Шрифт:
Закладка:
– Мне бы хотелось, чтобы оно дольше хранило ваше тепло, – он примерил кольцо, подошло по размеру для безымянного пальца слева.
– Я должна… Кх… – у неё пересохло в горле, она ощутила слабость в ногах.
– Да, конечно же! Вот это приготовлено для нашего друга.
В его пальцах будто из воздуха, возникла маленькая склянка, похожая на флакон духов, с несколькими каплями прозрачной жидкости. Но когда София хотела взять её, поднял руку, чтоб было не дотянуться. С ним даже самые высокие из её каблуков были бесполезны.
– Вы играете со мной, Габриэль? – стало жарко, она вспотела и почувствовала, как расцветают горячие пятна румянца на щеках, ей не скрыть эмоций.
– Как насчёт маленького одолжения? – чуть заострённые клыки придавали его улыбке хищное обаяние.
– Какого?
– Поужинайте со мной!
– Я не… Мне нельзя…
– Да, да, знаю! – он со скукой отмахнулся. – Вам запрещено есть, и пить из моих рук. Наш друг не оригинален. Но я не настаиваю на интимной встрече. А приглашаю вас в любое заведение этого чудесного города. На ваш выбор, мадемуазель. Вокруг нас будут люди, уйдёте, когда захотите, нечего опасаться.
– Полянский велел не доверять вам, сказал, что вам дороги только кошки!
– А может быть, я просто не встретил ту единственную женщину, которая примет и полюбит таким, каков есть?
София достала бы ему макушкой до подбородка разве что в прыжке. Он шагнул ей за спину, она почувствовала прикосновение к голове, к волосам, стянутым резинкой, и тёплое дыхание. Потом услышала вкрадчивый шёпот над ухом:
– Я знаю, вы вспоминали обо мне. И я могу дать намного больше того, что вы так смело нафантазировали!
Закружилась голова. София поняла, что дрожит. Никогда ещё не переживала подобного возбуждения.
– Отдайте зелье, я хочу уйти! – она постаралась говорить твёрдо и спокойно.
– Конечно же, мадемуазель! – он подал ей маленькую холодную склянку и усмехнулся. – Я никогда не беру силой то, что само идёт в руки. До скорой встречи.
Сжав в руке стеклянный флакон, цепляясь за стены, София спустилась на первый этаж, пошатываясь, вышла на улицу, и с облегчением несколько раз вдохнула свежий воздух. Мысли немного прояснились.
«Как говорится, «мир гораздо разнообразнее, чем ты себе представляешь, стажёр»! Ох, и горячий парень эта лесная фея! ***! Руки-ноги трясутся! Вот жесть! Не уверена, что не хотела бы испытать это заново, при других обстоятельствах, разумеется!».
На смартфоне звякнуло уведомление, пришло сообщение от Полянского с адресом: «У вас всё в порядке? Приезжайте. Если будете раньше меня, подождите у дома».
Она добралась на такси, в дороге водитель жаловался на мигрень, винил во всём переменчивую весеннюю погоду. И у неё кружилась, болела голова, слегка мутило.
«Стрессанула на пустом месте, и чего ты переволновалась, как целка-невредимка! Подумаешь, очередной декоративный мужик!».
Полянский приехал одновременно с ней, она видела его машину перед такси, теперь ждал у подъезда. В тонком сером пальто и чёрном костюме смотрелся импозантно, но несколько чужеродно во дворе старых многоэтажек.
– Привезли? Давайте!
Он убрал склянку в карман, и было направился к входной двери, когда вдруг обернулся к ней, нахмурился и шумно вдохнул, потянув носом. На лице возникло непривычно злое выражение, уродующее и пугающее.
– Что? – София отшатнулась.
– Вы думаете, я шутил? Ведь я велел вам!
– Да в чём дело? Я всё сделала, как вы говорили!
– Ну почему все дуры такие женщины! – прорычал он.
Полянский резко притянул её к себе за рукав куртки и стал бесцеремонно поворачивать, оглядывая с разных сторон, потом грубо дёрнул за волосы. Она вскрикнула, а он уже размахивал перед лицом сжатым кулаком.
– Я же предупреждал! Вот это что?! Я же велел ничего не брать! Это, по-вашему, что?
– Да что я сделала не так?! Прекратите на меня орать! – София растерялась, ей было больно.
– Хотите сказать, вы не при чём?
Полянский разжал кулак. И на широкой ладони она разглядела смятый стебелёк с тремя мелкими бледно-сиреневыми цветами.
– Я не знаю, что это! Первый раз вижу! Не орите, Полянский! Я ничего не брала у вашей феи. Если есть претензии, предъявляйте их своему демоническому другу! – София сердито оттолкнула руку медиума.
Полянский зло бросил цветок на землю и старательно втёр его ботинком в мокрый грязный гравий. Они вошли в подъезд.
– Простите меня. Я… Я не должен был повышать голос. Я переживал за вас. У Габи мерзкий характер. Это животное со скуки часто творит чёрт знает что.
Полянский стал тщательно вытирать руки влажной салфеткой из маленькой пачки. Запахло апельсином. Вызвал лифт. А София почувствовала, что голове стало легче, и земля перестала покачиваться перед глазами.
– Какая опасность в маленьком цветочке? В чём угроза?
– Я не силён в его ботанике. Например, вы могли слишком крепко заснуть, когда добрались до дома. И он, незаметно проникнув в квартиру, воспользовался бы вашим беспомощным состоянием…
– Как он может быть незаметным? – удивилась она.
Полянский ответил красноречивым взглядом со снисходительным вздохом: «Что я тебе такие простые вещи объясняю?».
– Вряд ли бы его красота стала оправданием, очнись вы в разгар изнасилования? Или нет?
– Он сказал, что не… Так, ладно, хватит. Подумаю об этом как-нибудь после.
София обхватила себя за плечи. Уж очень противоречивые чувства переполняли её сейчас. Раздражение, вожделение, страх, злость, обида, облегчение.
– Что мы тут вообще делаем?
– Я нашёл Никонова младшего. Мёртвая Синицына помогла. Он живёт под фамилией матери…
Он не договорил. Когда они вышли из лифта, то столкнулись с Кравченко, который стоял у одной из дверей. Сергей уставился на них.
– Соня! А ты что тут делаешь?
22.
– Пусть и разными путями, но пришли мы к одному и тому же. Это обнадёживает, – Тимофей ощупывал в кармане пальто кольца старого кастета.
– Разберёмся, – буркнул Кравченко и позвонил в квартиру.
За дермантиновым полотном без глазка послышался шорох.
– Кто там?
– Полиция!
Дверь приоткрылась, Сергей махнул корочкой.
– Капитан Кравченко. Мы с вами общались на даче. Насчёт убийства ваших соседей.
– Проходите, пожалуйста.
Полянский внимательно
