докторов, а лицензиатов-докторов. Ученые разных стран и национальностей шлют свою ученую лепту, как вклад, без которого не может обойтись колоссальное издание. Кроме Германии, издатели заручились сотрудничеством ученых мужей во Франции, Австрии, Испании, Голландии, Норвегии, Швеции, Америке, России (из Дерпта).

Сколько ума и такта требовалось от издателей, чтобы привлечь такую массу ученых людей к одному делу и довести это дело до конца!

В числе сотрудников Энциклопедии находим имена ученых, пользующихся заслуженной известностью — имена Делича, Дистеля, Дильманна, Дорнера, Гасса, Гарнака, Каниса, Кейма, Делагарде, Ланге, Лехлера, Лютардта, Пипера, Прессансе, Редепеннинга, Рейсса, Ричля, Шаффа, Ульгорна, Вейнгартена, Вейсса, Цана, Цёкклера, Гаука, Эберта, Ульрици и т. д.

Как видно из самого заглавия нашей статьи, мы имеем в виду очертить и оценить, что сделано трудом различных ученых по части древней церковной истории в Реальной Энциклопедии. Но, к сожалению, мы должны сказать, что эта сторона богословского ведения не принадлежит к числу тех, которые обработаны здесь с особенной обстоятельностью и полнотой. Первое место в Энциклопедии отведено библейской истории в широком смысле слова, новозаветной теологии и канону, затем истории Реформации. Древняя церковная история, по идее предпринимателей, занимает почти второстепенное место. Но это не значит, что эта сторона богословского ведения оставлена в пренебрежении в Энциклопедии: издатели желали быть экономными при отведении места в Энциклопедии при изложении того или другого богословского предмета, и эта экономность получается преимущественно за счет древней церковной истории. Однако издателями Энциклопедии все же сделано так много для названной науки, что мы с полной уверенностью можем признать Энциклопедию полезнейшим пособием для церковного историка, изучающего древнюю эпоху Церкви.

Чтобы достигнуть предположенной нами цели, мы примем на себя двоякую задачу: 1) познакомим с содержанием Энциклопедии, поскольку она обрабатывает предметы, относящиеся к науке церковной истории;[104] 2) укажем особенные достоинства и недостатки Энциклопедии, поскольку они открываются при рассмотрении предметов, составляющих область указанной науки.

I

Для удобства обозрения, содержащегося в Энциклопедии материала разделим предметы, подлежащие нашему рассмотрению, на несколько классов, причем, разумеется, будем стараться быть насколько возможно краткими. Начнем с истории гонений на христиан.

Гонение Нерона (Bd. X. S. 483–487) — Пёльманна. Статья представляет обстоятельное объяснение мотивов, по которым христиане того времени сделались жертвой прихоти этого римского императора. Гонение это, по суждению автора, не заходило за пределы Рима.

Траян и его гонение (Bd. XV. S. 735–738) — Ульгорна. Автор относит этого императора к числу лучших, достойнейших римских государей. Он не берется решить вопроса: сообщен ли был рескрипт Траяна, столь неблагосклонный к христианам и адресованный на имя Плиния, и другим проконсулам Империи. Несмотря на то, что этот рескрипт тяжело отразился на положении христиан, он, по суждению Ульгорна, соответствует как кротости и гуманности Траяна, так и его мудрости (?). Действительными мучениками гонения Траяна автор считает лишь двух лиц — Симеона, еп. Иерусалимского, и Игнатия Богоносца, а все прочие рассказы о мучениках гонения Траянова Ульгорн объявляет «легендой».

Император Адриан (Bd. V. S. 501–506) — Вагенманна. Статья прекрасная во всех отношениях. Вот характеристика Адриана: «Богато одаренный и многосторонне образованный, поистине энциклопедический ум, более грек, чем латинянин, более космополит, чем римлянин, даже во многих отношениях скорее новейшая, чем античная натура, Адриан соединял в себе противоположные свойства: он был прекрасный муж и неутомимый в гимнастических упражнениях, способный солдат, но однако же более был предан интересам мира, любимец женщин и друг ученых и художников, сам дилетант во всех возможных искусствах и науках, человек необыкновенной памяти и едкого остроумия; в одно и то же время и важный, и веселый, добросердечный и жестокий, скептик и суевер, благочестивый и фривольный, строго нравственный и сладострастный» и т. д.

Марк Аврелий (Bd. IX. S. 283–286) — Гарнака. Статья больше имеет в виду указать источники для истории этого царствования и гонения, чем разъяснить вопросы, возбуждаемые этой эпохой. В смысле руководственной статьи она очень полезна.

Септимий и Александр Северы (Bd. XIV. S. 171–175) — Ульгорна. Артикул о Септимии Севере написан под очевидным влиянием французского историка Обэ. Ульгорн является тем же Обэ, но несколько на немецкий лад. А взгляд Обэ заключается в том, что на Септимия нельзя смотреть как на гонителя христиан и что известный указ этого императора (202 г.) до известной степени можно рассматривать «как толерантный законодательный акт». Подобный же взгляд на гонение Септимия был выражен и в русской церковно-исторической литературе.[105] Об Александре Севере Ульгорн сообщает общеизвестные сведения, причем приводятся, по-видимому, новые данные в доказательство миролюбивого отношения этого государя к христианам.

Филипп Араб (Bd. XL S. 013–015) — Ульгорна. Как естественно, автор занимается вопросом: был ли Филипп христианином? Он указывает на различное решение этого вопроса и особенно рекомендует вниманию читателя взгляд Обэ (доказывающего, что Филипп был христианином) и в главном соглашается с французским историком.

Галлиен (Bd. IV. S. 735–738) — Гарнака. Взгляд Гарнака на отношения этого императора к христианам отличается оригинальностью, но он был уже изложен и критически разобран в нашей литературе.[106]

Аврелиан (Bd. И. S. 1–2) — Клостерманна. Этот ученый старается доказать, что Аврелиан безосновательно причисляется к гонителям христиан — и он вполне прав.

Диоклетиан (Bd. III. S. 605–608) — Фогеля. Статья не стоит на уровне современной церковно-исторической науки и представляет собой бледный рассказ о замечательнейшей эпохе. Нужно вообще заметить, что все артикулы, обработанные Фогелем, профессором теологии Венского университета, — один другого хуже.

Юлиан Отступник (Bd. VII. S. 285–296) — Гарнака. Статья начинается обзором источников, причем автор высказывается о древнехристианских источниках с непозволительным скептицизмом. «Нельзя отрицать, — говорит автор, — что почти все (древние) христианские писатели, вследствие ненависти и отвращения к этому императору, наполнены тенденциозными извращениями и злобной ложью; по крайней мере, они охотно внимали всякой клевете и открывали для нее свой слух. Только на короткое время возбудил он у некоторых христианских писателей благоприятные суждения (у св. Илария), когда этот император возвратил из ссылки православных епископов. Та нравственная ступень, на которой, за немногими исключениями, стояли отцы Церкви IV в., — замечает ни с того, ни с сего Гарнак, — лучше всего характеризуется отсутствием чувства справедливости». Затем автор делает обзор более новых писателей о Юлиане и утверждает, что решительный переворот в церковно-исторической литературе в направлении, благоприятном для Юлиана, совершается со времен историка Арнольда (кон. XVII в.). После этого Гарнак сообщает исторические сведения о Юлиане и, между прочим, старается разрешить вопрос: под какими влияниями совершал Юлиан свою реформу язычества? Решение этого вопроса у автора оригинально; он полагает, что Юлиан старался преобразовать античное богопочитание по образцу мистериальных