от Стефании и тут же наберет ее:
– Привет, Стеш! Как дела? Вы собрались? А кто эта Наталия? – Вопросы, как горох, посыпятся из трубки.
– Привет. Всё хорошо, собираемся. Подруга Людо. Я Ханну укладываю. Давай завтра уже поболтаем? Ты проверила паспорт?
– Ой. Найду его и напишу. Давай, до завтра. Сладких снов сладкой девочке! Поцелуй ее от меня!
Стефания дождется, пока дочь крепко заснет, еще раз напомнит Ларисе, что не получила от нее подтверждения, психанет и отправит скрин их переписки Макару. Ответ придет тут же: «Она забыла отправить набранный текст. Все правильно. Извини, что заставили ждать. Спок. ночи».
Все поверхности в комнате заняты стопками вещей для поездки. Стефания попыталась освободить себе место на подоконнике – Кристиан ждал ее звонка, а толстая штора, которой можно было отгородиться от остальной комнаты, прекрасно глушила звуки. Бросила эту затею и, оставив дверь в комнату приоткрытой, на цыпочках начала подниматься на верхнюю террасу виллы. Из соседней, также приоткрытой двери, из комнаты Джуниора, выбежал и попытался увязаться за ней Вилли. Стефания растерялась, не зная, как лучше поступить, но мальчик тихонько позвал своего щенка, и тот без сожалений вернулся к хозяину.
Совсем стемнело. Террасу
