Шрифт:
Закладка:
Но и это был не конец. По-настоящему страшно мне стало, когда осталась одна-единственная нить. Видимость вокруг ухудшалась, покрываясь туманом или дымкой. Я пари́л в неизвестном нигде, совершенно ничего не понимая. Призывы Комаро не приносили совершенно никакого результата.
«Доигрался», — билась паническая мысль на грани сознания.
— А ты думал, щёлкнешь пальцами и с первого раза воссоздашь родовую технику шестого уровня? — раздался ехидный женский голос в пустоте. — Так не бывает!
Я предусмотрительно молчал, пытаясь сойти за умного. Пока получалось не очень.
— Что молчишь? Тэймэй тебя по-другому описывала. На скромника ты, уж прости, не похож даже с натяжкой.
До меня разом дошло, кто удостоил меня своего внимания. Богиня Инари или сама Вишнёвая Кицунэ. Если кто-то и мог мне помочь в данной ситуации, то только она.
— Прошу простить мою оторопь, о достопочтенная и прекраснейшая из известных мне богинь! — попытался я польстить в меру возможности.
Кицунэ расхохоталась смехом, похожим на переливы серебристого колокольчика.
— А ты забавный! Я ведь единственная знакомая тебе богиня! И польстил, и не соврал! — хихикала Инари, как самая настоящая женщина, однако же через несколько мгновений она стала серьёзной. — Время дорого, а потому слушай меня внимательно. Напортачил ты сильно, фактически насильно разорвав связи собственной души с телом. Вмешиваться и восстанавливать их не мой профиль, создать тебе убежище я тоже не смогу, запрещено. Тебе и так все, кому не лень, помогают. Но в благодарность за спасение Тэймэй я укреплю эту последнюю нить связи, выиграв для тебя время.
— Благодарю, о щедрейшая и милосерднейшая Инари! — поблагодарил я богиню, ещё не понимая, что мне это даст, но очень надеясь, что кровники что-то придумают для моего спасения.
— Просто помни, что тебе есть ради чего и кого вернуться, — услышал я тихий шёпот на грани слышимости, но не был уверен, что он принадлежал Кицунэ.
Так я и болтался над собственным телом, паря высоко в облаках и боясь вернуться в собственное тело. Если подумать, то сыворотка правды уже не казалась самым страшным из возможных вариантов, особенно, когда нюхач запаниковал и решил замести следы, избавившись от моего полутрупа.
Этого идейного охотника за головами не привели в чувство ни доводы его друга-ментатора, ни укоризненный взгляд со стороны лекаря. Тот даже попытался меня поддержать магией, вот только бесполезно. Физически я был здоров, не считая разбитой физиономии и пришибленной головы, а фактически находился в состоянии, близком к магической коме. Прогнозы лекаря были неутешительны. До утра я не дотяну.
По-настоящему я запаниковал, когда нюхач потащил моё тело куда-то в подвал. Моё сознание, словно воздушный шарик на верёвочке, болталось на нити вслед за телом. Когда же нюхач свалил моё тело в углу, став возиться с рычажками, отворяющими тёмный зёв незнакомой конструкции, мне стало смешно. Истерический же смех меня разобрал, стоило геральдисту начать закидывать самые настоящие дрова в топку.
Да где ж я так нагрешил, что меня уже во втором мире собираются сжечь! Огонь весело вспыхнул, жадно облизывая сухое дерево. Прикинув, что второй раз Комаро моё воскрешение не потянет, я попытался было по нити вернуться в собственное тело. Фиг вам! Вернее, мне! Я не продвинулся даже на миллиметр! Всем своим существом я хотел вернуться, но не мог. А тем временем нюхач бодренько затолкал моё тело в топку и закрыл за ним дверку. Зашибись, я буду запекаться словно тортик в духовке! Ну хоть дрова горят не так быстро!
Ну что могу сказать, я сглазил. Щёлкнула ещё пара рычагов, и тяга в печи увеличилась. Более того, сверху на тело брызнула жидкость, которая только способствовала розжигу огня.
Это какой-то сюрреализм, видеть, как начинает сперва тлеть, а затем воспламеняться одежда на собственном теле, как сгорают волосы, ресницы, брови, как покрывается волдырями кожа, наполняясь сукровицей. Я смотрел, как огонь пожирает моё тело, и ничего не мог сделать.
