Шрифт:
Закладка:
Какое-то движение, я почувствовал рывки, меня вроде подняли, пришло осознание, что начали зачем-то расстегивать одежду, затем бросили. И сразу тяжесть навалилась сверху. Стало трудно дышать.
А потом меня окатил поток целительной, оживляющей энергии, резко пришли болевые ощущения, я застонал, вкус крови во рту, стреляющая боль в ухе, тупая ноющая в затылке, я понял что лежу, а вокруг идёт драка с яростными криками мужчин. Раскрыл глаз, проморгался, понял что на мне лежит труп зомби, а подо мной ноги ещё одного трупа. Спецовку с меня расстегнули до пояса, обнажив голое тело.
Двоих кадавров мне выделили на лечение.
Я тоже так делал и эти парни этот трюк знают. Повезло мне. Лежать было дико неудобно, спихнул руками труп, сел, голова была как чужая, кружилась, видимо хлопнулся в обморок от удара, может сотрясение получил, но прана привела меня в относительную норму.
Осмотрелся, натягивая одежду обратно. Входную дверь выдавили внутрь, она застряла наискосок, но было достаточно места, чтобы зомби вливались в тамбур, вторая дверь была распахнута, а проём был завален столами, стульями и даже шкаф ребята приволокли. Труп громилы лежал поверх баррикады, её укрепляя, а поверх торчали головы обычных зомби, которые стояли так плотно, что почти не могли шевелиться. Каждый удар мужиков достигал цели. Они лупили тяжелыми копьями как дубинами по головам, мертвые кадавры с размозжжёнными черепами даже не могли упасть, а, так и болтались в толпе.
Несколько ловкачей перелезли баррикаду и теперь валялись с этой стороны на полу вместе со мной.
Ружьё. Ружья не было. Огнестрел болтался на спине у блатного. В кармане патронов не было.
Вернёмся к этому вопросу позже, решил я. Нахлынувшая ярость помогла подняться, схватил своё копье и присоединился к избиению. Я вообще собственник, очень не люблю когда покушаются на моё.
Бил расчётливо, не спешил, втыкал глубоко копьё в рот кадаврам, в шею или глаза, держал пару секунд, впитывая прану и только затем переходил к следующему. Добыча позволила мне быстро восстановиться, обезболила все болячки, тело налилось силой и энергией.
Через несколько минут в поле зрения остались только серые надписи на кадаврах. В тамбуре сейчас зажато трупов 20 дважды упокоенных, с улицы пытались пролезть их товарищи, но тщетно.
Тут мне пришла мысль, а как понять кто из серых был «обработан», а кто ещё наполнен праной? Которая, кстати, находится в теле максимум 10 минут. Я точно видел что мои напарники не заморачивались добычей, просто спешили всех перебить. Их проблемы.
К слову, они не видели, что всех убили, серые надписи видел только я — так и охаживали трупы по головам для контроля типа. А хрен поймёшь — кто мёртв, а кто нет, они все стоят, от ударов и толчков сзади шевелятся.
— Мужики, хорош.
Я подошёл сбоку к баррикаде, отодвинул шкаф и начал вытаскивать тело за телом, бросая рядом, чтобы освободить доступ свеженьким зомби.
— Может, ну его? — спросил утомлённый Семён. Они сидели прямо на трупах. Пол был слишком грязный от кровищи.
— Не, надо! Их! Отвлекать на себя! — выплевывая слова сказал я, с натугой вытягивая за руку очередной труп с пробитой головой из которой тянулась тягучими соплями густая черная кровь, — а то двинуться за нашими!
И это отвечает моим целям, подумал про себя. Меньше ходячих — безопаснее на улицах.
Вытащил ещё одного, за ним ещё двоих и наконец с улицы протолкнулся очередной кадавр — толстая чёрная полуголая тётка с проколотым носом, вывернутыми губами и костяными иглами в бровях. У меня в глазу при взгляде на неё будто туман мелкал вначале, потом это странное ощущение прошло и она стала видна чётко. Слишком много непонятного в этом мире.
— Ниггер, бля, натуральная!
— Ёба! — ругнулся Слесарь, — эта чувырла уже готова подвернуться! Чур, Семён, сосаться в десна с этой не буду!
Тот жизнерадостно заржал.
За тёткой пролезли уже двое, я подрубил ей ноги копьём, когда упала, дал Семёну её оттащить, чтобы добил в стороне, уже занимаясь следующими. Пробил голову. Впитал прану. Повторил. Ещё раз повторил. На шестом кадавре трупы опять забили проход.
Вовремя, руки уже дрожали, мышцы не вытягивали от тяжелой нагрузки — копьём часто промахивался, удар приходился в кости черепа, потом древко надо вытаскивать, иногда упираясь ногой и рукой в тело, потому что коготь сильно застревал. Всё надо делать быстро, пока до тебя не дотянулись. Потное тело всё чесалось, весь был перепачкан кровью и ошметками мозгов, хрен знает чем ещё.
— Моя очередь, — сказал сзади Семён и начал оттаскивать тела вбок.
Я подошёл к блатному.
Тот с готовностью встал, перекинул ружьё на бедро и погладил приклад, ухмыляясь.
— Верни.
Слесарь гоготнул: — Мы тебя с того света вытащили, так что нормальный ход, пацан, не переживай! Долг платежом красен!
— Что спасли, спасибо, я вообще тебя тоже вытащил у входа, забыл? Оружия это не касается! Это моё ружьё, — процедил я.
— Себя чуть не убил, хаха! Тебе, пацан, правильная волына, как шляпа мыши, что делать не знаешь, только мешает!
Шляпа по фене мужской половой орган, это я почему-то знал из детства.
Вмазал ему в челюсть кулаком, но блатной легко ушёл в сторону и ткнул меня быстрым тычком в живот. В себя я пришёл на полу, свернувшись калачиком и облеванный своей рвотой. Живот дико болел. Он что, вырубил меня одним ударом? С хрипом втягивая воздух, попробовал разогнуться.
Слесарь присел рядом и похлопал меня по плечу, — да не дуркуй ты, не канают со мной такие предъявы, малой! У меня и сила прокачана и ловкость! Лапши нам навешал на уши своим пятым уровнем, пургомёт! Я тут уже второй день и только второй поднял! За такое фуфло у нас под нары закатывали на раз!
Он встал и пнул меня пренебрежительно ботинком под ребра.
— Слесарь, хорош! — крикнул Семён.
— Лады, Семёныч! Надо было мальца на место поставить, уж больно фраер борзый.
Я отполз в сторону из-под их ног, нужно прийти в себя. В мыслях полная сумятица. Вот ведь, столкнулся с очередным кадром! Я последний раз так тупо дрался в институте, там мудаков хватало… С другой стороны, а кто тут имеет больше шансов выжить, кроме таких, как Стефан и этот зэк? Всякие офисные работники валяются задранные зомбаками.
Пока приходил в себя, наблюдал за
