Я закрыл и запер дверь, включив сигнализацию.

— Почему ты думаешь…

— О, да иди ты на хрен с этим, — сказал он, смеясь. — Клянусь Христом, тебе пришлось оторвать нижнюю губу от пола, когда она пришла в офис со своими замашками. У тебя есть типаж, Тиг, и Кенз подходит под него как нельзя лучше. К тому же она чертовски великолепна, и я бы усомнился в твоей сексуальной ориентации, если бы ты не захотел залезть на нее. Кроме того, ты обхватил ее руками в офисе, и ты явно возвращался с ужина. Не нужно быть частным детективом, чтобы собрать все это дерьмо вместе, понимаешь? — Он говорил, пока шел к скрытой лестнице, дотянулся до нее и ввел код. Он дернул дверь и крикнул вверх по лестнице.

— Эй, Кенз! Я поднимаюсь. Надеюсь, ты одета. Ну, вообще-то я бы не возражал, если бы ты не была одета, но ты понимаешь, о чем я.

А потом он трусцой побежал вверх по лестнице, оставив меня следовать за ним, сбрасывая замок. Я был слишком параноидален, но я не собирался рисковать с ней до тех пор, пока псих не окажется в клетке или могиле.

Я вошел и увидел, что Брок идет к кухне, где уже витал сильный аромат кофе и стояла Кенз.

Но не в своем платье с прошлой ночи.

О, нет.

Она была в одной из моих футболок.

Конечно, я был высоким, как черт, но она сама была длинноногой, поэтому темно-синий подол спускался едва до середины бедра. Ее волосы были убраны назад, а ноги обнажены.

Она была чертовски великолепна даже без всех своих обычных украшений.

И она ничуть не стеснялась того, что ее видят без них, что было еще сексуальнее.

— О, ты готовишь мне завтрак? — спросил Брок, глаза загорелись, очарованием, как обычно. — Я проголодался.

Я подошел ближе и увидел, что, конечно, она уже нашла сковородки и поставила две на плиту. Она подошла к холодильнику и открыла его.

— В чем дело, Брок, не можешь найти женщину, которая захочет терпеть тебя достаточно долго, чтобы готовить для тебя?

— Не такую, которая будет бить меня по яйцам, пока она это делает, как ты, — сказал он, подняв на нее бровь, заставив ее обернуться через плечо и на секунду одарить его фальшиво-строгим взглядом, а затем широко и открыто улыбнуться.

— Перестань быть таким рогатым, и я перестану к тебе приставать.

— Эй, не каждому парню везет так, как Сойеру и Тигу, Кенз. И если я собираюсь быть одиноким, я собираюсь наслаждаться этим.

— Ну, — сказала она, поставив большую миску и упаковку яиц на прилавок, пожав плечами, — я не могу поспорить с такой логикой.

— Так что ты мне готовишь? Я хочу двойную порцию за то, что просидел в машине всю ночь.

— Яичницу и блинчики, — сказала она, пожав плечами, передвигаясь и заглядывая во все мои шкафы, пока не нашла все ингредиенты, которые хотела, и выложила все на прилавок. — Я бы приготовила на завтрак картофель, но кто-то держит в доме только сладкий картофель. Как какой-то здоровый зануда, — сказала она, посылая мне взгляд со скривленной губой. — А еще у него нет черничного сиропа для кофе. Это просто кощунство.

Она обращалась с просьбами.

Это был окольный путь, но она делала это. Она хотела, чтобы у меня дома были вещи, которые ей нравятся. Потому что она планировала быть рядом.

Мне это чертовски нравилось.

И черничный сироп, и белый картофель были на первом месте в моем списке, когда я в следующий раз приду в продуктовый магазин.

Она двинулась ко мне, направляясь к ящику, где я хранил лопаточки и прочее дерьмо. И мне было наплевать, что у нас гости. Я схватил ее, прижал спиной к прилавку и впился своими губами в ее губы. Это не было коротким. Это было долго, глубоко и горячо, настолько, что она расплавилась на мне, издавая низкий, горловой скулеж на моих губах.

Когда я отстранился, ее глаза распахнулись, она выглядела одновременно возбужденной и немного смущенной.

— Не успел пожелать доброго утра, — объяснил я, и она зажглась. Ее улыбка растянулась достаточно широко, чтобы заставить ее глаза сморщиться.

— Ну, доброе утро, — сказала она, ее голос на секунду стал почти робким. Затем, словно почувствовав, что именно так это и прозвучало, следующие слова из ее рта были чисто Кензи. — А теперь убирайся из моей кухни, чтобы я могла заняться любовью с этой прекрасной штукой, которую ты называешь плитой.

Я усмехнулся, схватил кофейник и налил чашки для меня и Брока, дернул головой в сторону гостиной, и он последовал за мной.

— Я давно знаю Кенз, — сказал он, забирая у меня кружку.

— Да, я понял.

— Я хочу сказать, что видел все ее стороны. Небрежно пьяная, рыдающая из-за какого-то придурка, который сломал ее доверие, дразнящая, умная, задирающая нос. И я никогда не видел, чтобы она так улыбалась.

Я удалился в сторону спальни, прихватив из брюк свой сотовый и вернувшись, чтобы подключить его рядом с офисным столом.

— Она хорошая женщина. Я планирую сохранить этот взгляд как можно дольше.

— Из любопытства, — сказал он с дьявольским видом, — знают ли Пейн и Энзо, что ты трахаешь их младшую сестру?

«Да, это был еще один разговор, который мне нужно было провести».

Я не очень хорошо знал Энзо, но я достаточно хорошо знал Пейна, и было бы неуважительно, если бы он не узнал новости от меня. Мне не нужно было его разрешение или одобрение, но мне нужно было, чтобы он знал, что может доверить мне свою младшую сестру. Я подумал, что после череды мудаков, с которыми она встречалась, он точно не будет в ярости от такого развития событий. У меня, конечно, было темное прошлое, но я привел свою жизнь в порядок. Я жил в основном по правую сторону закона. Я хорошо зарабатывал, не то чтобы она хотела, чтобы о ней заботились, но Пейн взял на себя не только роль брата, но и отца, и он знал, что я могу ее обеспечить. Я могу обеспечить ее безопасность лучше, чем любой обычный Джо. А поскольку больше всего мне в ней нравился ее умный рот, он будет знать, что я не хочу менять все то, что делало ее такой уникальной женщиной.

— Ты когда-нибудь встречался с Джиной? — спросил Брок, ухмыляясь.