— Условия очень просты. Мы удовлетворяем отзыв претензий со стороны Амурских и вообще вас не трогаем. А взамен вы больше не лезете в политику Владивостока.

— Как вы это себе представляете? Вернуться на свой остров, а расплачиваться с долгами собиранием крабов?

— Отнюдь. Просто прекратите лезть во внутренние дела кланов и не оказывайте никому из них поддержку. Слишком уж больше влияние оказывает такой человек как вы. У вас теперь такая репутация, что даже простой разговор с главой одного из родов может сместить баланс сил.

— Его уже нет, баланса этого. С тех самых пор, как город был атакован. Его и не будет, пока главную причину ваших бед я не устраню. И для этого, как ни странно, мне потребуется помощь кланов.

— Вот именно, граф! Вам потребуется помощь кланов, а мне, как генерал-губернатору этого города, требуется мир! Но как его достичь, если каждый аристократический род грызётся с другими? Леопардичи с Амурскими. Кальмаровы, до недавнего времени, с Косаткиными. Это же невозможно.

— Граф Кабаргин, моё невмешательство нисколько не уменьшит вражду, которая тлела поколениями. Может, ускорит возвышение одних и падение других. Но чтобы изменить сам процесс, нужно изменить и подход к нему, понимаете?

Он прищурился. — Можно подробнее?

— Власть держится на силе. В Империи — на силе Императора, но здесь его нет. Он находится настолько далеко, что его министру требуется неделя, чтобы добраться до Владивостока и принять здесь решение или осмотреть корабли. Зато вместо Императора здесь есть вы.

Я поднялся, выпрямившись во весь рост.

— Но есть ли у вас сила, граф Кабаргин? Она была у князя Амурского. Поэтому вы назначили его советником по безопасности. Вот только у Амурского не было ещё одной критически важной вещи, — я поднял вверх указательный палец. — Здравого рассудка. Он стал безумцем, пока безвылазно сидел в Уссурийске годами.

— А вы хорошо разбираетесь в вопросе, пусть и прибыли во Владивосток совсем недавно. И знаете, я не могу с вами не согласится. Вот только других кандидатур у меня не было и нет. Подавляющая сила князя могла держать другие кланы в узде, а я… почти мог держать в узде его самого.

Я хмыкнул. — Вот только его сила оказалась не такой уж и большой, да?

— Да, граф. Тем не менее, вас я на ту же должность взять не могу. Вы слишком молоды, да и не проявили себя в управлении. Только в бою, под командованием других.

— А я и не претендую, — я опёрся руками о стол. — Вместо этого есть другой кандидат, которого я сам с радостью поддержку.

Он нахмурился. — Адмирал Косаткин? Он должен заниматься флотом.

— Нет, — я покачал головой. — Виталий Амурский.

Тут Кабаргин удивлённо поднял седые брови.

— Он сын вашего врага. Вы, возможно, убили его отца! С чего бы вам его поддерживать?

— Мы с ним долгое время работали вместе. И я знаю, что с ним можно найти общий язык. А князь Андрей сам виноват в нашей дуэли, он получил то, что заслужил. Это очевидно всем.

— Разумеется, вы были в своём праве. Вот только сын всегда мстит за отца, понимаете?

— Это моя проблема. Для вас главное, что будет установлен баланс и порядок, который я буду отстаивать вместе с вами, не уходя в изоляцию.

Он сделал тяжёлый вздох. Мои слова явно сподвигли его на то, чтобы посмотреть на ситуацию с другого ракурса.

По сути, я предлагал ему передать мне часть забот по обеспечению мира между кланами. И у меня было всё, чтобы это сделать.

Но для его уверенности я добавил:

— А если кто-то попробует нарушить мир между кланами, я лично решу этот вопрос. В этом случае вам останется лишь проследить, чтобы вы сами не становились ни на чью сторону. И я буду следить за вами тоже.

— Вы ведёте опасные разговоры, — он снял монокуляр, протирая его платком. — Впрочем, я вас понимаю. Мы с вами договорились, молодой граф.

* * *

— Отец, — тихо произнесла Елена Амурская, прижимаясь к моему плечу.

Мы сидели в гостиной одного из вторичных особняков рода Амурских. Поменьше чем главный, с защитой послабее и в менее престижном районе.

Зато он был цел. И здесь не было такого количества гвардейцев, которые точили бы на меня зуб.

Виталий сидел напротив. Он с неудовольствием смотрел, как его дочь цепляется за меня и не хочет поднимать на него глаза.

Но молчал. Потому что понимал: спас её — я, а не он.

Неподалёку сидел и хмурый Хельг. К нему Виталий обратился в первую очередь.

— А ты что у него забыл?

— Ваш отец меня чуть не угробил, командир, — невесело ответил Хельг. — Вот меня Яр и вытащил из особняка.

— Вот как…

— Командир, меня ж свои не примут после такого, — он качнул головой в мою сторону. — Я для них предатель теперь. Не хочу проснуться с ножом в боку.

— Нет никакого предательства! — громче чем нужно, возразил Виталий. А потом добавил: — Отец в Уссурийске вместе с целителями, он в коме. Все верные ему люди отправлены распределены по нашим землям и заставам. «Тайга» и оставшаяся во Владивостоке гвардия моя целиком и полностью. У тебя не будет никаких проблем, Хельг!

— Яр, а ты что скажешь? — Хельг повернулся ко мне.

— Скажу, что сегодня мы договоримся обо всём. Включая и твоё будущее, и её, — я посмотрел в медовые глаза Елены, которая робко улыбнулась.

При отце она была на удивление скромной. Тогда как при мне уже почти не стеснялась.

— Ты потребовал её руки, — пробурчал Виталий. — Хотя мы договаривались, что ты сделаешь это после того, как проявишь себя.

— Потребовал. А твой отец согласился, значит и приз мой.

— Я не могу отдать тебе свою дочь, пока ты, как минимум, не выплатишь долг своего клана.

— Помолвке это не помешает. Объяви о ней прилюдно и отложим этот вопрос, пока я не закрою долг.

Он скривился. — Всюду ты пролезешь, 'Кальмар…

— Иначе не выжить. Тем более, что этот вопрос решён в любом случае.

— Так что ты хотел предложить?

— Создать новую боевую группу, целью которой будет уничтожение Каина и всего, что связано с ним.