в академию, парализованный или нет.

— Верно, — пробормотал Джордан. — Сломать и бросить. Понял.

Мужчина кивнул в подтверждение.

— Готов?

Нет. Джордан определенно не был готов встретиться лицом к лицу с чудовищным хищником, который ничего так не хотел, как сделать из него еду. Но… в то же время… он также был готов. Всю неделю он ходил в оцепенении от страха… страха перед неизвестностью, страха перед тем, что может случиться дальше. Теперь, по крайней мере, он боялся чего-то осязаемого… чего-то реального. Что-то, с чем собирался столкнуться и, надеясь, победить, а не страх перед тенями, которые преследовали его в последнее время.

Он чувствовал себя… живым. Он чувствовал себя… свободным.

Он чувствовал себя более похожим на самого себя, чем когда-либо за долгое время.

И именно поэтому он просто ответил:

— Готов.

Выражение одобрения, промелькнувшее в глазах учителя, было тем, что Джордан не забудет еще долгое время. И это больше, чем что-либо другое, заставило его понять, что Охотник не случайно наткнулся на него у озера и решил взять его с собой в путешествие по прихоти. У учителя с самого начала был план… и не только для охоты на хироа.

Подавив эмоции, Джордан удержался от того, чтобы выставить себя дураком с эмоциональным признанием благодарности, вместо этого спросив:

— Если я должен оставаться трансцендентным, зачем отдавать мне кинжалы?

Охотник отвернулся и шагнул с поляны в заросли терновника, но не раньше, чем Джордан успел заметить вспышку злой усмешки.

— Никогда нельзя быть слишком осторожным.

Джордана охватили дурные предчувствия, но вместе с ними и трепет предвкушения, и он обнаружил, что борется с собственной усмешкой, следуя за преподавателем.

— Если я переживу эту ночь, могу ли я оставить их себе?

— Нет.

Ухмылка Джордана стала шире от быстрого и непреклонного ответа. Себе под нос он весело пробормотал:

— Попробовать стоило.

И так оно и было. Потому что многие люди, включая Джордана, отдали бы руку и ногу, чтобы сказать, что Охотник подарил им оружие — легендарный «Призрак». Даже просто одолжить два его теневых кинжала было честью, поскольку они были оружием, которым обладали немногие люди, поскольку Ходящие по Теням редко предлагали свои клинки представителям других рас. Охотник заслужил свое, но как, Джордан не знал, поскольку слухи были многочисленными и достигали мифических масштабов. И это правильно, учитывая, что у Охотника была не только пара теневых кинжалов, но и много-много другого оружия, наполненного Тенью, привязанного к его персоне, наряду с теневым плащом, который он всегда носил. Что бы он ни сделал, чтобы получить такой приз, это, должно быть, оказало сильное влияние на печально известную трудную расу.

Задаваясь вопросом, каковы его шансы убедить Охотника поделиться правдивой историей, Джордан понял, что, возможно, лучшее время может наступить позже… например, когда они не собирались пытаться привлечь внимание монстра.

Как будто прочитав его мысли — и вполне возможно, сделав что-то похожее на это — мужчина тихо сказал:

— Больше никаких разговоров. Активируй свой дар… и будь готов.

— 4-

Джордан был начеку, пока они бесшумно двигались по лесу. Каждый хруст ветки под ногами, каждое прикосновение, каждый шорох листьев на ветру заставляли его сжимать зубы. Возможно, он был невидим благодаря своему дару, но ему казалось, что весь мир может видеть его. Вместе с каждым. Одиночным. Существом. В лесу.

Они с Охотником ходили, как казалось, кругами уже почти час, и никаких признаков каких-либо хироа. Джордан начал уставать от столь долгого использования дара, не говоря уже о физических нагрузках, связанных с продиранием через густой лес. Погода была далеко не такая холодная, как в академии, которую они покинули, поэтому юноша вспотел в толстой одежде. Он отчаянно хотел расстегнуться, но инструкции соблюдать тишину означали, что он не мог окликнуть Охотника и попросить сделать привал.

Сам Охотник держался на небольшом расстоянии, стараясь оставаться в пределах досягаемости броска, но не ближе, оставаясь верным своему плану по обеспечению безопасности Джордана. Или настолько в безопасности, насколько это возможно, учитывая, на кого именно они охотились.

Или, скорее, кто охотился на них.

Когда они продолжили свой поход сквозь заросли, Джордан осознал, что его ладони вспотели — как и все остальное тело — а золотая яйцевидная штука стала скользкой. Он только надеялся, что, когда придет время разломать ее, она не выскользнет прямо у него из рук. Учитель никогда бы не позволил ему пережить это.

… Предполагая, что кто-то из них выживет, чтобы столкнуться с последствиями.

Как только Джордан решил, что ему достаточно неудобно, чтобы рискнуть отстать, если это означало, что он может сбросить одежду, Охотник замер, побуждая Джордана сделать то же самое.

Он сразу это заметил. Абсолютная тишина, абсолютный покой окружали их. Даже ветер притих, словно затаив дыхание в ожидании.

Мышцы напряглись, Джордан был собран и готов ко всему, с чем им предстояло столкнуться. Или, он думал, что был готов, но затем Охотник пришел в движение и развернулся влево за долю секунды до того, как листва раздвинулась, и оттуда выпрыгнула огромная тень, вытянув когти размером с предплечье Джордана, и приземлилась прямо там, где стоял мужчина.

— Мать…

Проклятие Джордана было заглушено свирепым ревом хироа, открытая пасть обнажала острые как бритва зубы длиной с ладонь. Он отступил на шаг, когда увидел глаза — расширенные зрачки, окруженные ярким, пылающим красным светом, вибрирующим даже в темноте леса. Это было отвратительно… ужасающе… порождение ночных кошмаров.

И оно смотрело прямо на него.

Джордан сразу же понял свою ошибку. Охотник приказал ему хранить молчание. Когда он ругнулся, невидимый или нет, он с таким же успехом мог бы поднять табличку с надписью «бесплатная еда». Потому что теперь хироа учуял его запах и, одним рывком опустившись на задние лапы, развернулся и подпрыгнул в воздух, направляясь прямо к нему.

Существу удалось совершить три молниеносных, пожирающих землю прыжка, прежде чем издать болезненный рык и развернуться обратно, красные глаза были в ярости. И Джордан мог понять почему, поскольку, когда он повернулся, то увидел одно из лезвий Охотника, глубоко вонзившееся в покрытую волосами плоть. Размер хироа означал, что рана была всего лишь булавочным уколом, но этого оказалось достаточно, чтобы отвлечь зверя от Джордана и повернуть обратно, что дало Джордану время, наконец, собраться с мыслями.

Адреналина было достаточно, чтобы запустить его в действие, Джордан рванул вперед, когда хироа снова набросился на Охотника. Юноша сжал золотое яйцо в кулаке, молясь всем сердцем, чтобы парализующий эффект подействовал на что-то столь же гигантское, как кошмарное существо,