— Я в туалет, ок? — попросилась она.

— Конечно, — отозвался монах. Он же не Кабрио, чтобы издеваться над несчастной. — Тебя проводить?

— Нет, там всё чисто, — ответила Камилла, показав пальцем на свои глаза. Как бы напоминая, что просматривает местность на сотни метров вперёд, сквозь любые препятствия и при любой освещённости.

Кивнув, монах проводил взглядом удалившийся силуэт женщины. В отличие от неё, он в темноте не видел, и вскоре Камилла пропала из виду. Ну а Гримм вернулся к разглядыванию своей руки.

* * *

Круговое зрение, сквозное зрение, ночное зрение. И щепотка дальнего. Не в полную мощность, а метров на пятьдесят. Дальше Камилла никого не увидит, но и местные твари едва ли заметят её с такого расстояния.

Ещё раз убедившись, что рядом никого нет, женщина присела возле дерева, облегчилась, надела штаны и направилась обратно к лагерю.

Как вдруг сзади раздался шум, и на рот ей легла чья-то лапа. Определённо нечеловеческая.

От неожиданности и испуга женщину буквально парализовало. Как это понимать⁈ Ведь рядом не было ни одного монстра! Невидимость? Но за всё время, проведённое в пропасти, отряд не встречал монстров с такой способностью.

— Привееет, Камиллочка, — раздался над ухом протяжный женский голос. И от этого голоса созерцательницу передёрнуло. Она хорошо его помнила.

— Э… Эльза?

— Ооо, так ты меня помнишь?

Из-за испуга все режимы зрения рассеялись, но, запустив их вновь, Камилла смогла разглядеть визитёршу.

Да, это определённо была она. Странная пугающая тётка, с которой Хорр не так давно встречался и что-то обговаривал. Возможно, член Ноктюрна или других союзных гильдий.

Никакой одежды на Эльзе не было. В прошлую встречу она носила неуместное в этом мире розовое кимоно, но сегодня явилась голышом, и ничто не мешало разглядеть своё тело.

И тело это было человеческим лишь отчасти. Туловище, грудь, лицо с безумной улыбкой — всё это Эльза оставила прежним. А вот руки и ноги… Нет, это были не магические протезы, как у Кабрио или Гримма, а скорее лапы каких-то животных.

Ведь Эльзе достался класс метаморфа, позволяющий ей изменять структуру своего тела. Если подумать, вполне подходящая магия для такой маньячки.

И это было одной из причин, почему ей иногда приходилось снимать одежду. Ведь магия метаморфа влияет только на тело, и если не рассчитать преображение, можно порвать то, что на тебе надето.

— Как ты смогла ко мне подобраться? — спросила Камилла, пытаясь не выдать своего испуга. — Мои глаза видят во всех направлениях. Тебя здесь точно не было.

Вместо ответа тётка принюхалась к ней и лизнула щёку. Созерцательницу снова передёрнуло — одновременно от страха и отвращения. А потом Эльза всё же ответила:

— Прямо-таки во всех? — раздался у уха её мурлычущий голос.

Ну да, во всех. Что за странные вопросы? Спереди, сзади, слева, справа, сверху…

И точно ведь! Было одно направление, с которым глаза Камиллы не справлялись.

— Так ты подкралась ко мне под землёй?

— В яяяблочко! — сказала та и в награду чмокнула созерцательницу в щёчку, снова заставив вздрогнуть.

Сквозное зрение Камиллы могло просвечивать деревья, стены каменных руин и даже небольшие скалы. Но вот сплошная, уходящая на тысячи километров вниз толща планеты не поддавалась глазам созерцательницы, и Камилла не могла увидеть, что находится под землёй.

И не то чтобы в этом когда-то была необходимость. Разве что на втором ярусе, ещё во времена путешествий со старым отрядом, у них изрядно попили крови многоножки, внезапно атакующие из-под песка.

Камилла повнимательнее присмотрелась к Эльзе и к её видоизменённым рукам и ногам. Поначалу она не придала значения их форме, но теперь узнавала их строение. Да, это определённо кротовьи лапы. Логичный выбор, когда нужно перемещаться под землёй.

— Ну и… зачем ты пришла? — осторожно спросила созерцательница.

— Что за странные вопросы, Камиллочка? Конечно же, чтобы наказать тебя за предательство.

— Да какое предательство? Хорра с Сигурдом убили у меня на глазах, — попыталась женщина прикинуться дурочкой. — «Ноктюрна» больше нет. Я ведь даже не знаю, был ли в гильдии кто-то, помимо нас троих. Возможно, я осталась единственным её членом.

— Не бооойся, дорогая, ты не одна. Ведь я с тобой.

— Такое себе утешение… Я вообще не знала, что ты — мой согильдиец.

— Ну а теперь вот знаешь. А ещё скажу тебе по секрету: Хорр жив. И он ооочень недоволен, что верная боевая подруга предала его.

— Да сказала же — никого я не предавала! Всех наших вынесли, а мне предложили простой выбор: либо допрос и служение, либо то же самое, только под пытками, — снова соврала Камилла. — Что я должна была делать? Сразиться против целой гильдии? С моим-то небоевым классом?

— «С моим небоевым классом». Хорр говорил, что эту фразу ты произносишь чаще, чем «доброе утро» или «будь здоров». Но я, так и быть, тебе поверю. Ведь мы с тобой такииие близкие подруги!

«Да когда это мы успели ими стать?»

— Ты не виновата, Камиллочка. Ты и правда не могла знать, что Хорр жив. Ведь твоим глазкам не дотянуться до дна пропасти. Но теперь всё хорошо. Теперь ты можешь сбежать от этого синего парня и вернуться к нам. Вернуться к друзьям!

Камилла побледнела пуще прежнего. Её колени заходили ходуном, а по лицу покатился пот. Не успей она сходить в туалет, обмочилась бы сейчас прямо в штаны — настолько её испугали последние слова Эльзы.

Вернуться в Ноктюрн? Это шутка такая, что ли? Совсем не смешно.

Но как поступить? Если отказаться, Эльза ведь моментально свернёт шею. Хотя нет: когда имеешь дело с этой маньячкой, глупо надеяться на быструю и безболезненную смерть. Попав в её лапы, Камилла ещё пожалеет, что не позволила Кабрио прибить себя, когда он собирался.

Закричать? Позвать на помощь? Тоже не вариант. Ребята из Нексуса быстры, но мгновенно прийти на помощь они не успеют.

В итоге страх взял верх.

— Да, я согласна. Пошли, — произнесла Камилла омертвевшим голосом.

Может, обойдётся? Может, Хорр поверит и простит? Может, она и вернётся к этому сборищу маньяков, но хотя бы сама останется целой и невредимой.

— Знаешь, что сказал мне Хорр? — промурлыкала на ухо Эльза, щекоча шею созерцательницы своим дыханием. — Что если Камилла охотно согласится — сразу, не раздумывая, — значит, она