Шрифт:
Закладка:
Взгляд убийцы замер на полом пне с ползавшими внутри муравьями, маленькой мшистой крепости с чёрными солдатами, навевавшей размышления о никчёмности бытия.
— Мы не одни… — воительница смотрела куда-то вперёд.
Рэксволд поднял глаза и изумился: в метрах десяти, между двумя молодыми елями, стоял настоящий великан. На его квадратном лице отражалась неприступная суровость. Облезший нагрудник, частично укреплённый обрывками кольчуги, едва не трещал по швам от массивного торса. На голых же ручищах блестели стальные рукавицы, отчего сжатые кулаки казались невероятно крупными. Ассасин с северянкой повидали немало амбалов, но воина таких размеров им встречать ещё не доводилось.
— Мать твою. Ну и дылда… — ладони Рэксволда легли на рукояти кинжалов. — Разбойники?
— Скорее всего, — обернувшись, Эрминия заметила вышедшего из-за деревьев пузатого коротышку с… книгой в руках. — Тут ещё один.
— Проблемы? — бросил назад ассасин.
— Проблемы?.. Наоборот! — осклабился мужичок в подпоясанной цепью тунике. — Сегодня ваш счастливый день! У меня есть любопытная книжица: «Око Будущего» называется, — он распахнул книгу и, смахнув со страниц бороду, забегал глазами по строчкам. — Здесь написано, что вам скоро проломят черепа… Но не спешите отчаиваться! Я пришёл спасти вас!
— Да что ты?.. — предвкушая клинок в горле собеседника, Рэксволд даже улыбнулся.
— Чистая правда! Вон тот здоровяк одним ударом быка валит… как и всех, кто вторгается на его земли.
Ассасин посмотрел на верзилу — Бантака расправил плечи и с громким лязгом столкнул кулаки.
— Всего за четыре золотых, — деловито продолжил Гарс, — я могу поговорить с ним, и он простит вам эту оплошность. Знаю, потешная сумма за две-то жизни! — махнув рукой, рассмеялся мужичок. — Но взять больше мне не позволит совесть. Я же не грабитель какой-то.
— У меня есть предложение получше, — извлечённый из ножен кинжал закрутился на указательном пальце Рэксволда подобно стрелке компаса. — Если он остановится раньше, чем я увижу купчую на землю, то вы найдёте свои бошки отдельно от тел.
— Блефуешь, — ухмыльнулся Гарс.
— А ты проверь.
— Зря дерзишь… — мужичок резко захлопнул книгу.
Будто по команде, бугай тяжёлой поступью направился к ассасину и северянке, на ходу разминая закованные в сталь кулаки.
— Не лезь: я его сам уложу, — Рэксволд наблюдал, как замедляется вращение сверкающего клинка. — Так хочется пустить кому-нибудь кровь…
— Ты доверяешь мне? — вдруг спросила Эрминия, не сводя глаз с идущего к ним громилы.
— Конечно, — опешил от странного вопроса убийца.
— Тогда стой и ничего не делай.
— Шутишь, что ли⁈
— Рэкси…
— Ладно, — насупившись, ассасин загнал кинжал в ножны. — Он твой.
— Ага… — тихо буркнула Эрминия.
Она не спешила выхватывать мечи, позволяя здоровяку подойти ближе. Но даже когда на его широком подбородке уже стали различимы мелкие прыщи, клинки по-прежнему покоились в ножнах — Рэксволд с подозрением покосился на возлюбленную: та стояла, олицетворяя само спокойствие.
— У вас ещё есть время передумать… — раздался насмешливый голос за их спинами.
С перекошенной от ярости рожей, Бантака дошёл до странников и угрожающе развёл руки — ассасин, хоть и не подал виду, ощутил себя между двумя боевыми молотами, которые собирались встретиться, размозжив ему голову. Если бы не безоговорочное доверие к воительнице, он бы давно познакомил ничем не защищённую глотку амбала с острым кинжалом. Детина оскалился: выдвинул массивную челюсть с тесным рядом кривых зубов, напоминавших компанию пьяных матросов, возвращавшихся к кораблю, опираясь друга на друга. От падавшего сверху бешеного взгляда Рэксволда не покидало чувство тревоги, в то время как Эрминия в лёгкой задумчивости рассматривала похожий на булыжник, круглый нос бугая. Внезапно, словно угодивший в капкан медведь, здоровяк издал неистовый рёв — напряжённый ассасин чуть не выхватил клинок. Северянка же дождалась, когда мордоворот заткнётся, неспешным жестом утёрла со лба капли слюны и посмотрела в выпученные глаза напротив:
— Всё? Закончил?
Вслед за вопросом она отвесила громиле затрещину, отчего тот, схватившись за щёку, застыл ошарашенным истуканом. Заметив вновь отведённую ладонь, Бантака испуганно закрылся руками. Однако, вопреки его ожиданиям, удара не последовало.
