Шрифт:
Закладка:
— Не совсем, — ответил Сулион, подойдя к убитой твари и осторожно пнув ногой. — Туивьель была обещана в жёны одному из сыновей нашего вождя. Не старшему, так как она дочь рыбака, а не воина. Но потом она стала выходить на промысел не с женихом, и помолвка не состоялась. Да, неверная невеста?
Девушка отступила ещё на шаг, но дальше уже была вода.
— Когда я увидела белые корабли, — тихо, но с вызовом произнесла эльфийка, — похожие на множество огромных лебедей, мне показалось, что счастье пришло в наши залитые слезами края. Но потом пришло не счастье. А такие, как он! — Туивьель указала на Линдиро. — И моё поселение опустошила война. Мы умели защищаться от орков, строили заборы из кольев, копали рвы… А теперь я живу среди таких же осиротевших женщин! И защитить нас некому. Если придут орки…
— Подожди, — сын Асталиона примирительно поднял руки, — ты не знаешь, что война окончена?
— Знаю, — прищурилась эльфийка, и только сейчас Линдиро заметил, какая она красивая: из-под чёрного платка виднелись каштановые кудри, карие с зеленоватым оттенком глаза смотрели сквозь длинные пушистые ресницы, изогнутые чёрные брови делали взгляд выразительно-ироничным, ярко очерченные губы имели очень привлекательную форму. Неудивительно, что эту прелестницу хотели выдать за сына вождя.
— Я слышала легенду о Чёрных Вратах и Короле-Воине. Маэдрос не позволит тьме вновь пасть на земли рождённых под звёздами, — Туивьель погрустнела. — Смотрите, что я нашла в своих сетях, — сказала девушка, протягивая Линдиро бутыль синего стекла. — Я не знаю, как открыть её, а символы на бумаге внутри… И Сулион их тоже не знает!
Нолдо не поверил своим глазам. Последний раз он видел такую бутылку на празднике урожая, где хвастались кленовым вином, изготовленным по особому рецепту, садовники Второго Дома. Взяв из рук Туивьель находку, Линдиро легко удалил пробку и достал свёрнутые листки. На лице эльфа за один миг сменилась богатейшая гамма эмоций, но воин быстро взял себя в руки и улыбнулся:
— Сулион сможет это прочитать. Подойди, друг.
Девушка от удивления широко раскрыла глаза, когда, выдернув стрелы из трупа крылатой твари, юный эльф взял бумаги и стал читать:
«После третьего дня бдения у строящегося склепа, из снежных могил были подняты ещё двадцать восемь тел, среди которых…»
— Что это? — перебила собрата Туивьель.
— Мы должны показать находку наместнику, — Линдиро резко развернулся, жестом позвал юного эльфа за собой, но вдруг остановился и снова посмотрел на деву. — Приезжай с сородичами торговать в Феанарион. В миле на восток есть дорога, мы сами её строили. Если следовать указателям, не заблудитесь.
Сулион кивком головы подтвердил, что идея хорошая, и, вернувшись к убитой твари, вытащил её из воды.
— Куртку себе сошью, — подмигнул юноша эльфийке, взвалил мокрую добычу на плечо и скрылся в лесных дебрях.
Проводив взглядом старого и нового знакомого, Туивьель с трудом подняла вёдра с рыбой, со вздохом взглянула в небо. Исиль… Звёзды… Надо идти домой. Делая шаг за шагом по хорошо знакомой тропе, эльфийка вдруг подумала, что новая встреча с почти сказочным героем приблизила её к легенде, что может войти в её жизнь. И непременно войдёт.
Примечание к части Кто вспомнит первое упоминание этой девушки в фике, тому особое респектище от автора
Созидание во имя разрушения
Музыка звучала внутри скалы, поднимаясь из земных недр рокочущими раскатистыми волнами, сотрясая живую плоть, проникая в неё барабанной дробью, заставляя натянутые до предела нервы содрогаться рвущимися струнами. Звук, казалось, усиливался, не прекращаясь ни днём, ни ночью, им наполнялся воздух, который приходилось вдыхать, пропитывались обжигающие трескающуюся кожу лучи Анар и ласковое сияние Итиль, с могучими ударами горного гонга смешивался ледяной ветер и чёрный волокнистый мрак, зарождающийся в землях Моргота, расползающийся туманом, в котором умирал самый яркий свет.
Музыка. Песнь Творения. Созидание во имя разрушения.
Майтимо приоткрыл глаза и снова зажмурился. Больно… И невыносимо одиноко… А теперь враг лишил последнего, что хоть немного облегчало мучения: за волокнистой, похожей на паутину, пеленой больше не было видно неба. Осталась только гнетущая уродливая тьма.
Завывающий среди расщелин и вершин ветер вдруг стих, воздух замер. Музыка недр заиграла торжествующе, но словно где-то вдалеке, у моря, отзываясь грохочущим эхом по всей длине хребта. Послышался странный приближающийся шорох, и сквозь чёрную рваную пелену хлынул ледяной дождь.
***
Капающая с потолка пещеры вода мерно падала в лужицы на полу, булькая и оставляя на поверхности пузыри.
— Триста шестьдесят вторая, — монотонно считал пьяный эльф, — триста шестьдесят третья… Триста шестьдесят четвёртая… Триста шестьдесят четвёртая…
— Была уже четвёртая! — рявкнул, казалось, спавший орк. — Седьмая дальше!
— Ващет, шестая, — укоризненно поправил своего солдата командир, — тупорылый член!
Двое шахтёров Авари переглянулись, но промолчали. Их собрат, не обращая внимания на перепалку, продолжал пить и считать:
— Триста шестьдесят девятая… Триста шестьдесят… семидесятая…
— Может, всё-таки попробуем выйти? — осторожно поинтересовался младший смотритель шахты, удостоверившись, что его выпивка кончилась.
— Дырой в заду думаешь? — крикнул на него охранник, облизывая лезвие широкого изогнутого ножа.
В аккомпанирующем разговору рокоте недр послышался рёв пламени.
— Что вам тут надо?! — раздался издалека голос. — Кого на пику насадить, чтобы работать начали?!
Прятавшиеся от солнца шахтёры, надсмотрщики и охранники мгновенно вскочили на ноги, и кто был более-менее трезв, смог устоять, не упав. Подошедшие орки были в одежде разведчиков подземелий, которые на юго-востоке особо почитались.
— Владыка армию из-под земли созывает! — заявил один из воинов, поправляя повязку на глазу. — И выйдет она через ваши траханные-перетраханные шахты. Прочь с дороги!
— Вот прям сейчас выйдет? — стоя на четвереньках и пытаясь принять хоть какую-то более почтительную позу, спросил допившийся эльф без половых признаков.
Вопрос поставил в тупик даже командира разведчиков. И правда, неужели прямо сейчас?
— Нет! — рявкнул орк, пиная булыжник. — Но вы должны работать!
— Но там опасно! — в один голос запротестовали все. — Там на небе… горит!
