официальными сыновьями Главы, но между собой ладили не слишком хорошо. Вот, старший из них, что наследников потеснил, да в Главы рода выбился и возомнил о себе много. Мать свою, скандальную и склочную тетку на первое место поставил, остальных же, включая других детей Модеста Варховича притеснять начал. Власть ему голову вскружила, да и тратить он начал не по средствам, видимо за обделенное детство отрывался. В общем, терпели остальные, терпели, да и свергли его по тому же праву сильного, правда, нового Главу назначать не стали. Точнее официально-то он имеется, а по факту все решили, что совет четырех управлять Родом будет. Вот так и получилось, что Род Рыковых уникальный получился, а дела все сильнейшие сыновья коллегиально решают.

Мужчина улыбнулся задумчиво, но тут же спохватился и сердито посмотрел на девушку и примкнувших к ней подростков.

— Ну, чего встали, и уши развесили? — зашипел он недовольно, — у вас еще три круга по плану сегодня, а потом воду в баню натаскать требуется. Или вы, что думаете, поболтали и забыли? А мыться когда? Опять до ночи очереди ждать? Вот доберусь, закончу полосу препятствий, и попляшите тогда у меня! Сразу поймете, что значит настоящая тренировка!

Подростки вздрогнули, покосившись на разнокалиберные, сваленные в кучу деревяшки и огрызки бревен, но отходить от Надежды не захотели. Та же словно и вовсе не услышала наставника.

— Значит, говорите, приняли другие Рода уклад Рыковых, — протянула она задумчиво, — не игнорируют его, продолжают связи поддерживать?

Пётр Васильевич уже переключивший внимание на дела насущные моргнул рассеяно.

— Ну, да, сначала вроде пытались бойкотировать их, твердили, что не по закону они поступили — где это видано, чтобы законных сыновей от власти отодвинули, а потом смирились. Решили, что не дело это в чужую семью лезть, тем более, что в гору Рыковы пошли, да и не женаты на то время парни еще были, а кто захочет с потенциальным зятем ссорится? Вот, насколько знаю, лишь двоих пока окрутить и удалось, а на оставшихся до сих пор ведут охоту, да интригуют, чтобы дочерей своих удачно пристроить.

Надежда хмыкнула насмешливо, а потом кивнула задумчиво.

— Ну, раз опыт прогибаться при определенных обстоятельствах у Великосветского общества имеется, значит и мое главенство проглотят, — сказала она уверенно и забыв про то, что тренировка так и не закончена направилась к дому.

Подростки, слушавшие внимательно и не пропустившие ни слова из сказанного, двинулись следом, а растерянный Петр Васильевич только головой покачал недоуменно.

— Ох, сомневаюсь я. Проглотят ли… — прошептал он тихо, но услышавшая его Надежда даже не обернулась.

В своей теории она была уверена абсолютно, а потому, страха, что ее не примут ее в обществе, не было.

— Проглотят! Еще и добавки поросят, — хмыкнула она самоуверенно.

37. Магия

Тренировки по магии оказались не менее сложными. А еще познавательными.

— Что? Какая уникальная магия? С чего ты взяла? — хмыкнул Петр Васильевич насмешливо глядя на Надежду, — не выдумывай, даже я вижу, что у тебя девочка два магических источника открыты. А вот то, что объединить их смогла действительно удивительно, хотя и проблематично. Придется тебе теперь разбивать их и учится пользоваться водой и холодом по отдельности, а это намного сложнее, чем всю имеющуюся силу бездумно бахать.

Как же так? Озадаченная Надежда вздохнула расстроенно, а потом задумалась уже всерьез — а может и неплохо, что источников несколько и разных? Два-то всяко лучше, чем один. Это сколько же возможностей перед ней открывается!

Петр Васильевич, отслеживающий эмоции на лице девушки улыбнулся понимающе.

— Думаю, что магия и так должна была вот-вот проявиться у тебя, — продолжил он уверенно, — но тут появилась опасность для жизни, ты испугалась и в результате оба источника сделали рывок одновременно. Проявились, а ты в минуту опасности, объединила их неосознанно.

Надежда не уверенная в правильности версии, но не имеющая другого объяснения, покивала согласно.

— Только вот откуда холод, я так и не знаю до сих пор, — напомнил о насущном Петр Васильевич и внимательно посмотрел на девушку, — я всю родословную Иворовых и всех входящих в семью женщин в свое время учил. Нет у нас в роду крови Морозовых, да и других ветвей из них выходящих.

Разговор это поднимался уже не первый раз и, Надежда Константиновна вздохнула раздраженно — вот же привязался на ее голову. Нет бы, чтобы порадоваться за девочку, а он все копает, да копает, ирод. Вот и что ему сказать? Была у нее версия, что вода осталась от прежней владелицы тела, а вот холод уже ее личная заслуга, но не озвучишь же мысли. Кто его знает, как родственник на гибель своей кровиночки отреагирует? Итак, подозрений воз и маленькая тележка у дядьки, а потерять такого учителя ей с детьми никак нельзя.

— Может спящий, да не развитый дар от кого передался, — буркнула она вяло, — можно подумать вы всех жен, да мимолетных наложниц, в род входящих проверяли.

Пётр Васильевич напрягся и посмотрел на девушку возмущенно.

— А то! Конечно, проверяли, — выдал он возмущенно, — да ты хоть знаешь, чем на самом деле твой прапрадед занимался? Да он даже план по усилению даров на десять поколений вперед выдал. Думаешь зря, что ли твой батюшка на твоей склочной маменьке женился? Ему дар ее темный нужен был! Он надеялся, что ее склонность к теням и у сына, которого он ждал, появится, а та мало того, что родить больше не смогла, так еще и умереть, потом изволила. Ты хоть знаешь, как Константин Валентинович злился, что планы его нарушились! Что не оправдала Марфа чаяний его?

Ошарашенная Надежда даже рот открыла от изумления. То, что матери ее давно нет, умерла еще до кровавых событий, она и так знала, а вот про целенаправленное скрещивание впервые услышала.

— Хочешь сказать, что мою мать как суку на случку, для получения нужного потомства замуж выдали, а потом еще и недовольны результатом остались, да затюкали бедолагу? — Прищурилась она зло, — до смерти довели, как бесполезной стала?

Петр Васильевич, не ожидавший от девушки таких грубых слов совсем не по мужски охнул и, вытаращился как филин на ясно солнышко.

— Э, ты чего Наденька, никто не обижал ее — она сама стерва еще та была — кого хочешь, успокоит да упокоит, — проблеял он растеряно, потом взял себя в руки и нахмурился, на слабость свою злясь. — Чего ты, милая, разозлилась — то? Так все делают — женщине же природой рожать заложено. Так единый завещал, — добавил уже более