мир с Саддамом Хусейном в частном порядке, а другие объявляли войну. Хорошим или плохим было решение о вторжении в Ирак, но оно обязывало каждого американского гражданина. Так же как и при инициировании национальных инфраструктурных проектов или определении уголовных преступлений. Ни одна страна не сможет нормально функционировать, если каждому человеку будет позволено прокладывать отдельную железнодорожную сеть или давать собственное определение убийству.

Для того чтобы принимать решения по таким коллективным вопросам, необходимо сначала провести общенациональный общественный разговор, после которого народные представители, избранные на свободных и честных выборах, сделают свой выбор. Но даже после того, как этот выбор сделан, он должен оставаться открытым для пересмотра и корректировки. Хотя сеть не может изменить свой предыдущий выбор, в следующий раз она может избрать другое правительство.

 

ДИКТАТУРА БОЛЬШИНСТВА

Определение демократии как распределенной информационной сети с сильными механизмами самокоррекции резко контрастирует с распространенным заблуждением, согласно которому демократия отождествляется только с выборами. Выборы - это центральная часть демократического инструментария, но они не являются демократией. В отсутствие дополнительных механизмов самокоррекции выборы могут быть легко сфальсифицированы. Даже если выборы полностью свободны и справедливы, само по себе это тоже не гарантирует демократии. Ведь демократия - это не то же самое, что диктатура большинства.

Предположим, что на свободных и честных выборах 51 процент избирателей выбирает правительство, которое впоследствии отправляет 1 процент избирателей на уничтожение в лагеря смерти, потому что они принадлежат к какому-то ненавистному религиозному меньшинству. Разве это демократично? Очевидно, что нет. Проблема не в том, что для геноцида необходимо особое большинство, превышающее 51 процент. Дело не в том, что если правительство получает поддержку 60, 75 или даже 99 процентов избирателей, то его лагеря смерти наконец-то становятся демократическими. Демократия - это не система, в которой большинство любого размера может принять решение об истреблении непопулярных меньшинств; это система, в которой существуют четкие ограничения власти центра.

Предположим, 51 процент избирателей выбирает правительство, которое затем лишает права голоса остальные 49 процентов избирателей или, возможно, всего 1 процент из них. Разве это демократично? И снова ответ - нет, и цифры здесь ни при чем. Лишение политических конкурентов избирательных прав разрушает один из жизненно важных самокорректирующихся механизмов демократических сетей. Выборы - это механизм, позволяющий сети сказать: "Мы совершили ошибку, давайте попробуем что-то другое". Но если центр может лишать людей избирательных прав по своему усмотрению, этот механизм самокоррекции сводится на нет.

Эти два примера могут показаться необычными, но, к сожалению, они находятся в пределах возможного. Гитлер начал отправлять евреев и коммунистов в концентрационные лагеря через несколько месяцев после прихода к власти в результате демократических выборов, а в Соединенных Штатах многочисленные демократически избранные правительства лишили права голоса афроамериканцев, коренных американцев и другие угнетенные слои населения. Конечно, большинство нападений на демократию более тонкие. Карьера таких сильных мира сего, как Владимир Путин, Виктор Орбан, Реджеп Тайип Эрдоган, Родриго Дутерте, Жаир Болсонару и Биньямин Нетаньяху, демонстрирует, как лидер, использующий демократию для прихода к власти, может затем использовать свою власть для подрыва демократии. Как однажды выразился Эрдоган, "демократия - это как трамвай. Вы едете на нем, пока не приедете в пункт назначения, а затем сходите с него"

Самый распространенный метод, который используют сильные мира сего для подрыва демократии, - это поочередная атака на ее самокорректирующиеся механизмы, часто начиная с судов и СМИ. Типичный силовик либо лишает суды их полномочий, либо комплектует их своими лоялистами, а также стремится закрыть все независимые СМИ, создавая собственную вездесущую пропагандистскую машину.

Если суды больше не в состоянии проверять власть правительства законными методами, а СМИ послушно повторяют линию правительства, все другие институты или лица, которые осмеливаются противостоять правительству, могут быть оклеветаны и преследованы как предатели, преступники или иностранные агенты. Академические учреждения, муниципалитеты, неправительственные организации и частные предприятия либо ликвидируются, либо переходят под контроль правительства. На этом этапе правительство также может по своему усмотрению фальсифицировать выборы, например, сажая в тюрьму популярных оппозиционных лидеров, не допуская оппозиционные партии к участию в выборах, изменяя избирательные округа или лишая избирателей права голоса. Апелляции против этих антидемократических мер отклоняются назначенными правительством судьями. Журналисты и ученые, критикующие эти меры, увольняются. Оставшиеся СМИ, академические институты и судебные органы превозносят эти меры как необходимые шаги по защите страны и ее якобы демократической системы от предателей и иностранных агентов. Обычно сильные мира сего не идут на последний шаг и не отменяют выборы полностью. Вместо этого они сохраняют их как ритуал, который служит для обеспечения легитимности и поддержания демократического фасада, как это происходит, например, в путинской России.

Сторонники сильных мира сего часто не считают этот процесс антидемократическим. Они искренне недоумевают, когда им говорят, что победа на выборах не дает им неограниченной власти. Вместо этого они считают недемократичной любую проверку власти избранного правительства. Однако демократия не означает правление большинства; скорее, она означает свободу и равенство для всех. Демократия - это система, гарантирующая каждому определенные свободы, которые не может отнять даже большинство.

Никто не спорит с тем, что в демократическом обществе представители большинства имеют право формировать правительство и проводить предпочтительную для них политику в самых разных областях. Если большинство хочет войны, страна вступает в войну. Если большинство хочет мира, страна заключает мир. Если большинство хочет повысить налоги, налоги повышаются. Если большинство хочет снизить налоги, налоги снижаются. Основные решения по вопросам внешней политики, обороны, образования, налогообложения и многим другим находятся в руках большинства.

Но в демократическом обществе есть две корзины прав, которые защищены от посягательств большинства. В одну входят права человека. Даже если 99 процентов населения хотят уничтожить оставшийся 1 процент, в демократическом обществе это запрещено, потому что это нарушает самое основное право человека - право на жизнь. Корзина прав человека содержит множество дополнительных прав, таких как право на труд, право на неприкосновенность частной жизни, свобода передвижения и свобода вероисповедания. Эти права закрепляют децентрализованный характер демократии, гарантируя, что до тех пор, пока люди не причиняют никому вреда, они могут жить так, как считают нужным.

Вторая важнейшая корзина прав включает в себя гражданские права. Это основные правила демократической игры, закрепляющие механизмы ее самокоррекции. Очевидный пример - право голоса. Если бы большинству было позволено лишать меньшинство избирательных прав, то демократия закончилась бы после одних выборов. Другие гражданские права включают свободу прессы, академическую свободу и свободу собраний, которые позволяют независимым СМИ, университетам и оппозиционным движениям бросать вызов правительству. Это ключевые права, которые стремятся нарушить