— А трофеи на что? — усмехнулся в усы офицер.

— Молодец, коли так. Тогда слушай боевой приказ. Сегодня же вечером пойдешь к Аландским островам. Доставишь коменданту Бомарзунда пакет. В нем помимо всего прочего, сигналы для крепости и кораблей. Чтобы не палили почем зря, когда подмога придет. От меня лично передашь приказ — держаться до последнего. Все понял?

— Так точно.

— То, что люди устали, сам вижу. Но больше тянуть просто нельзя. Знаю, ты у нас горяч, но сейчас врага лучше перехитрить. Попытайся прикинуться своим, а не получится, что ж, разворачивайся и дай Бог ноги!

— Может, еще и Британский флаг поднять? — насупился Клокачев.

— Если для дела будет нужно, поднимай! — пожал я плечами. — Это уж на твое усмотрение. Если есть вопросы, задавай сейчас.

— Карты у меня не очень, — после недолгого раздумья вздохнул Василий.

— У меня тоже. Так что вся надежда на лоцмана. Он у тебя один из лучших и Аланды вдоль и поперек знает. Если не врет, конечно. До Бомарзунда шестьдесят миль. Стало быть, к утру там будешь. Возвращайся как можно скорей. Я к тому времени все боеспособные корабли в море выведу. Если что, встретим. Все понял?

— Да.

— Тогда давай прощаться…

— Константин Николаевич, позвольте просьбу.

— Изволь.

— Разрешите взять с собой шестовые мины.

— Здравствуйте, пожалуйста! Я ему о скрытности толкую, о том, чтобы в бой без надобности не ввязывался, а он собрался супостатов топить! Нет, дело это, конечно, богоугодное, да только не сейчас.

— Я не для этого.

— А для чего ж? Объяснись!

— Вполне может статься, что у англичан или французов окажется корабль, не уступающий в ходкости «Бульдогу» или даже превосходящий его. А вооружение у нас не самое мощное, можем и не отбиться.

— Продолжай.

— Вот я и подумал. А что если сделать вид, будто идем на абордаж, а как только приблизимся, выдвинуть мину и атаковать ею?

— Даже не знаю. Один раз может и сработать…

— А больше и не надо. После такого афронта они сами от меня шарахаться будут!

— Но у тебя люди не обучены обращению с ними.

— Зато я с этим хорошо знаком. Не боги горшки обжигают, ваше императорское высочество. Справимся!

— Будь по-твоему, Клокачев. Бери все, что надо, хоть черта лысого, только дело сделай!

— Слушаюсь!

— С Богом! — обнял и перекрестил его на прощание.

[1] В нашей истории это выражение приписывают Скобелеву.

Глава 16

Оказавшись посреди моря с трофейным кораблем на руках, капитан второго ранга Шестаков впервые в своей жизни оказался в положении богатыря из сказки. Пойдешь направо — коня потеряешь, прямо — сам погибнешь, налево… жена убьет!

Захваченный в результате отчаянной авантюры транспорт с одной стороны нес вроде бы ценный груз. Причем не для продажи, а в первую очередь для собственного Отечества. Ведущая тяжелую войну Россия как никогда нуждалась в современном вооружении, а тут новейшие осадные орудия и боеприпасы к ним. С другой стороны, доставить их на родину было практически невозможно. Балтийское и Черное моря надежно перекрыты эскадрами союзников.

Можно было, конечно, попытаться отправить «Гертруду» в Архангельск, но и там уже действовал отряд английских и французских кораблей под командованием капитана сэра Эрасмуса Омманея, от которого в метрополию время от времени шли бравурные новости о сожжении очередного поморского поселка и захваченные призовые суда. Входящие в него паровые фрегаты, скорее всего, тут же перехватят беззащитный парусник и вернут пушки вражеской армии.

— Может, затопить его к черту? — подумал вслух командир «Аляски».

— Что? — встрепенулся стоящий рядом с ним на мостике штурман Пат О’Доннелл, с которым они после приключений в Плимуте еще больше подружились.

— Да вот, Патрик, думаю, что делать с нашей добычей?

— В Америке эти пушки никто не купит, — кивнул ирландец. — Разве что как лом. То же касается и корабля. Можно, конечно, попробовать продать его куда-нибудь в Южную Америку или на дрова…

— Почему туда?

— Потому что, зайди он в любой британский или канадский порт, а рано или поздно это случится, барк тут же арестуют, и экипаж окажется в тюрьме по обвинению в пиратстве. Чертовы англичане никогда ничего не забывают!

— И что ты предлагаешь?

— Ты сам сказал: утопить его вместе с красномундирниками!

— Нет, — решительно отказался Шестаков. — Никаких расправ над пленными!

— Ладно. Ты тут босс. Просто помни, чем дольше мы будем валандаться с этой посудиной, тем больше шансов, что лайми нас прижучат.

— Буду иметь в виду.

— Да, кстати, ты читал свежую прессу?

— Нет, а что?

— Королевство Греция вышло из войны с Османской империей. Если ты не оставил идею прорваться в Средиземное море, знай, базы у нас там не будет.

— Печальное известие.

— Не то слово! В любом случае, нам надо уходить отсюда.

— К чему ты клонишь, Патрик?

— Ты ведь хочешь привести этот чертов корабль с пушками в Россию? Так давай сделаем это! Сдается мне, твое правительство не откажется выплатить нам призовые.

— Несомненно.

— Тогда чего мы ждем? Я слышал, ваш принц Константин задал британцам и французам изрядную трепку. Думаю, им будет не до нас.

— Есть путь получше. Я говорю об Архангельске. Кораблей союзников там немного, и они уж точно не ожидают нашего появления.

— Отлично! Никогда не был в этом городе.

Давно известно, что история Европы есть история непрерывных войн всех против всех. И все же мало наций, воевавших между собой столь же часто и с таким самозабвением, как французы и англичане. Поэтому, когда главой Французской тогда ещё республики стал Наполеон III, все ждали, что в самом скором времени между потомками галлов и англосаксов начнется новая свара. Каково же было удивление всех интересующихся политикой, когда новый Бонапарт вместо того, чтобы мстить за поражение при Ватерлоо и последующий плен царственного дяди, заключил с королевой Викторией союз, чтобы вместе наброситься на далекую Россию!

Правда, старинная вражда никуда не делась. И когда адмирал Нейпир со своими лучшими кораблями отправился на охоту за отрядом «grand prince» Константина, Парсеваль-Дешен и Бараге-де-Илье испытали нечто вроде облегчения. Пока этот напыщенный британец гоняется за сыном русского царя, они займутся Бомарзундом и без сомнения