это отсутствие деления магии на стихии. Любой маг мог воспроизвести любое заклятье с применением любой стихии, если силёнок, конечно, хватало. И, да, тем же некромантом мог стать любой маг, если хватало мужества и не выворачивало от зомбаков и другой нежити.

— Тверь, ваше сиятельство, — я поднял голову и посмотрел на проводницу. Девушка покосилась на злорадно поглядывающую на нас курицу, а потом сочувственно мне улыбнулась.

Я встал с дивана, кинул в сумку книгу — это был справочник по диагностике и лечению болезней органов дыхания, и повернулся к курице.

— У меня нет клетки, поэтому придётся тебе страдать, — сообщил я ей, схватил и сунул под мышку. Курица забилась, долго ворочалась, но вскоре успокоилась, приняв удобное для себя положение.

Кивнув напоследок проводнице, я вышел на перрон и практически сразу увидел Егорыча. Он стоял посредине перрона и внимательно оглядывал выходящих из поезда пассажиров. Не могу сказать, что людей в Тверь приехало мало. А как же жуткие рассказы о наследии страшных некромантов? Или некроманты были не так уж и ужасны, или же со временем последствий их проделок становилось всё меньше, да и они были преувеличены. Почему-то я склонялся к последнему, просто исходя из своего жизненного опыта.

— Денис Викторович, — Егорыч заметил меня и быстро пошёл в мою сторону. — А я вот, встречать тебя приехал. Мне даже машину больничную выдали, чтобы привезти в Аввакумово.

— Угу, чтобы не сбежал по дороге, — ответил я, протягивая ему сумку. Потому что держать курицу и сумку было проблематично.

— А это у нас кто? — Егорыч с любопытством посмотрел на насупившуюся курицу. Ей не нравилось это место, ну или она просто чувствовала моё отношение ко всему этому. Вполне возможно, что и то и другое.

— Сторожевая Клуша, — ответил я, перехватывая её поудобнее. — Злобное чудовище, которое может дать фору самым жутким сторожевым псам.

— Да ну, — Егорыч добродушно рассмеялся. — А имя ты ей ещё, барин, не придумал, как я посмотрю. Постойте, а не та ли это курица, которую ты, барин, княжне Буйновой подарили?

— Та самая, — я кивнул. — Ей не понравился жених княжны, и она убежала от неё ко мне.

— Да не такая она и опасная, как вы наговариваете, — и Егорыч протянул руку, чтобы погладить курицу. Клац! Он едва успел отдёрнуть конечность, в которую почти вцепилась курица. — Ах, ты ж, тварина какая, — денщик покачал головой. — «Кто кажется страшным, тот не может быть свободным от страха».

— Эпикур, — на этот раз я думал несколько секунд, пока не определил автора последнего высказывания. — Ладно, где там наша машина?

Машиной оказался небольшой фургончик, с красным крестом на боку. Место пассажира располагалось рядом с водителем, или же можно было забраться в салон фургона, но мне почему-то не хотелось этого делать. Устроив курицу у себя на коленях, я принялся смотреть в окно. Мимо проплывали большие дома, которые скоро сменились одноэтажными. Мы выехали в пригород, и уже через двадцать минут машина затряслась по просёлочной дороге. По обе стороны от дороги виднелись только засеянные чем-то поля, стояла какая-то странная на вид техника, и нам очень долго не попадался ни один живой человек. Даже как-то неуютно стало, если вспомнить все слухи об этих землях.

— Как ты узнал, что меня надо именно сегодня встречать? — спросил я, когда мы проезжали мимо берёзовой рощи.

— Так, Виктор Николаевич телеграмму прислал. — Ответил Егорыч. — Я сразу же в больницу побежал. Фельдшер как узнал, что доктор приезжает, так сам машину к дому подогнал, который за нами закрепили.

— Вот как, — я снова принялся смотреть в окно.

— И хороший дом дали? — спросил я, с трудом подавив нервную дрожь.

— Хороший, — кивнул Егорыч. — Мы с Бароном там уже почти устроились. Нужно только уборку закончить. Правда… — Он запнулся, а потом быстро проговорил. — Девчушку в Аввакумово прислали. Она тоже врач молодой. Как это, кто детей лечит.

— Педиатр? — я посмотрел на него. — Ну слава, Всевышнему! — слова вырвались у меня сами собой. Я, как услышал, что ляпнул, так рот ладонью зажал. Это надо же так обрадоваться, что я с детьми ничего общего иметь не буду. Ни с какими. Даже с теми, кто по виду уже никак не отличается от своих отцов, а по габаритам и вовсе превосходит. Сказано, что педиатр лечит до восемнадцати лет, значит, так тому и быть. Ему, точнее, ей опыта набираться надо, и на меня нагрузка меньше будет.

— Во-во, педиатр точно. Она с нами жить будет, — добавил денщик, я же развернулся к нему.

— Чего? Нас всех в один дом засунули? А у неё тоже, поди, нянька и горничная на подхвате?

— Нет, она из простых людей вроде. Не похожа на дворянку, тем более что одна приехала. — Егорыч вздохнул. — Дом большой, с мансардой, поди поместимся, не подерёмся.

— Егорыч, молодая женщина не может жить в одном доме с двумя мужиками…

— Да ну, брось, барин, все же знают, что от тебя ей ничего не грозит. Контроль шибко блюдёт за этим. Не удивлюсь, если раз в несколько дней шнырять будут, да нос свой совать куда не следует. А меня ей тем более опасаться не следует. Отбегался я уже по девкам, года, чтоб их, не дают безобразничать. — Перебил меня денщик и махнул рукой. — Глава поселения сам нас так поселил. Там телефон, потому что проведён.

— Отец говорил, что в Аввакумово нет связи, — медленно проговорил я.

— Местная есть, — тут же ответил Егорыч. — В больнице, так это первое дело. И в деревнях кое-где имеется. А как ещё на помощь звать? Куст большой, и больница большая. Не переживай, барин, есть там, кому помочь тебе, если вдруг что.

— Ты меня сейчас просто обрадовал, — заметил я и снова отвернулся к окну.

— Да я завсегда. — Егорыч улыбнулся. — Я-то уже почти со всеми перезнакомился, пока дожидались с Бароном, когда ты приедешь. Надо же было о еде договориться, да сплетни собрать. А то, мало ли. Надо быть ко всему готовым. Всё-таки места незнакомые, да ещё и слава о них дурная ходит. Кстати, я тут чего подумал, курицу твою можем соседке отдать,