Анубис быстро понял, к чему клонит Сет, и хитро улыбнулся:

– Мне чизбургер и картошку, но не тот ужасный соус, как в прошлый раз.

Пришлось постоять в очереди, которую Сет ненавидел, поэтому он ошибся в заказе, так что пришлось Анубису лезть к окошку, рассказывая, какой же соус нужен.

Когда пустые бумажные пакеты были выкинуты на заднее сиденье (и Сет подумал, стоит не забыть их убрать, пока не сел Амон, который в прошлый раз очень возмущался, что не привезли чизбургер и ему), Анубис спустился пониже на сиденье и откинул голову. Он почти сразу задремал, а Сет старался ехать аккуратнее: он знал, что ровный ход машины успокаивал Анубиса.

В квартире стояла тишина, одна Нефтида на кухне чем-то шумела. Амон спал в гостиной, хотя Сет понятия не имел, осталась ли Эбби. Гор наверняка давно уехал, а Гадес собирался в Подземный мир.

– Будешь спать с нами, – заявил Сет.

Анубис тут же возмутился:

– Я давно не маленький!

– Заткнись и помоги с диваном.

В детстве Анубису часто снились кошмары. То ли так влияла земля живых, то ли он абсолютно по-человечески боялся открывающейся вселенной. Тогда Анубис часто спал в комнате Нефтиды и Сета, это успокаивало кошмары.

Когда они перетащили диван в спальню, Нефтида тут же засуетилась, чтобы постелить, после они с Анубисом ещё долго сидели на кухне, беседуя, но Сет слишком устал, поэтому сразу лёг спать.

Ночь для него прошла беспокойно. Он проснулся, когда Нефтида скользнула на место рядом, уткнувшись ему в плечо, а Анубис устроился на диване. Потом просыпался ещё несколько раз за ночь, прислушиваясь к дыханию, но стояла тишина.

Утром Сет ненавидел будильник – как и всегда, конечно же. Но опаздывать в офис не стоило. Он выбрался из-под тёплого бока Нефтиды, Анубис тоже ещё спал, до подбородка завернувшись в одеяло.

Душ взбодрил, на щетину Сет махнул рукой. С кухни раздавался смех, так что он сразу пошёл туда.

Встрёпанный и едва проснувшийся в такую рань Анубис пытался готовить что-то, отдалённо напоминающее омлет. Вполголоса ругался, а сидевший на стуле Амон искренне улыбался.

Кажется, это был первый раз с момента ослепления, когда Амон наконец-то начал улыбаться.

13

Амон маялся весь день.

До этого время сливалось в единую вязкую пелену, наполненную густым мраком, но визит к Тиамат что-то сдвинул. Позволил осознать, что пусть Амон не видит, сила остаётся при нём. И он не позволит ни Тиамат, ни кому-то ещё угрожать ему или пантеону.

Может, поэтому сегодня весь день было ощущение… чего-то плохого. Как зуд под кожей, которого Амон не мог объяснить, но избавиться не получалось.

У Анубиса выходной, так что первую половину дня он остался дома, то ли никуда не собирался, то ли не хотел оставлять Амона. Готовить у Анубиса выходило прескверно, хотя он пытался. Так что, когда Сет ушёл в клуб, Нефтида заявила «ты так кухню сожжёшь» и решила преподать ему пару уроков.

Амон не видел, но был готов поспорить, Анубис слушал её вполуха, постоянно отвлекаясь и не находя ничего интересного в готовке. Он отлично помнил его скучающее выражение лица.

Интересно, когда оно начнёт стираться из памяти? Поглощаться мраком?

Потом пришла Эбби, и она как ученица оказалась куда способнее. Она искренне интересовалась, хотя яйца разбить никак не получалось. Амон даже помог ей. Он прекрасно справился с парочкой, не задумываясь, а когда попытался сосредоточиться на действиях, то ничего не смог, яйцо выпало из рук и разбилось.

Амон думал, что может дать отпор Тиамат, но на самом деле не способен самостоятельно побриться.

Он узнал, какой скользкий пол в ванной, а футболки совсем не одинаковы на ощупь. На некоторых принты напечатаны, и Амон проводил по ним пальцами, боясь забыть, что там изображено.

А потом натягивал первую попавшуюся футболку, потому что какая разница, они все для него выглядят одинаково. Как мрак.

Он не знал, что ему делать.

Но Анубис не оставлял времени задумываться.

– Нечего сидеть и жалеть себя. У тебя всего лишь нет зрения, а не ноги или руки.

Амон не знал, почему это потеря руки страшнее, но считал за лучшее согласиться. Тем более Анубис был с ним энергичен, и если прочее казалось тьмой, то Анубис становился пульсирующим маяком.

Может, потому что они слишком много путешествовали и влипали вдвоём. Амон привык к Анубису. Понимал, когда он цеплялся за Сета.

Иногда и надо на кого-то ориентироваться.

К вечеру Анубис исчез, зато пришла Эбби. Если остальные старались не напоминать о слепоте или не знали, как себя вести с Амоном, то она, как и Анубис, нисколько не смущалась. Брала его за руку и вела вперёд.

Эбби не настаивала куда-то идти или делать что-то определённое. Она ни на чём не настаивала, но предложила почитать.

– Мне нравится делать это вслух, а ты мог бы послушать. И объяснишь непонятные места.

Не знала Эбби многого: например, что стога называются стогами. Но училась она с любопытством.

– Ты не слушаешь.

Амон вздрогнул и повернул голову в сторону Эбби. Он действительно отвлёкся и не сразу заметил, что она замолчала. Читала она не очень ровно, с паузами, словно иногда не понимала слова.

– Ты не слушаешь, Амон.

– Извини. Просто… не знаю, у меня сегодня весь день плохое предчувствие.

Эбби промолчала. Может быть, пожала плечами, Амону оставалось догадываться. Ему нравилась компания Эбби, но к вечеру утренний комфорт и удовлетворение всё больше улетучивались, давая место беспокойству.

Это глупо.

– Я ведь могу остаться таким, – внезапно для себя сказал Амон. И понял, что это правда. – Так и будешь читать мне?

Он хотел оставаться милым, но так сложно это делать, когда перед тобой всепоглощающая тьма. Тогда ты сам становишься тьмой.

– Ты показал, что я могу быть не одна. И ты не один. Они найдут способ помочь тебе. Или привыкнешь. Ведь это всё равно ты.

Амон пожал плечами. И поймал себя на мысли, что не всегда использует жесты, забывая, что это он их не видит, а другие-то отлично.

Он сидел на диване в гостиной, ощущал на коже тепло от лучей заходящего солнца. Услышал, как хлопнулась на стол книга, а Эбби прошуршала тихонько. Почувствовал, как она оказалась рядом. Её голос зазвучал прямо перед Амоном:

– И ты можешь ощущать.

Её пальцы осторожно легли ему на веки и закрыли их, скользнули по щекам на плечи. Эбби наклонилась,