Не нужно. Я одолжил силу у сути мира. За этим следует испытание рун, которое я не вынесу в этом состоянии. Кажется, здесь моя дорога заканчивается. Я обязательно передам Пересвету, что ты до сих пор его очень любишь.

Чистовод моргал медленно, а говорил не очень связно. Он потерял слишком много крови, его духовная сила полностью израсходована, отчего телу не удавалось нормально поддерживать жизнь.

— Но может Ледяной пруд все поправит? У вас будет время!

— Не обманывай себя. Я рад, что мой путь заканчивается так, я видел многое. Достаточно, чтобы сказать, что прожил жизнь. Доченька, посмотри на меня!

Ольга вздрогнула от того, как назвал ее Чистовод. Заглянув в его голубые глаза, она крепко сжала челюсти, почти до скрипа, но все еще не могла проронить ни единой слезинки. Видимо Ледяная Дева истратила их все в тот злополучный день, тридцать лет назад, когда и получила свое прозвище.

— Послушай меня, ты еще молода, у тебя впереди будет множество взлетов и падений. Пятьдесят лет для практика — это начало жизни. Поэтому прошу, перестань наконец жить прошлым! Я знаю, как сильно ты любила Пересвета. Я сам любил его не меньше. Но он погиб не для того, чтобы ты загнала себя в кокон титула «Ледяная Дева». Не для того он спасал наше княжество, чтобы мы сожалели о чем-то.

Чистовод громко закашлялся, сплевывая подступившую к горлу кровь. Его жилы сжимались, а внутренний мир медленно трескался. Но несмотря на это Ива сияла, возвещая о начале испытания рун. Он держался их последних сил, пытаясь достучаться до сердца Ольги.

— Живи дальше! Перестань оглядываться назад! Ты не виновата ни в одной смерти! Слышишь меня, Оля? Тридцать лет прошло! Прекрати ходить на его курган, живи наконец своей жизнью. Я не говорю тебе забыть и стереть из памяти прошлое. Храни его в своем сердце, но перестань уже цепляться. И еще, я…

Чистовод, или, как его нарекли по обряду — Олег, начал захлебываться собственной кровью. Его глаза застлала белая пелена, унося разум во внутренний мир, для испытания, но тело не выдержало этой нагрузки. Последний его вздох был мучительным, но все же счастливым.

Ольга закусила губу, отчего вниз потекла маленькая струйка крови.

Ей не хватало слов, чтобы выразить чувства, но в то же время не хватало чувств, чтобы выплакаться. Поэтому она поступила так, как умела. Так, как делала уже в своей жизни не раз. Ольга надела маску Ледяной Девы, запечатав эмоции глубоко внутри.

Тем временем битва к востоку от холмов завершилась. Воины Исы медленно окружали Ольгу, держащую на руках Чистовода. Каждый из них преклонил одно колено и глубоко склонил голову, выражая почтение правителю, что отдал жизнь за свой народ.

Ледяная Дева подняла свой взгляд к небу, понимая страшную вещь.

Завершилась битва, но не война, ведь все это время к западу от возвышенностей также кипели сражения. И именно там находился главных хазарский ублюдок, который стал виной всем этим смертям. Каган Захария.

Глава 124. Недосягаемая сила

К западу от возвышенностей сражение началось намного позже, чем на востоке. По большей части хазары не ушли далеко южнее, а обогнули часть леса вокруг, чтобы точно также разбить отряды русов на две части. План удался без каких-либо проблем. Два князя разделились по обе стороны от холмов, а их отряды поделены на еще две части. Значит силы примерно равные. Его военачальники должны дать отпор, а Тирах возьмет на себя князя.

Каган хазар гордо восседал на коне, глядя, как его народ сражается за возведенные им идеалы. Рядом стоял молодой парень без какого-либо оружия. Из-под халата виднелась легкая броня и широкий пояс увешанный множеством различных предметов.

— Видишь, Рисбо. Эта земля станет нашей, в том числе и благодаря твоей информации.

Юноша склонил голову и ровным тоном отчеканил слова, которые слышал множество раз.

— Во славу великого Каганата.

Чуть севернее Салех, его шестой военачальник сдерживал вторую часть разбитых русов.

Захария всматривался в поле боя, иногда находя взглядом практика на начальных стадиях выращивания Духовного Древа. Поднимая руку, каган легким движением посылал поток демонической энергии, который моментально умерщвлял его цель. Хазарский воин, который вел сражение, с благодарностью кланялся своему повелителю и искал новую жертву. Кочевники теснили русов с огромной эффективностью. Битва едва началась, но треть от разделенного отряда уже была уничтожена.

Чем дальше продвигалось сражение, тем больше Захария довольствовался результатами, пока к нему не прилетел духовный ворон, который уселся на его плечо.

Птица держала в лапе маленькую деревянную табличку, передающую послания в виде мысленных образов. Захария взял ее и приложил ко лбу. Едва закончив просмотр, каган сломал деревяшку. На его лице и сжатых руках проступили вены, а глаза налились кровью. Тем не менее голос был сдавленным, пусть это и не уменьшало ярость, содержащуюся в нем.

— Как… Как Тархан мог погибнуть? Сабриель? Амран? ДАЖЕ ТИРАХ?! Все они сложили головы! Не могу поверить! Неужели я окружил себя такими слабаками?! Мои лучшие воины, каждый из них погиб! Остался лишь Салех. Если и он меня подведет… Ох, неужели я изначально не мог на кого-то положиться. Это все проклятый Вирхор. Его влияние. Идиот, ослабивший столь сильную армию праздной жизнью. Хорошо, что хоть князя забрали с собой. Из тех, кто может мне помешать остались только правитель ветра, да та ледяная сука. Впрочем, не думаю, что она дотянет сейчас до моего уровня.

Он по привычке почесал шрам на груди. Каждый раз, когда каган вспоминал Ольгу черная впадина на груди начинала зудеть.

Захария говорил в пустоту, продолжая оглядывать поле боя, пока наконец не заметил сильного практика-девушку. Чем больше он смотрел на нее, тем больше она ему нравилась. Белые волосы, собранные в строгий хвост, плотная кожаная броня, выкрашенная в аквамариновые цвета. Девушка мастерски владела элементом воздуха. Но потом в его голове промелькнули воспоминания.

Это была та самая девка, которую защищал Пересвет. Та самая, что умела изменять внешность. В прошлый раз, тридцать лет назад, ему так и не удалось взять ее, но теперь он точно не упустит шанса.

Множество иллюзий девушки сражались вокруг, сдерживая сразу пятнадцать хазарских практиков, причем весьма успешно. Захария оскалился и спрыгнул с лошади.

— Стой тут, Рисбо. И даже не смей думать, что мы проиграли.

Фигура Захарии мелькнула, исчезая в толпе сражающихся людей.

Всюду царил запах крови. Всполохи различных элементов окрашивали небо в небывалые цвета,