бедра прижимались ко мне, заставляя его твердый член вжиматься меня там, где я нуждалась в нем больше всего, заставляя меня хныкать в простыни. Этот звук вызвал у него еще одно рычание, и он уперся одной рукой в волосы у основания моей шеи и сильно дернул в сторону, давая ему доступ к моей шее, где он осыпал меня сладкими, мягкими поцелуями, пока его член упирался в меня.

— Тиг, пожалуйста, — умоляла я, не заботясь о том, насколько отчаянно я звучала. Я была в отчаянии. Я была почти вне себя от желания почувствовать его внутри себя, чтобы покончить с ноющей болью внутри.

Но он был не в настроении уступать, определенно из тех мужчин, которым нравится затягивать процесс, которые хотят, чтобы ты задыхалась и кричала от каждого прикосновения, пока ты не будешь вне всяких ограничений, пока ты не отдашь ему абсолютно всю себя.

Именно таким мужчиной был Тиг.

И хотя я не была такой женщиной, чтобы дать ему это, когда его губы целовали след, проложенный его языком, у меня было почти ослепительное осознание того, что если и есть в мире мужчина, которому я хотела бы предложить это, — так это Тиг.

После того, как он покрыл поцелуями мою задницу, я почувствовала, как кровать прогнулась, когда он встал на колени, его руки потянулись, чтобы взять мягкую плоть и сильно сжать, прежде чем дать мне то, о чем я фантазировала с самого ужина — хороший сильный шлепок. Это не было дразнилкой. Это было больно. Это было достаточно больно, чтобы я выгнулась дугой, поджав ноги к животу, что только увеличило мою задницу в приглашении, которое он с радостью принял, отвесив еще один, более сильный шлепок. В следующую секунду после третьего шлепка два его пальца вошли в мою киску, заставив мои ноги задрожать от интенсивности ощущений. Никогда, никогда еще пальцы, введенные в меня, не заставляли меня чувствовать себя так близко к оргазму так быстро.

Его пальцы изгибались внутри, сильно надавливая на мою точку G, пока я не почувствовала, как мои внутренние стеночки напряглись в безошибочном обещании кульминации.

Но Тиг тоже почувствовал это и вытащил пальцы обратно.

Отчаявшись, я сжала ладони, а затем переместилась назад и села на пятки, прижавшись спиной к его груди, наклонив голову, чтобы посмотреть на него и увидеть то, чего я не ожидала увидеть — собственничество. И, черт возьми, если это не делало мое нынешнее состояние без оргазма еще более болезненным.

Но его руки опустились на мои бедра, прошлись по моим ребрам, проследовали по линии моего лифчика между нашими телами, расстегнули его и погладили бретельки по моим рукам, пока я не оказалась полностью обнаженной. В то время как он все еще был полностью одет. Я хотела исправить это. Я хотела довести его…

Его руки сомкнулись вокруг моих грудей, шокируя меня и возвращая к ощущениям. Мои соски затвердели, когда он взял их между пальцами, перекатывая их до болезненных точек. Одна рука оставалась там, массируя, перекатывая, дразня. Другая скользнула вниз по моему животу, проскользнула между бедер и снова погладила меня.

— Намокла, — прорычал он, покусывая мочку моего уха.

— Тиг, пожалуйста… пожалуйста, трахни меня, — пролепетала я, когда его большой палец провел по моему набухшему клитору.

— Да, милая, я собираюсь трахнуть тебя, — согласился он, его голос звучал еще глубже, чем обычно в его собственном желании, что было похоже на слуховое порно для того, кто всегда любил голоса. — Я буду трахать тебя, пока ты не закричишь так громко, что потеряешь голос.

— Да, Боже, да.

— Но не раньше, чем ты будешь готова.

С разочарованным стоном моя рука двинулась вниз, чтобы накрыть его руку между моих бедер, прижимая его ладонь к моему скользкому теплу.

— Я готова.

Рычание, раздавшееся над моим ухом, едва не повергло меня в ослепительный оргазм, причем он даже не прикоснулся к моему клитору.

Но когда меня бросили на кровать и его член прижался ко мне, я больше не могла терпеть. Я повернулась, уперлась коленями в край кровати, руками взялась за подол его рубашки и расстегнула пуговицы, затем столкнула ее и пиджак с его плеч. Не теряя времени, я перешла к поясу его брюк, расстегивая пуговицы и молнию так быстро, как только могла, нетерпеливыми руками.

Рука Тига легла мне на шею, не уговаривая, не предъявляя никаких требований, просто давление, просто связь, когда я потянулась внутрь и наконец, освободила его напряженный член, обхватила его рукой и погладила до основания, получая чисто женское наслаждение от звука его дыхания, вырывающегося с шипением.

Я села, опустив задницу на кровать, раздвинув ноги по обе стороны от его ног, наклонила голову и взяла его член так же, как он взял мою киску — с восторгом, точностью и обещанием.

Его рука запуталась в моих волосах, пока я вводила его быстро и глубоко, моя рука двигалась, чтобы погладить и помассировать его яйца, а мой язык двигался по головке и слизывал бусинки спермы, которая там образовалась.

— Черт, Кензи… — прорычал он, потянув меня за волосы, пытаясь заставить меня отодвинуться. Но я не отодвинулась, только наклонила голову, чтобы посмотреть ему в глаза с его глубоко запрятанным членом.

— Бл*ть.

Но он не собирался на этом останавливаться.

Он использовал мои волосы, чтобы почти с силой дернуть назад, заставляя меня выпустить его член, когда он прижал меня к матрасу, его колени раздвинули мои, удерживая их широко на кровати. Его рука массировала мою внутреннюю часть бедра в течение секунды, прежде чем его рука слегка отдернулась назад, а затем резко подалась вперед, шлепнув мою киску.

И я чуть не умерла от совершенно неожиданной смеси боли и удовольствия, которая вырвалась наружу от этого контакта.

Уловив это, его улыбка стала немного лукавой, когда он отступил назад и снова шлепнул.

Затем его руки погрузились в мои бедра, впились в них, подняли и вжали меня на кровать. Я едва успела устроиться, как он оказался сверху, переместившись между моих ног. Его член скользил по моей киске, когда он положил руки и опустил свою грудь на мою, а его губы снова впились в мои.

Я не знаю, как долго мы оставались в таком положении, его член терся об меня, его губы требовали моих, пока они не стали распухшими и чувствительными.

Все, что я знала, когда он наконец поднялся и потянулся к тумбочке, это то, что я была полностью и без остатка потеряна в нем,