Судя по данным системы, ни сломанных костей, ни внутренних повреждений не было – так, пара синяков, царапин и небольшое сотрясение.

«Что-то я слишком волнуюсь. Все-таки Золотой ранг – не шутки, можно не волноваться по пустякам».

И все же, несмотря на всю силу восприятия, Брэндель не мог разглядеть абсолютно ничего. Из пещеры словно высосали весь свет. Он попытался было достать кристалл света, но довольно скоро обнаружил, что тело придавило гигантским обломком. Тут же вспомнилось, что где-то на этом моменте он и вырубился.

«Мда, будь я простым человеческим существом – убило бы сразу. И все же…. Даже при текущем раскладе, так и задохнуться недалеко!»

Глубоко вдохнув, он толкнул валун вверх, тут же отколов небольшой участок. Вторая попытка, уже с Прорывом Силы, позволила наконец вырваться из плена обломков.

Освободившись, он привстал и стряхнул пыль и утер пот со лба, но тут же понял, что ничего такого не делал, чтобы вспотеть. Одновременно пришло понимание, что что-то не так. Достав кристалл света, он оглядел мокрые руки под слабым светом.

«Черт. Кровь…»

На мгновение Брэндель припомнил момент попадания в этот мир: его однозначно должны были прибить скелеты, пока он спасал Роймнэ, так как же он тогда выжил?

Сначала он считал, что это благодаря помощи Фрейи и перевязке, которая остановила кровотечение, но теперь… так ли все просто? Очки здоровья у него тогда ушли в минус, и выжить могло помочь только зелье. Простая перевязка бы не спасла – он мог умереть от потери крови.

Озадаченно покачав головой, он попытался оглядеться. Слабый свет в направлении одного из выходов указывал на то, что он не завален полностью. Факелы на стенах погасли, и отсутствие освещения здорово затрудняло ориентирование в изменившейся после обвала обстановке. Он не мог понять, куда двигаться дальше.

Почти собравшись проверить единственный видимый выход, он остановился, услышав стон боли позади.

«А, ну да, надо проверить, как там остальные».

Обернувшись на звук, он обнаружил заваленную обломками Скарлетт. Глаза девушки были закрыты, но ресницы дрожали, и эта ее скрытая до сих пор хрупкость и уязвимость заставляли сердце дрогнуть.

Впрочем, времени на восхищение вновь открывшейся стороной спутницы не было: ее лоб был залит кровью.

«Нет, что-то не так. Тело аколита намного сильнее обычного человеческого, и ранений у нее быть не должно».

Внезапно подумав о самом худшем, он осторожно приблизился и встал на колени перед неподвижной девушкой. Ощупав ее лоб, он убедился, что ранение серьезно, и к тому же, у девушки жар. Поспешно убрав руку и утерев кровь, он поднес к ее лицу кристалл. На лбу проступил незаметный до этого символ-татуировка, медленно, но верно распространяясь со лба на щеки с нездоровым сиянием.

Мерцание указывало на то, что тело Скарлетт борется со скверной Крови Богов: каждая потеря сознания подвергала девушку тяжкому испытанию. Брэндель достал флягу и полил ей на лицо, после чего, поколебавшись, достал расколотый на две половины камень.

Именно он содержал в себе Кровь Богов, управлявшую Скарлетт, но для замедления процесса утраты воли Брэндель расколол его надвое.

Оба обломка он положил девушке на лоб.

Скарлетт, очнись!

Веки Скарлетт пару раз дрогнули, после чего она смогла открыть глаза, но на секунду белки их окрасились в устрашающую смесь красного и черного. Пара взмахов ресницами – и белый цвет вернулся.

Он встретился взглядом с парой горящих жаждой жизни янтарных глаз.

Скарлетт?

Командир Макаров? Эке? – слабым голосом смущенно обратилась она.

Это я, – просто ответил Брэндель.

Ах…… Господин? – мгновение поколебавшись, она поняла, что происходит, и снова закрыла глаза, словно очнувшись от кошмара.

На самом деле, кошмар был весьма реальным, и в нем ее словно погребло под кроваво-красным деревом. Ветви обвили все ее тело, а отростки словно погрузились в кожу, высасывая кровь, и нельзя было ни пошевелиться, ни воспротивиться происходящему.

Кошмар этот случался не впервые, но сейчас показался особенно реальным. Чувствуя себя не в своей тарелке, она отчетливо понимала, что причиной тому – Кровь Богов.

Да, это я. Как самочувствие? Двигаться можешь? – слегка взволнованно спросил Брэндель, увидев, что Скарлетт снова прикрыла глаза.

Едва-едва двинувшись, она вскрикнула от боли: рана на ноге вовсю сигнализировала об опасности дальнейших попыток перемещения. Опустив голову, она смогла разглядеть длинный порез на бедре, окрасивший всю одежду в кроваво-красный.

Ее сердце пропустило удар. Логично было предположить, что от обвала могут быть травмы, но не настолько же серьезные! Сопротивление и скорость исцеления у бойца Золотого ранга должны были намного превосходить способности обычного человека, не говоря уже о силе аколита.

Странно. Поспешно попытавшись встать, она смогла только пискнуть от боли и снова слегла. Задыхаясь, Скарлетт почувствовала, как на лбу выступает холодный пот, а боль быстро уступает место страху.

Что с моей силой?

Брэндель объяснял ей, что источник ее силы – Кровь Богов, но сейчас, с дрожащими руками и полностью обессиленная, она чувствовала себя слабее ребенка. Словно вернулась в детство и заболела.

Попытавшись сжать руки посильнее, она поняла, что лишилась сил. Расфокусированным взглядом она посмотрела вперед, осознавая всю тяжесть ситуации.

Она уже утрачивала смысл жизни однажды, когда Макаров оставил своих Серых Волков на произвол судьбы. Место всех чувств тогда заняло удушливое отчаяние, а поражение и вражеский плен с превращением в проклятого аколита не добавляли оптимизма.

Именно Брэндель вывел ее из отчаяния и собрал под своим началом остатки Серых Волков, ее друзей, давая надежду и причину продолжать жить и бороться.

В итоге девушка с большим трудом, но смогла выкарабкаться из ямы и адаптироваться к новой жизни. Путешествие с новым господином стало увлекательным приключением, и она была благодарна за то, как к ней относятся и ценят, но считала, что это только из-за ее вновь обретенной силы. Ее жизнь сильно изменилась: Брэндель, в отличие от Макарова, обращавшего внимание только на Эке и Бугу, не считал ее очередным рядовым бойцом, которым можно было в любой момент пожертвовать.

Скарлетт чувствовала себя нужной, и лидеру, и боевым товарищам из Серых Волков, и ее это полностью устраивало – неважно, как долго это бы продлилось.

«Мать Марща, почему ты так жестока? Я же только привыкла к такой жизни, и ты опять у меня все отбираешь? Я же теперь ничем не лучше обычного человека, да нет… я даже слабее!»

Она испугалась.

Что