в особняк Павлова. Совпадение настораживает, но брать на себя хотя бы косвенную ответственность за гибель десятков тысяч разумных существ не хочу. Так что — это была случайность.

Как и то, разумеется, что двумя центрами, куда стекались муссы, были элитный жилой район (муссы слишком тупы, чтобы сосредоточиться на конкретной цели, поэтому они уничтожали и грабили всё на своём пути) и расположенное в центре Пунди хранилище памяти, где богатые граждане всех культур хранили слепки своих драгоценных личностей.

По мне — это очень сомнительное бессмертие. Воскресаешь ведь не ты сам, а твоя копия с воспоминаниями на момент снятия слепка памяти. Это может быть твоя прошлогодняя личность, или ты на прошлой неделе, или даже ты пять минут назад. Но это всё равно другой человек. Ты — умер. Но богачи всё-таки покупают это эрзац-бессмертие. Некоторые терзаются, некоторые привыкают, но, как все признают, для бизнеса — полезно. Перезагрузишься в молодое тело, гормоны заиграют, свежесть ощущений вернётся, с новыми силами начнёшь грызть конкурентов и заводить любовниц-любовников…

В общем, не только муссы тупые.

Как ни странно, но суперзащищённое хранилище памяти пало быстро и бесславно. Ко всеобщему удивлению, муссы, выполняющие по всему городу грязную и неквалифицированную работу, прекрасно знали, какие кабели надо перебить, какие двери и как зафиксировать, как применить строительную технику в целях разрушения. А уж в умении сварганить взрывчатку из бытовой химии им вовсе не оказалось равных.

К тому же они сразу захватили несколько полицейских участков и пару складов с вооружением, так что толпа быстро сменила дубинки и ножи на автоматы и снайперские винтовки.

И даже на гранатомёты, как я выяснил на собственном опыте.

Глядя на приближающуюся ко мне ракету, я прекрасно понимал, что со мной что-то не так.

Не так, как обычно, не так, а как-то по-новому.

Ракета плыла по воздуху, за крошечными стабилизаторами трепетало пламя…

Ракеты так медленно летают только в мультиках.

У меня ускорилось восприятие? Я стал быстрее, как герой комиксов?

Я попытался побежать. Если я и впрямь стал очень быстр, возможно, подхвачу Василису, а то и Святослава, выбегу из зоны поражения?

Моя нога начала отрываться от пола — медленно, плавно, как в кошмарном сне.

Невозможно.

Суперскорость не для людей. Я бы загорелся от трения о воздух. Организм развалится на части, мышцы порвутся, суставы лопнут, кости сломаются.

У меня ускорилось только восприятие. Спасибо большое, я буду наблюдать свою смерть в слоу-мо…

Значит, какие-то игры со временем. Новые последствия Обращения?

Ладно, остаётся ждать.

Обычный заряд или микроядерный?

Мне доводилось работать со «Злой птицей». Хороший реактивный гранатомёт, но по сути — версия американских «Джавелинов» или русской «Клюквы». Между прочим, с опциями программирования траектории и наведения по лазерному лучу. Так что при желании можно погрузиться в долгий спор — это реактивный гранатомёт или ракетная установка? Гранатами он стреляет, ракетами или «выстрелом»?

Любимое занятие очкариков-гиков, не державших в руках ничего опаснее перочинного ножика, — спорить о терминах.

А мне, если честно, насрать. Я «Злую птицу» и ракетомётом готов назвать. Я из него стрелял, обычными зарядами, конечно же. Микроядерный с такого расстояния — это для самоубийц. Им рекомендуют стрелять на максимальной дистанции, желательно из укрытия по настильной траектории. Но муссу, сидящему в ковше экскаватора, явно плевать на свою судьбу, ведь так?

На микроядерной ракетке, снаряженной изотопами не то калифорния, не то америция, есть специальная метка. Она яркая, заметная, не ошибёшься. Но не все знают, что метка — не только предупреждение для стрелка. Это ещё и маячок, предназначенный совсем не для рядовых членов Слаживания…

Ракета была уже совсем близко, метров десять. Мне показалось, что я услышал густой интенсивный гул, с которым она летит прямо в открытые двери особняка. И только в этот момент, когда я уже смирился с мыслью, что заряд в ракете самый обычный, что-то начало происходить.

Вначале ракета будто раздвоилась. Их стало две, направленных в разные стороны, но летящих вместе. Я видел головку одной ракеты и сопло другой. Потом ракета превратилась в летящий ёжик из одинаковых ракет, направленных в разные стороны. Их число росло, они уже перекрывали друг друга, оставаясь на вид такими же материальными и смертоносными. Едва-едва угадывались какие-то блестящие грани в пространстве, какие-то туманные плоскости, окутывающие комок из ракет…

А потом они исчезли.

Все. И выпущенная ракета, и её двойники — настоящие или фальшивые.

Я выдохнул, и время вернулось к обычному ходу.

— Ты чё, опух? — завопил Святослав, вставая и возмущённо глядя на меня.

Василиса, похоже, заметила выстрел, потому что не кричала, а удивлённо озиралась, пытаясь понять, куда делась ракета.

Телохранитель Святослава сгрёб его в охапку и потащил дальше. Я увидел, как в полу открывается огромный люк — плашки дорогого деревянного паркета закручивались, образуя покатую воронку, ведущую куда-то в подвал. Защищённые помещения в особняке строили с размахом.

Телохранительница шагнула было к Василисе, но вдруг остановилась. Крикнула:

— Не смотреть!

И стремительным движением вытянула руку, закрывая глаза Василисе.

Я не успел.

Я как раз смотрел на ревущий экскаватор, который размахнулся ковшом, метя в группу гостей. С неба в экскаватор вдруг вонзился тонкий ослепительно-белый луч. В лицо мне ударило жаром, несколько стёкол с грохотом разлетелось, а экскаватор вспыхнул багровым и оплыл грудой расплавленного металла, в которой с трудом угадывался силуэт строительной машины.

От облепивших экскаватор муссов не осталось ничего, кроме пара.

Я поморгал.

Вспышка была такая яркая, что мне частично выжгло сетчатку. Необычное ощущение.

На поляне творилось чёрт знает что. Зрение пострадало у всех — люди, хопперы, рили с криками разбегались в разные стороны, повсюду носились обезумевшие муссы, тоже утратившие зрение, но всё равно пытающиеся убивать. Выходило у них плохо, несколько на моих глазах сцепились друг с другом, один потерял ориентацию и вбежал прямо в раскалённые останки экскаватора, мгновенно припёкшись к бывшей кабине. Но всё-таки некоторые натыкались на людей и пытались их убить.

Я посмотрел на телохранительницу Василисы.

Как, чёрт возьми, она узнала про орбитальный лазерный удар?

Хопперша повернулась ко мне. Глаза её сделались чёрными и бездонными, будто провалы в вечность.

— Контроль, — представилась она. — Ты поможешь спасти разумных, Никита Самойлов?

Большой Четвёрке не отказывают. Да мне и не хотелось.

— Запросто, — ответил я.

Хопперша схватила Василису и потащила к воронке, где уже скрылись Святослав с охранником.

— Мама, там мама! — завопила Василиса.

Вот в такие минуты и выясняется, кого ребёнок больше любит