– Никуда ездить не надо, вы можете прийти к нам в офис, мы вам покажем макеты, презентацию, фильмы, более того, вы можете всё ощутить на себе. Через очки виртуальной реальности.

– Это очень удобно.

– О чём и речь. В этих очках вы сможете осмотреть все окрестности и даже дома.

– Даже дома?

– Конечно, внутри и снаружи.

– Боже, я и не помню, как жить на своей земле, а не на двухсотом этаже небоскрёба.

– Мы забыли, как жить на земле, в этом вы правы. Потому что никакой земли здесь уже не осталось.

– Ни одного свободного метра.

– А если что-то и есть, всё идёт под торговлю…

– …или под стоянки!

– Я вас умоляю, скоро не будет и их. Вы знаете, что вносится законопроект об одном авто на семью?

– О господи, нет, не слышал.

– А его одобрят. И никого не волнует, если супруги работают в разных концах города или в разное время. Ездить будете поочередно – один день вы на автомобиле, а ваша жена на такси, другой день – наоборот.

– Но это же не решает проблемы.

– А кто их когда решал? Все только делают вид.

– Это какой-то абсурд.

– Поэтому я и говорю, приезжайте на «Новую землю» – просторные дома, широкие дороги, парки, леса. Мы возвращаемся к тому, что потеряли.

– Значит, я могу прийти к вам в офис…

– В любой из наших офисов.

– И вы проведёте виртуальную экскурсию по «Новой земле»?

– Да, вы всё почувствуете на себе.

Я чувствовал, как засыпаю.

Перед глазами – Надин, улыбается и хохочет, проводит тонкими пальцами по моей напряженной руке.

– Ради меня качался?

– Ради кого же ещё.

Она смеётся и прижимается крепче.

5 глава

В комнате Надин было все перевёрнуто – искали улики, ничего не нашли. Так и сказали:

– Наши сотрудники работали в квартире вашей подруги полдня, к сожалению, никаких следов не обнаружено.

– Так вы закрываете дело?

– Конечно, нет. Мы будем работать.

Да уж, как же…

Я прошёл через ворох постельного белья, сваленного на пол. Все шкафы настежь открыты, из шкафов вываливались вещи. Так не ищут улики, так ищут что-то другое. Может, это преступник всё здесь переворотил? Тогда бы следы точно остались, что-то тут было не так. Я пробыл у Надин более часа и добрался до работы только к полудню.

– Совсем ничего не нашли? – спросил меня Андреа, когда я дошёл до отдела.

Он тоже еле держался. Мне всегда казалось, что ему нравилась Надин, да кому я вру, она всем нравилась.

– Совсем ничего. Тебя вызывали?

– Вызывали, проверили мою карту памяти.

– Понятно. А здесь обыск был? – я осмотрел рабочее место.

– Здесь-то зачем? Не здесь же её убили. Да и доступ сюда закрыт.

– Понятно. Ты не знаешь, у неё кто-то был?

– Разве не ты?

– До меня.

– А, вроде был, но они расстались.

– Давно?

– Год назад. Он уехал на эту, как её там, на другую землю.

– «Новую землю».

– Да, но когда она решила поехать к нему, написал, что не надо, что всё у него нормально. В общем, кинул её.

– Странно.

– Почему?

– Бросить Надин.

– Да, она хорошенькая… была.

– А кто этот парень?

– Откуда я знаю? Она только пересматривала свои записи с ним, каждый раз по кругу. Я как-то застал её поздно, забыл ключи от квартиры, пришлось возвращаться, а было уже около десяти. Она сидела одна в отделе, в наушниках и очках, не заметила, что я зашёл.

– На видео был он?

– Похоже, да, но то, что она была с каким-то парнем, – это точно.

– Какой он был? Не видел его раньше?

– Нет, никогда. Да парень как парень, они там дурачились в ресторане, она кидала в него сырными шариками, а он пытался поймать их ртом и так, чтобы это никто не заметил. Дурачились, как все парочки.

– Сильно он её зацепил.

– И кинул потом.

– Да уж…

Мы молчали, смотря друг на друга, потом на компьютер, потом в потолок.

– Я работать пойду, – похлопал он меня по плечу, – мне очень жаль.

– Мне тоже.

Я сел за компьютер Надин. Набрал её код.

«Доступ запрещён».

Немая табличка мигала зелёным в центре экрана.

Я набрал код ещё раз.

«Доступ запрещён».

Если повторить снова, включится сигнализация и заблокируются все двери. Я пять минут смотрел в монитор, табличка мерцала в глазах, теперь всё рябило зелёным.

– Бесполезно, – прошёл мимо меня Андреа, – ты забыл про соглашение об использовании личных данных.

Точно… Мы же подписывали бумаги перед устройством сюда, что в случае нашей смерти все данные засекречиваются, а карты памяти передаются не родственникам, как бывает с простыми людьми, а остаются в распоряжении «Центра памяти».

Они закрыли доступ ко всему, с чем была связана Надин. Как будто её и не было вовсе.

Я откинулся на её кресле, кожа сиденья пахла её духами, опрокинул голову на низкий подголовник и закрыл глаза.

Я видел её, как вчера.

Её волосы, руки, губы… её голос тогда был каким-то особенно мягким. Она будто стояла передо мной, никогда раньше у меня не было таких четких воспоминаний даже о вчерашнем дне. Я не хотел открывать глаза. Не хотел видеть этот экран с этой зелёной табличкой, напоминавшей о её смерти.

«Сначала мы привязываемся к людям, – слышал я её голос, – цепляемся за них всеми силами, хотим, чтобы они также вцепились в нас, а позже их отрываем, или они сами уходят, но уходят с той частью плоти, в которую когда-то вцепились, и на её месте остается лишь пустота…»

Как же ты права, Надин, как ты права.

«– Ты знаешь, что это не первая встреча?

– Знаю, – улыбалась она.

– Так ты не стираешь?

– Ночи? Стираю. Но в моём дневнике есть одна старая запись, она выделена жёлтым маркером: «В случае чего звонить Льюису Н.»

– В дневнике! – Я чуть не упал с кресла. – В её дневнике!

Я открыл её тумбочку. Бумаги, отчёты, снова бумаги. Всё как-то странно лежало, только с правой стороны. Будто кто-то здесь уже рылся. Кто-то…

Я посмотрел на стол Андреа – всё, что было на его столе, – стояло, лежало, валялось и всё по правую сторону, и компьютер был сдвинут вправо.

У Надин же был всегда беспорядок.

«Это ты рылся в её тумбе, подонок. Что ты искал? Интересно, она говорила ему о дневнике?»

– Здесь ничего нет, – сказал Андреа, подойдя ко мне со спины, – я уже смотрел.

– Зачем ты рылся у неё? – я вцепился в него