– Выйди вперед и скажи это мне в глаза! – не выдержав, рявкаю я, и в зале воцаряется молчание.

– Карден, – шепотом произносит Селеста, сталкиваясь со мной взглядом.

Стража расступается, пропуская меня к Тиальде, а я сверлю ее взглядом и… не могу насмотреться. Ее формы округлились, лицо стало немного более полным, но все это не портит ее, а, наоборот, добавляет очарования, нежности и привлекательности. Глушу в себе порыв обнять и зарыться носом в волосы, чтобы вдохнуть ее особенный запах, и подхожу к Тиальде. Становлюсь рядом с ней, а стража окружает нас со всех сторон, оставив место только перед нами.

Я впиваюсь тяжелым взглядом в группку мужчин, которые надвигались на Селесту, но теперь, сделав шаг назад, стоят, как вкопанные.

– Госпожа Селеста – моя избранная, – произношу достаточно громко,чтобы мой голос прокатывался по сводам двух залов, и его услышал каждый, кто пришел в замок за защитой. – Благодаря ей вы здесь. Накормлены, напоены, обогреты. Она носит под сердцем сына будущего Верховного правителя! – громыхаю грозно, и некоторые жители вжимают головы в плечи. – Вы знаете, как я поступаю с бунтовщиками! Они первыми пойдут в бой. А если выживут, то после их головы наколят на стоящие при въезде в столицу пики в назидание всем, кто пытается оспорить законную власть Тиальды Верховного сына!

Группа мужчин, которая изначально выступила против Селесты, отступает назад, поджав хвосты. Обвожу тяжелым взглядом толпу, высматривая тех, кто еще не осознал последствий противостояния мне и моей Тиальде. Люди отводят глаза, кто-то тихо благодарит за кров, кто-то просто делает вид, что жутко занят выбиранием куска копченого мяса на подносах, которые держат слуги.

Кивнув, поворачиваюсь к Тиальде. Она смотрит на меня так же жадно, как и я – на нее. Будто не может поверить, что я стою рядом. Беру ее за руку и, положив тонкую ладошку на сгиб своего локтя, разворачиваю нас и веду в покои. Мне хочется обнять ее и выпороть, чтобы впредь в ее голове не возникала идея заходить в клетку со львом. Но больше – обнять. Прижать к себе и дать понять, что я уже рядом.

Мы молча поднимаемся по ступенькам и так же молча заходим в покои.

– Господин! – Диола вскакивает с кресла и кланяется. – Как же я рада, что вы вернулись.

– Оставь меня с госпожой.

– Как скажете, – снова кланяется и выбегает из комнаты.

Я дохожу до окна и, став сбоку, выглядываю на улицу. Осада замка продолжается, но присоединившиеся к войску гаилянки и даконцы отбивают ее. Последние бьются с таким остервенением, что у войск моих братьев мало шансов, несмотря на их численность. А вот с армией моего отца будет сложнее. Но он пока в прямой бой не вступает, все еще делая вид, что его воинов здесь нет. Подобное лицемерие – не новость для меня. Отец любил меня только из-за моей матери. Но чем сильнее по моей вине раскачивается под ним трон, тем слабее становится образ возлюбленной в его голове.

– Карден, – тихо зовет Селеста. Оборачиваюсь и сталкиваюсь с ее взглядом. Глаза полны вопросов, страха, надежды и облегчения. Отойдя от окна, раскрываю руки, и Селеста буквально влетает в мои объятия, мне же приходится сжать зубы, чтобы не застонать от боли. Рана все еще кровоточит и беспокоит меня. – Я так волновалась.

– За то, что тебя убьют?

– За то, что убили тебя, – всхлипывает она. – За себя тоже было страшно. Но как только допускала мысль, что ты можешь умереть, понимала, дальше моя жизнь будет закончена. Я только сейчас это поняла. Сначала мне казалось, что я боюсь только за себя, но сейчас осознаю, что я не хотела бы жить без тебя.

От ее слов мои внутренности переворачиваются, и я сжимаю Селесту сильнее.

– Я слышал твой голос, когда был без сознания.

– Правда?

Селеста поднимает голову и смотрит на меня блестящими от слез глазами. Положив ладони ей на щеки, стираю влажные дорожки. Никогда не любил нежности. Это все претило мне, но сейчас… даже не знаю, почему мне так хочется это сделать. Тем более, что вечером я уйду защищать замок, и кто знает, вернусь ли.

– Да. Он… помог мне вернуться к жизни.

На губах Тиальды появляется улыбка. Не слишком широкая, не слишком счастливая, но искренняя. Я снова прижимаю ее к себе.

– Скоро придет служитель Пантеона, чтобы провести обряд.

– Как скоро?

– Сегодня.

– К чему такая спешка, Карден? – она снова поднимает голову и заглядывает мне в глаза.

– Вечером я присоединюсь к своему войску. В случае, если не выживу, хочу, чтобы ты считалась моей законной женой. Тогда у тебя будет больше шансов остаться в живых.

– Что? Тебе нельзя! – возмущается она. – Ты только пришел в себя после тяжелого ранения.

Выпустив Селесту из объятий, я делаю шаг назад и хмурюсь.

– Это не обсуждается, – произношу твердо и хмуро.

– Но Карден…

– Не обсуждается! – повторяю громче. – Это мои земли, и я буду их защищать ценой собственной жизни!

– Да чтоб тебя боги покарали! – выкрикивает она. – Я и так чуть не умерла от страха за твою жизнь, а ты добровольно идешь умирать!

– Селеста! Это! Мои! Земли! Мои люди! Я обязан их защищать!

– Что-то я не вижу твоих братьев в первых рядах атакующих замок!

– Потому что они – трусливые гиены отца! Не сравнивай меня с ними!

– Карден, пожалуйста, – смягчается она и бросается ко мне. Берет мою руку и поднимает ее к своему лицу. Укладывается щекой на мою ладонь, поддерживая снизу своей. – Прошу тебя. Я не переживу, если тебя снова ранят.

– Все будет хорошо, – произношу, сам не уверенный в своих словах. – Я сделаю все, чтобы выжить. А ты должна беречь нашего ребенка.

Опустив вторую руку, я впервые касаюсь живота Селесты, но, конечно, за плотным корсетом ничего не чувствую.

– Когда служитель Пантеона уйдет, разденься. Хочу почувствовать нашего ребенка.

– Хорошо, – отвечает она, все еще хмурясь.

Я хочу сказать ей еще что-нибудь, что приободрит ее и заверит, что я буду сражаться и изо всех сил стараться выжить, но меня перебивает стук в дверь.

– Господин, служитель Пантеона ожидает вас в кабинете, – докладывает один из стражей, и я киваю. Беру свою Тиальду за руку и веду на выход. Если у нее будет официальный статус, меньше шансов, что жители Рандемая выдадут ее моим братьям в попытке прекратить войну. Возможно, они