— Так он умственно отсталый… — пробормотал поражённый убийца.
— А вот и нет, — выглянул из-за массивного запястья обиженный глаз. — Я нормальный.
— Угу… — Рэксволд опустил взор на выпяченную нижнюю губу. — Я вижу…
— Беги, дебил!!! — завопил Гарс и, тряся пузом, бросился в ближайшие заросли.
Опомнившись, бугай раненым лосем метнулся в том же направлении. За уносимым вдаль топотом и стоявшим на весь лес треском послышалась фраза «бесполезный увалень», рассечённая напополам сильной одышкой. Вскоре всё стихло — от горе-грабителей осталась лишь лежавшая на земле книга.
— Как? — не выдержал ассасин. — Как поняла, что он не опасен?
— Ноги у него дрожали… — сорвались с языка тихие слова, а в голове вертелась одна-единственная мысль: наверное, так бы поступил Джон…
* * *
Брошенная жульём книга оказалась путеводителем по Виверхэлю. Потрёпанные бродяжной жизнью страницы дохлым червём разделяла замусоленная косичка из конского волоса. Да, лошади были бы сейчас кстати: животные могли заметно ускорить передвижение, а то и выдать близость вампирши нервозным поведением. Не помешала бы и подробная карта местности, но рукопись со схематическими зарисовками посвящалась восточной части королевства. Оценив насмешку судьбы, Рэксволд запустил книгу в еловую хвою, пролетев сквозь которую, она подбитой птицей рухнула на заросшую грибами прогалину.
Ассасин с северянкой двинулись в сторону чащи, изредка делая на деревьях зарубки, чтобы ненароком не потерять могилу. Чем темнее становился лес, тем выше были шансы найти Лайлу. Скажи кто-нибудь убийце, что ему придётся день напролёт чавкать грязью в сырых оврагах, собирать паутину в пустоте волчьих нор и соваться в каждый пещерный закуток — не поверил бы. Эрминия участвовала в поисках не меньше Рэксволда: брала на себя самые узкие проходы и расщелины, отчего её роскошная золотая коса испачкалась и растрепалась, став похожей на спутанный хвост старой клячи. Не забывали странники поглядывать и наверх: редкие сосны, способные привлечь вампиршу густой кроной и крепкими ветвями, сразу же пронзались внимательными взорами.
Однако все приложенные усилия заканчивались лишь потерянным временем, а оно, коли за ним не следить, бежало со скоростью горной реки — для ищущих, перекусивших один раз, и то на ходу, покрасневшее небо стало скверной неожиданностью.
— Вот дерьмо… Надо поворачивать, — ассасин опустил глаза на спутницу, устало поправлявшую висевшие за спиной мечи. — Успеем прочесать до сумерек окрестности могилы. Вдруг Лайла рискнула перебраться поближе? Особенно светлую опушку, где мы вообще не должны искать. Чем чёрт не шутит?..
— Не найдём мы её… — помотала головой северянка. — Если Лайла усвоила хотя бы половину сказанного мной о маскировке, шариться по лесам можно до самой зимы. Но мне кажется, она попросту свалила. Ты же убеждён в обратном. От этого и будем отталкиваться: наведается ночью — заманим под свет факелов.
— Как? Крови разольём? Лайла уже давно научилась держать себя в руках…
— Есть более надёжный способ лишить её самообладания, — фраза походила на взведённую гильотину, за которой лезвием ухнула вторая: — Разроем могилу.
— Эрми… — изменился в голосе Рэксволд, но потом замолчал. При всей циничности такой план мог сработать: наблюдая подобное из укрытия, вампирша вряд ли сумеет сдержаться. — Пошли готовить факелы… — с тяжёлым сердцем произнёс убийца.
Вслед за потерей статуса друзей они рисковали стать для Лайлы теми, кого обезумевший от траура кровожадный хищник захочет разорвать на части, — врагами.
* * *
Обгоревший остов вяза чёрной башней высился посреди поляны: некогда занесённое ветром семечко слишком долго билось за жизнь в хвойной тесноте — когда старые ветви затерялись в еловой зелени, весенняя гроза положила конец давней борьбе. Пепелище уже много лет как затянулось травой, но обломок дерева так и остался стоять пустотелым монументом великого противостояния. Его нечастыми гостями были белки, прятавшие в древесных руинах запасы на зиму и почти всегда забывавшие о них к приходу холодов. Однако сегодня на ковре из сгнивших орехов и ягод сидела доселе невиданная гостья, дыхание которой оседало на внутренних стенах остова морозным серебром.
Вампирша ощущала себя таким же погибшим деревом: мёртвым, пустым, одиноким… Её заплаканный взгляд размывал отблески
