Я попал сюда так же, как и большинство других горожан. Шел по Дороге, увидел город и вошел в него. Я не знал тогда, что вокруг города есть специальное энергетическое поле. Отец-Основатель решает, пустить тебя в город или нет. Если вас будет очень много, и у вас будет оружие – вас могут не пустить. Хотя на моей памяти такое было только один раз. Пришел отряд с непонятным оружием. Их выстрелы разрушали энергетическое поле. Тогда из башни стрельнули. Ни когда до этого не стреляли, а теперь стрельнули. Огромный, белый, ослепляющий луч вырвался из башни и за одно мгновение уничтожил весь отряд. От них ничего не осталось. Даже оружия. Тогда впервые один из магов сам вышел к населению города, потому что все не работали, все смотрели на отряд, многие поверили, что есть силы сильнее магов и Отца-Основателя. Когда же отряд был уничтожен, люди были потрясены. Их надежда умерла. Маг провозгласил: «Сила города и Отца-Основателя безграничны. Любой, кто пойдет против города будет уничтожен!»

Этого хватило, чтобы на долгие годы все недовольные смирились.

Здесь все построено на страхе. Любое неповиновение – смерть, любое малейшее отступление от правил – смерть, на минуту закончишь работу раньше – смерть.

А еще безнадежность… Она пронизывает тут всё.

Мы все рабы. Рабы, которых холят и лелеют… Пока они работают! Пока они дают городу энергию. Если же живые они перестают ее давать, значит, они умрут, и дадут энергию городу своей смертью.

– Кто такие эти маги, – спросил я его.

Скорее всего, очередные пришельцы из другого мира, ответил он мне. В них смешалась магия и технологии, с помощью которых они создают жизнь в городе. Для них – это совершенно нормальная жизнь. Там, откуда они пришли – это норма. Они не могут жить по-другому. Все их существование – это добыча энергии и распределение ее между всеми членами сообщества.

Они не понимают других людей. Они не понимают, почему люди не хотят быть рабами. Почему они не хотят здесь жить, ведь у многих там, за пределами города, не было даже куска хлеба. Тем более, что, они, маги, отдают честно часть энергии, большую часть, обратно людям.

Они считают нас не благодарными. Они считают нас низшей расой.

Если ты останешься – то тоже превратишься всего лишь в источник энергии. Ты перестанешь быть человеком.

Так говорил мне Уриме.

Чтобы рассеять свои собственные сомнения, я попросил лошадь. Меня заставили отработать на фабрике. Я понял, все, о чем говорил Уриме правда. Все люди здесь рабы. Их заставляют быть счастливыми – а они не могут!

Я задал всего один вопрос, после которого мне все окончательно стало ясно, после которого я решил бежать из города без оглядки. Однажды я спросил своего сменщика:

– Ты не знаешь, что стало с моим спутником, с которым я пришел в город?

– Ты тот самый слепой?

– Да, – подтвердил я.

– Его переработали. Он отказался жить в городе…

5.

Пока он рассказывал, наступил вечер, а потом и ночь. Костер уже потух. Нового хвороста они не набрали. Становилось холодно.

Закончив рассказ, Максим молча лег на дорогу, укрылся остатками плаща, и через минуту захрапел, сытый и довольный. Путешественники хотели обсудить рассказ слепого странника, но потом передумали, утро вечера мудренее…

Они по привычке проснулись рано. Максим еще спал. Володя пошел за хворостом для костра, Елена в это время приводила себя в порядок, умывалась, чистила зубы пальцем. Когда она это делала, ей всегда было весело, почему-то вспоминалось детство, когда чистить зубы заставляли, иногда, она просто мочила щетку и клала ее обратно в стакан с другими щетками, на палец же выдавливала немного зубной пасты и размазывала ее по зубам. Тогда она и подумать не могла, что вырастет и будет мечтать о зубной щетке.

Ребята разожгли костер и теперь сидели возле него и грелись. До этого Володя подходил к спящему Максиму и заглядывал ему за очки. Глаз там действительно не было. Глазницы заросли кожей. В очках же вчера были видны глаза, да и сейчас, когда Максим спал, в очках тоже были видны закрытые веки. Елена тоже хотела посмотреть, но передумала. Она смущалась. Это как подглядывать за человеком через щелку в закрытой двери.

– Как ты думаешь, – спросил Володя. – Очки это действительно волшебство? Или какие-то технологии?

– Не знаю, – ответила девушка. – Еще совсем недавно я ответила бы, что определенно технологии, но теперь не могу этого утверждать. Возможно и волшебство.

– Но ведь мы с тобой еще не встречали в этом мире настоящей магии, настоящего волшебства. Почему же ты веришь в них?

– Да, действительно! Но я уверена! Уверена, на сто процентов, что мы еще встретим и то, и другое. Не сейчас, так чуть позже… А может быть, мы уже встречали, только не замечали… Тот же Голос, Призывающий, тот же наш переход в этот мир, по твоему это не магия?

– Не знаю… Возможно…

Володя сегодня был странным. Казалось, он о чем-то думает, но не хочет сказать о чем. Елена не стала делать вид, что не замечает этого и спросила напрямую:

– О чем ты постоянно думаешь?

– О вчерашнем рассказе… Мне кажется, что это предупреждение… Предупреждение о том, чтобы мы не заходили в город. Тебе так не кажется?

– Да. Я тоже сразу об этом подумала. Это тоже самое, как в Таверне… Нас как бы несколько дней проверяли, а потом повели к Стасу, и он дал нам ключ. И мы знаем, что нам нужно найти Дверь. Теперь Максим. И теперь мы знаем, что не нужно заходить в этот город… Нас как будто кто-то направляет…

– Согласен! Это все больше и больше напоминает четко спланированный маршрут, каким нас хотят провести вперед.

– Но не стоит забывать: решение мы должны принять сами!

– Думаешь, это проверка?

– Я не знаю!

6.

Максим проснулся только через несколько часов. Он выглядел отдохнувшим. Его глаза в очках были заспанными.

– А есть еще что перекусить? Давно уже так плотно не ел, и так сладко не спал! – он одарил путешественников добрейшей и наивной улыбкой.

– Конечно, – ответила Елена. – После вчерашнего осталось много еды.

Дальнейшие его действия выглядели очень странными. Ни кого не стесняясь, он отошел на обочину и справил на глазах изумленных путешественников большую и малую нужду. Потом, как ни в чем не бывало, вернулся и сел завтракать. Покушав, Максим, молча,