добычу. И что стало с государством Аттилы, когда он упился и залез после свадьбы на свою двухсотую жену? Не смотри на меня так, патрикий! Да, ты угадал, историю нам тоже приходится учить.

— Проклятье, — простонал патрикий, потирая где-то в области сердца. — Историю! Варвар и душегуб изучает историю! Зачем она тебе? Ты же и так умеешь резать глотки!

— Чтобы знать то, что будет, надо знать то, что уже было, — пожал Вацлав плечами. — Так сказал государь! Я тоже сначала не понимал, за что мне такая напасть, а потом даже понравилось. Так вот! Уничтожив вас, мы столкнемся с врагом, куда худшим, чем вы. Ты и сам знаешь об этом, патрикий.Мы ведь с тобой это обсуждали уже не раз. Если арабы заберут Анатолию и Армению, то падение Египта — лишь вопрос времени. Мы потеряем торговлю пряностями, а значит, и свои доходы. Напротив, эти доходы перейдут к арабам, и они резко усилятся. Знаешь, что случится потом? Наши внуки будут останавливать мусульман на Дунае и Луаре. И поверь, им придется очень нелегко.

— Ты сейчас серьезно? — выпучил глаза Александр. — У тебя помутился разум?

— Ничуть, — покачал головой Вацлав. — Так говорит государь, а значит, это так и есть. Ему ведомо то, что сокрыто от других.

— Я ничего не понимаю, — прошептал совершенно уничтоженный патрикий. — Я готов признать многое из того, что ты рассказал. Это весьма логично. Я и сам думаю о чем-то подобном. Но прошу, объясни про Луару. Как арабы могут дойти туда? Ведь их совсем немного, а Галлия немыслимо далеко.

— Догадайся сам, — жестко ответил Вацлав. — Ведь ты весьма умен. И я не говорил, что до Галлии дойдут именно арабы.

— Я понял, — патрикий даже почернел от свалившегося на него осознания. — Их вера дает много преимуществ тем, кто ее принимает. А это значит, что на запад пойдут новые мусульмане. Те же ливийцы и мавретанцы. Они немногим отличаются от бедуинов. Они так же отважны и неприхотливы. Помоги нам, господи!

— Все так, — Вацлав отхлебнул из кубка. — Развей свою мысль, патрикий. Ты же проходил риторику, я уверен. Ливийцы — дикари. А вот что будет, если ислам примут жители Сидона, Бейрута или Кесарии?

— Нет! Нет! Не-е-ет!!! — патрикий бросил кубок, и на каменной стене расплылось кроваво-красное пятно. Он заорал, захлебываясь от ярости. — Ты лжешь! Ты лжешь, проклятый варвар! Этого быть не может! Ведь тогда они выйдут в море, а мы потеряем морскую торговлю и все острова!!!

— Я не лгу, — укоризненно посмотрел на патрикия Вацлав. — Это недостойно воина. Я сейчас вообще ни слова не сказал. Ты сам пришел к этому выводу!

— Да, похоже, ты прав. Нас ждут тяжелые времена, — патрикий снова успокоился и отхлебнул из кубка, который ему принесла перепуганная служанка. — Вы не хотите нас уничтожить. Вы даже грабить нас не станете! Вы хотите сделать из нас щит от арабов, а без денег мы на это не способны. Что же конкретно хочет твой государь?

— Договориться, — просто сказал Вацлав. — Мой государь хочет договориться. С твоей императрицей он договариваться больше не станет. Ты и сам знаешь почему. Мартина высокомерная дура, и она неизбежно приведет вас к катастрофе. Она с ослиным упрямством насаждает монофелитство, а иерархи Запада считают это тягчайшей ересью. Ни Италия, ни Африка не приняли Эктезис Ираклия с его догматами. Достаточно толчка пальцем, и эти провинции взбунтуются. Епископы Рима и Карфагена в ярости от ваших действий. Патриарх Пирр предписывает им принять новые правила, но они никогда на это не пойдут. Если вы продолжите настаивать, то потеряете Запад точно так же, как потеряли Египет. Там осталось весьма немного из тех, кто исповедует православие. Почти весь он под властью монофизитов и их папы Вениамина.

— Тогда выбор у нас невелик, — грустно усмехнулся патрикий. — И в нем нет ничего хорошего. Нам придется выбирать между плохим, очень плохим и ужасным.

— Все именно так, — кивнул Вацлав. — Я рад, что мы понимаем друг друга. Сейчас я изложу тебе суть нашего предложения. И ты должен знать, что-то, о чем мы договаривались ранее, уже началось. Болгары, башкиры и мадьяры уже ударили по хазарам. Скоро мы увидим этот народ за Кавказским хребтом. Готовьте свою невесту, патрикий. Ведь вы обещали их хану дочь императора. Если вы обманете их еще раз, вам точно конец. Удара с двух сторон вам не выдержать.

1 Охлос — чернь, простолюдины.

2 Фемы — территориальные единицы, а по своей сути — военные округа в Византийской империи. Воины в них несли службу на земельный надел. Фемная система оказалась чрезвычайно удачным решением. Она предотвратила крах империи в 7 веке. Фема Опсикий была организована первой из всех и занимала центральную часть современной Турции.

Глава 16

Первый удар был страшен. Орды болгар и кочевников, пришедших из-за Итиля, набросились на полупустые хазарские кочевья как голодные волки. Слишком много воинов ушло на юг, чтобы рвать ослабевшую Персию. Слишком хорошую добычу они взяли в прошлый раз. Слишком многие батыры с затуманенным жадностью взором снова собрались в этот набег.

Шахматные фигуры, которых в этой игре было куда больше чем шесть, пришли в движение на доске, клетки на которой разрисованы в десятки разных цветов. Это не те шахматы, в которые уже играют по всему миру. Эта игра называется «высокая политика», а в качестве гамбита тут разыгрывают порой целые страны. В этой игре можно пожертвовать не только свою фигуру, но и чужую. И именно так поступил колдун с далекого запада, о котором здесь слышали лишь краем уха. Хазарские ханы, которым не хватило прозорливости раскусить эту комбинацию, теперь пожинали плоды собственной алчности. Им бросили наживку, и они ее проглотили, давясь от нетерпения. Они и не знали, что жадность — причина бедности. Ведь им никогда не приходилось общаться с одним из тех, кто двигал фигуры по игровой доске, в которую превратился этот мир.

Хазар громили раз за разом, ведь каган болгар Кубрат привел в набег отряды мадьярских и башкирских ханов. А это значит, что воинов у него было раза в два больше, чем могли выставить хазары. Тюркские батыры, забыв о былых распрях, резались отчаянно, пытаясь прикрыть отход своих семей