Ведь Серый ни на что не может повлиять. И никогда не мог. По сути, от него ничего не зависит. Что бы ни делали с ними хозяева и какова бы ни была их цель, это не причиняет вреда. А исполнение желаний и зачарованные старшие… Все идет же хорошо. Что еще надо?

Глава 13

Истерика выматывает так, что несколько минут выпадают из памяти. Стук внизу приводит его в себя. Серый трет лицо, медленно встает, обнаруживая себя уже не в туалете, а в комнате, оглядывается на Тимура, но тот снова сопит на своей кровати, завернувшись в одеяло. При новом стуке сначала ошпаривает страх: «Только не снова!», затем нагоняет трезвая мысль, что чужие вряд ли бы стучались так вежливо.

Серый тихо прикрывает дверь, подкрадывается к перилам. Внизу раздаются шаги, скрипят петли, звучат голоса. Гостями оказываются Зет и Юфим.

Визит близнецов определенно не вызывает радости. Они слишком странные, они заколдовали маму, играючи избавились от Руслана и его людей. Это непонятно, и Серого это очень достало, но… Наверное, лучше потерпеть странности, чем знакомиться с «нормальными» людьми вроде Руслана.

Серый задумчиво топчется на месте, прикусывает палец. Показывать всем покрасневшие глаза не хочется, но внизу уже звучит его имя. Серый нервно хмыкает, заглядывает в туалет, бросает оценивающий взгляд в зеркало и идет, сочтя свой вид приемлемым.

Первое впечатление – радости от неожиданных гостей никто не испытывает. Мама и Верочка лихорадочно приглаживают волосы. Прапор, Михась и Василек в рабочей одежде, только что с огорода, и выглядят средневековыми крестьянами.

А близнецы по обыкновению блистательны в своих старомодных рубашках, темных жилетах и лентах. И Олеся вьется вокруг них, угодливо предлагая то чай, то кофе, то обед. Ну просто встреча «Барчуки и холопы», которую, словно вишенка на торте, венчает полная превосходства улыбка Зета. Или же она кажется Серому такой из-за расстроенных нервов?

– Приносим извинения за неожиданный визит, – говорит Юфим. – Мы всего лишь хотели уточнить, пришел ли Тимур и как он себя чувствует. Видите ли, он упал, когда чинил нам крышу, и довольно сильно расшибся. Мы, конечно же, напоили его лекарствами и уложили в гостевом крыле, но утром не нашли и несколько обеспокоились…

– Да, он пришел, – отвечает Серый и даже немного гордится собой – голос у него ровный. – Он вставал, но сейчас снова спит.

– Какое облегчение! – Юфим театрально всплескивает руками, чуть не подпрыгивает от радости. Зет даже придерживает его за плечо, иначе тот обязательно кинулся бы обниматься. – Я попросил бы вас его не будить, пока он сам не встанет. Лекарства вызывают сильную сонливость. Хорошо? Чудесно! Олеся Дмитриевна, вы, кажется, предлагали чай? Зет Геркевич, мы ведь согласимся?

Зет, которому адресуется вопрос, спокойно кивает.

– Кажется, у вас что-то испеклось, – замечает он.

– Ой, точно! Штрудель! – ахает Олеся и бежит на кухню.

Хлопает дверь, и из-за нее вырывается душистый аромат сдобы, яблок и корицы.

К немалому изумлению Серого, штрудель в качестве спасибо принимается очень охотно. Юфим и Зет тут же съедают лакомство под чай. Причем забыв обо всяких приличиях! Они, рафинированные, благородные, с белыми кружевами и великосветскими манерами, берут куски прямо руками, буквально набивают рты, едва успевая пережевывать, закатывают глаза в удовольствии и расхваливают кулинарный талант. Серый в ступоре смотрит на них, не веря своим глазам. Судя по озадаченным лицам остальных, остальные тоже в шоке от такого поворота. Олеся же, осыпанная комплиментами с ног до головы, захлопывает ошарашенно разинутый рот и начинает улыбаться так, что Серому даже становится интересно, насколько сильно бы ревновал Тимур, увидев, как она улыбается Юфиму.

Съев штрудель до последней крошки, хозяева вновь превращаются в аристократов.

– А можно вас еще попросить? – смущаясь, говорит Олеся.

Юфим допивает чай и с сытой улыбкой кивает.

– О чем же? – лениво спрашивает Зет, поправляя то запонки на белоснежных рукавах, то брошь на жилете. Камушки в ней складываются в затейливый вензель «ЗЮГ», красиво переливаются в свете ламп. У Юфима на груди тоже похожая брошь, только там буквы «ЕЮГ». В поле зрения попадает ошеломленное лицо Василька, который скромно примостился по левую руку от Зета. Он смотрит на броши, на запонки, на пуговицы в виде камней… И по круглым глазам ювелира Серый догадывается, что хозяева носят вовсе не бижутерию.

А Олеся всё строит из себя скромницу-принцессу: спина подчеркнуто не касается спинки стула, голова склонена, ручки с любовно подпиленными ногтями сложены внизу живота.

– Я хотела… Хотела бы попросить косметический набор. Это возможно? – лепечет она нежным голоском и робко улыбается.

– Конечно, Олеся Дмитриевна, – отвечает Юфим. – Все здесь могут попросить все, что угодно. Не стоит лишь брать лишнего. Какой набор вы желаете?

В глазах Олеси вспыхивает алчный огонек.

– Средства для ухода за кожей: гель для умывания, увлажняющий тоник, крем для лица, крем от акне и постакне. Потом нужны краски для лица, а именно тональный крем, консилер, скульптор, румяна, тени, тушь…

Она всё перечисляет и перечисляет, и Серый чувствует, как необъятное и бездонное море женской косметики накрывает его с головой и топит. Слова сливаются в мешанину непонятных звуков, куда-то пропадают мама и Верочка, Василек уже давно смотрит в стену стеклянными глазами, а Юфим и Зет внимают и даже что-то уточняют, отчего Олеся воодушевляется еще больше. Когда она, наконец, замолкает, Юфим повторяет абсолютно всё, чем заслуживает безмерное уважение Серого.

– Ой, самое главное чуть не забыла! Еще крем от растяжек и пигментных пятен! – спохватывается Олеся.

А Юфим и Зет – сама невозмутимость.

– Согласен, это жизненно необходимые вещи. В особенности для юных девушек, – абсолютно серьезно говорит Зет. – Интересную задачку вы задали, Олеся Дмитриевна. Юфим Ксеньевич?

Юфим задумывается, что-то высчитывает на пальцах, переводит взгляд на Василька и наклоняет голову набок:

– А вы ничего не хотите попросить, Василий… прошу прощения, как вас по батюшке?

Василек даже вздрагивает, моргает и оглядывается с несколько диковатым видом, словно не узнает дом.

– Нет у меня… батюшки… И не было никогда, – кашляет он.

– Ой, простите, – расстраивается Юфим. – Вы в порядке? Вам точно никакие мелочи не нужны?

– Мне? – Василек медленно моргает, трет лицо и внимательно смотрит на руки, сжимая и разжимая пальцы. – Мне бы обувь нормальную… чтобы не жала… Пару джинс и маникюрный набор. Нога сорок третьего размера…

– А мне шлифовальный круг и хорошую огнеупорную пропитку для дерева! – кричит Прапор с улицы, отчего все подскакивают.

И Юфим, наконец, определяется:

– Тогда три дня. Через три дня все ваши просьбы исполнятся. Сергей Алексеевич, а что вы молчите? Вы же тоже что-то хотите попросить?

– Я… – Серый