Мысленно я попрощался с Тильдой, Тэймэй и Светланой, всеми своими кровниками и даже с Маурой. Последней я вспомнил маленькую белую кошечку, что так любила забираться по одежде мне на плечо. Надеюсь, Тильда позаботится о малышке лучше, чем я.
В груди поселился комок тепла, который всё разрастался. Меня трясло, словно в припадке, и далеко не сразу я понял, что это не иллюзорное ощущение. Сквозь алое пламя мелькнул опалённый тлеющий хвостик, а затем послышалось возмущённое кошачье мяуканье.
Имяул шипела и царапалась, пытаясь привести моё тело в сознание, но у неё ничего не получалось. Огонь жадно лизал шёрстку эрги, но та не обращала на него ни малейшего внимания, продолжая отчаянно меня будить.
— Беги, Имяул! Уходи! — кричал я малышке, видя, как её розовая кожа покрывается ожогами. — Оставь меня!
Но эрга меня не слышала, да и не могла слышать. Видя, что её действия не приносят результата, она улеглась у меня груди, свернулась калачиком и тихо замурчала, закрыв глаза. Моя душа рыдала в отчаянии, сопротивляясь решению Имяул.
Из последних сил я рванул к кошечке, пытаясь укрыть её от пламени, прогнать, спасти…
Нить натянулась, словно резинка и, наконец, поддалась.
Глава 21
На допрос Слонова Ивана Ивановича собралась весьма колоритная компания: глава имперской Службы безопасности Медведев Дмитрий Фёдорович, глава Геральдической службы Зубров Никита Илларионович и министр обороны Орлов Данила Андреевич. Местом допроса выбрали Министерство внутренних дел для наиболее беспристрастного расследования в связи с конфликтом между тремя другими ведомствами.
Одни из самых влиятельных людей в империи окидывали друг друга неприязненными взглядами. Первым не выдержал Зубров.
— Ну и наворотили вы дел, Данила, — укоризненно покачал он головой, — по что моего нюхача поломали?
— Да кто его ломал? По-человечески спросили, он заупрямился! — возмутился Орлов. — Я бы на тебя посмотрел, если бы при этом кого-то из твоих в печке поджаривали! И вообще, лекари его подлечили, на нём уже ни царапины.
— Вам, Данила Андреевич, дай волю, вы только силой все вопросы решать и будете! — уколол Медведев коллегу-силовика.
— Да кто бы говорил, Дмитрий Фёдорович! — огрызнулся министр обороны, — вашими стараниями моего бойца в печи как барана зажаривали! Без суда и следствия, заметьте!
— Да будь он хоть зятем императора, директивы для всех двоедушников одинаковые вне зависимости от статуса носителя, чинов и богатства! — мигом посуровел Медведев. Когда дело касалось его вотчины, он не готов был идти на компромиссы. Безопасность державы превыше всего.
— Смотрите, не ровен час, боги услышат ваши слова, — ехидно подколол безопасника Орлов, — принцесса Мария уже поднимала этот вопрос в отношении Комарина.
Медведев слегка побледнел. А вот у Зуброва глаза натурально на лоб полезли, но он предусмотрительно хранил молчание.
— И вообще, вы свято уверены, что Комарин — двоедушник? — министр обороны потряс картонной папкой перед лицами своих оппонентов. — Вот здесь у меня собраны показания самых разных людей, заверенные менталистами и ментаторами. Люди эти стали свидетелями событий, произошедших с Комариным за последний месяц. И чего там только не было, полное выгорание, закрытие двух прорывов изнанки шестого-седьмого уровня, клановая война, борьба со сбрендившим магом крови. Как вы думаете, могло всё это в сумме дать результат в повышении магического потенциала?
— А кто в свидетелях? — заинтересовался Зубров.
— На первом прорыве я сам был, там осьминог с щупальцами под двадцать метров вылез! Ему наша магия что слону дробина была. Как Комарин его обратно в прорыв засунул, так никто и не понял, а вот запечатывание кровью видели все. Каналы парню сожгло напрочь, еле Светлана Подорожникова восстановила, — делился воспоминаниями Орлов. — На втором прорыве Её Императорское Высочество Мария присутствовала. Собственно, после этого она Комариным и заинтересовалась.
— А ничего так заступнички у Комарина нарисовались, — задумчиво пробормотал Зубров, — вот только это максимум на один уровень плюсом тянет.
— Есть там ещё один момент… — начал было Орлов, но прервался.
Дверь в допросную отворилась, и внутрь вошёл глава Министерства внутренних дел князь Мышкин Лев
