Мужчина сделал еще один шаг вперед, отчего кровь заструилась сильнее и теперь стала попадать на выложенную плоским камнем дорогу от калитки до дома, а Майя тихо выругалась и прошипела:

- Ну-ка перестаньте оба! Дождитесь Бурана, а потом хоть головы друг другу поотрывайте!

Ярость второй девушки была тоже вкусной, но так его не задевала.

Никто на слова Майи не обратил внимания.

Эти двое продолжали смотреть друг другу в глаза, пока кареглазая вдруг не нахмурилась, а потом растерянно моргнула.

Но ружье в её руках не дрогнуло и не опустилось.

Да и вторая девушка тоже как-то встревожено шевельнулась, во все глаза уставившись на его лицо.

Что было не то?

Они обе смотрели так, словно у него сейчас на лбу рог вырос, при чем, по размеру не меньше члена.

- Передумала стрелять, уголёк?

- Ещё чего! – тут же завелась она заново, отбрасывая смущение и растерянность, и приподняла ружье выше, целясь точно в торчащий член.

На самом деле, девушка была очень меткая!

Но против реакции берсерка бороться было бесполезно.

Особенно, учитывая, что этот агрегат медведю еще был явно нужен.

- Тогда давай!

Неугомонный мужчина снова сделал шаг вперед, и Майя была готова закричать от отчаянья и злости, когда неожиданно промелькнула тень, и раздался знакомый и долгожданный бас:

- Какого моржового хрена здесь происходит?!

Хотелось от души всплеснуть руками!

И пульнуть ножом точно в цель, чтобы Буран чётко понял, что не нужно пропадать в тот момент, когда он очень нужен, и в доме творится не пойми что!

Ей-богу, Майя сделала бы это, если бы не поняла, что Буран сам бежал домой.

Это было видно по его растрепанной шевелюре, отчего мужчина сейчас больше напоминал льва, чем медведя.

А еще он тоже был голым, и тоже сиганул прямо через забор, словно берсерки упорно не видели двери и калитки.

Видимо, это было семейное!

Ситуация была, прямо скажем, забавная - два голых огромных и волосатых мужика сейчас стояли напротив друг друга, глядя так, словно были чем-то сильно ошарашены.

При чём стояли рядом с двумя девушками, одна из которой была с ружьем, а вторая с ножами.

Просто картина маслом «чё за балет тут танцуется?!»!

И вряд ли бы кто-то из них смог ответить на этот вопрос.

Всё было весьма не понятно, но очень интересно!

- Прости, что без предупреждения! – пробасил первым белокурый и простреленный воин, и сделал пару стремительных шагов по направлению к Бурану, словно пуля в бедре его совершенно не волновала, - До тебя не могли дозвониться ни Нефрит, ни Гром, поэтому я пошел за тобой! Батя всех собирает, и ты нам нужен!

Буран явно не был в обиде, хотя выглядел по-прежнему растерянным и шокированным, но потянулся к мужчине, и они обхватили друг друга за руки в области локтей, а затем неожиданно прижались лбами.

- Рад видеть тебя, Морозный!

- Я тоже! За это прошу прощения! – белокурый воин кивнул вниз, показывая то ли на свое возбуждение, то ли кровь, которая продолжала стекать с его ноги на выложенную камнем дорожку у дома, - Я не хотел, но так получилось…

- И за это тоже? – криво улыбнулся Буран, кивая вверх, и показывая на симпатичное лицо мужчины.

Его голубые глаза горели, словно лампочки.

Так же ярко, как горели глаза самого Бурана.

Но то, что с ним происходит что-то не то, сам Морозный не понял.

- За всё! – поспешно закивал он головой, и корпусом развернулся к притихшим защитницам дома, чтобы пробасить,- И прошу прощения у твоей жены…

Воин вдруг осекся и сконфуженно замолчал.

Майя отчетливо видела, как затрепетали его ноздри, потому что видимо медведь в облике блондина что-то учуял и совершенно сбился с мысли.

Голубые и теперь уже неоновые глаза мужчины вдруг округлились, пока он переводил взгляд с одной девушки на другую, явно не в состоянии решить ребус, пока сипло не выдохнул:

-… они обе твои?

Буран нервно хохотнул и пожал плечами, словно извиняясь.

Сложно сказать, мог ли он смущаться, но когда лицо Морозного вытянулось еще сильнее с явным посылом: «А что, так можно было?!» - Буран поспешно добавил:

- Потом всё расскажу! Идём скорее в дом, расскажешь, что происходит дома. Заодно достанем пулю из твоей ноги.

Лишь в этот момент Буран повернулся к девушкам и его лицо тоже вытянулось, а затем озарилось широкой гордой улыбкой, когда он увидел своих валькирий вместе на защите дома с ружьем и ножами.

Кто бы мог подумать, что опасность сплотит их и поставит плечом к плечу!

А может было не плохо, что он ушел, чтобы проветриться и спаси Майю от своего вероломного нападения в спальне.

- Он войдет в дом только после того, как оденется! – насупилась тут же упрямая Аминка, при этом не убирая и не опуская ружья, даже если Буран был рядом.

Было ощущение, что при таком раскладе она могла засандалить следующую пулю и самому Бурану!

Морозный посмотрел на девушку, и вдруг нахмурился.

Задорный блеск в его глазах потух и стал льдом, когда мужчина обернулся к Бурану и на полном серьезе проговорил:

- Мы должны биться.

Хорошее настроение Бурана просто сдуло.

- Это ты к чему?

Чёрт, на такое он не рассчитывал от слова совсем.

На самом деле, глядя в светящиеся глаза Морозного, душа медведя ликовала и была в полном восторге.

Ничего более подходящего он сам бы и придумать не мог!

Всю ночь Буран не мог найти себе места в мыслях о том, что теперь делать с Аминкой. Она ведь была ему родной и дорогой сердцу, но места любви больше не было.

Медведь отчетливо понимал, что не сможет оставить её одну в Дагестане.

Это было просто не по-мужски, потому что он забрал её из дома отца и братьев, которые девушку любили, защищали и выполняли все её прихоти. Он забрал её себе и поклялся защищать и никогда не обижать! И знал, что своё обещание сдержит.

Поэтому вариант был только один – забирать обеих девушек и возвращаться в тайгу.

А вот как жить в самой тайге с ними Буран уже туго представлял, ведь для Аминки это стало б медленной мучительной смертью – каждый день видеть, как её муж отдает предпочтение другой жене. Каждую ночь. И так до конца своих дней. Потому что больше его глаза не видели другой красоты, а