Консультации по вопросам секса: кризис комфорта

Для врача, которого могут попросить проконсультировать по вопросам секса человека, выросшего в нарциссической семье, первоначальная оценка часто бывает обманчивой, потому что природа сексуальных проблем намного менее важна чем качество дружбы. Если двое не могут относиться друг к другу как друзья, между которыми протекает открытое общение в обстановке доверия, то консультирование по вопросам секса почти наверняка потерпит неудачу.

В этом пункте будет уместным обсудить терапевтические варианты относительно проведения сексуальной терапии. Поскольку одни врачи в качестве специализации выбирают работу с детьми и семьями, другие — с преступниками, третьи — с шизофрениками, то есть и четвертые, кто тяготеет к консультированию по вопросам секса и комфортно чувствует себя в этой области. С этой работой справится не каждый. Как высказался один из наших врачей, скрыто поприсутствовав на одной из сессий, «Я люблю это дело (секс), но говорить об этом так, как вы! Не могу понять, как вы можете говорить о таких вещах (оральный секс) с пациентами!»

То, что врачи не имеют предубеждений в области секса не обязательно значит, что им доставляет удовольствие обсуждать эту тему во всех подробностях с пациентом, а удовольствие — важный фактор. Если врач ощущает неудобство, то же самое будет чувствовать и пациент. Если пациенту неудобно говорить, он это чувствует и будет неохотно углубляться в детали. Или хуже того, пациенты могут интерпретировать дискомфорт врача как доказательство, что с их сексуальными предпочтениями действительно что-то не так — они больны, извращены, дефективны, и т.д.

Нет, наверное, другой области, о которой парам говорить так же трудно как о сексе. В нашем обществе с сексом неразрывано связано так много эмоциональных категорий — моральных ценностей, проблем самоопределения и успешности — что пары часто приходят на сексологическую консультацию почти физически разбитыми — от самой мысли о том, что их «разденут донага» в эмоциональном плане перед консультантом, и что им скажут, что все что они делают (или, как им кажется, все что у них есть и чем они являются) — нездорово. Воспринимаемая ими неудача в сексе для них является тождественной собственной несостоятельности как личности. Вот какое большое значение люди придают эффективной половой деятельности. Когда они приходят на свою первую консультацию у сексолога, они бывают настолько зажаты, что на них больно смотреть.

Поэтому, если врач также нервничает или чувствует себя неудобно, неудача гарантирована. Пациенты начнут давать ответы, которые должны успокаивать врача (другими словами, находить его одобрение). Пациенты станут реактивными/отражающими вместо того, чтобы отвечать честно (что означает отрыто излагать свою позицию, чтобы получить желаемое), и они, вероятно, бросят лечение после первых нескольких сеансов.

В нашей практике мы, однако, заметили, что если врачу нравится эта работа, если он находит в ней возбуждение и даже повод для веселья, то он скоро сумеет настроить пациентов непринужденно, рассеять их чувство беспокойства и провести первый сеанс так, что он будет действительно интересным и принесет удовольствие пациентам. Пациенты будут уходить с мыслями «Ну и дела, выходит это не так уж и страшно» и придут вновь через неделю. Пациенты не будут чувствовать себя дегенератами, уродами или неудачниками, у них появится надежда.

По нашему представлению, консультирование по вопросам сексуальной дисгармонии похоже на психотерапию: это на 30 процентов умение, на 30 процентов подготовка и на 40 процентов алхимия. Если врач чувствует смущение или неловкость при обсуждении сексуальных тем (например, способов орального секса, клиторальной стимуляции, сексуальных фантазий, порнографии, гомосексуальности, мастурбации, и т.д) с пациентами, а глубокое консультирование по этим вопросам представляется необходимым, то вполне допустимо передать эту пару коллеге для проведения коррекции в этой области. Передача другому доктору делается так, чтобы и врач и пациенты ясно понимали, что по окончании работы над темой сексуальной дисгармонии у другого специалиста пациенты вернутся обратно к лечащему врачу.

В практике нашей группы, мы иногда проводим консультации по вопросам сексуальной дисгармонии не в одиночку, а «командой» (обычно включающей врачей обоего пола). В ней более опытный или чувствующий себя более свободно врач может работать на пару с менее опытным или свободным коллегой. Хотя менее опытный врач поначалу может испытывать неловкость, он или она может извлечь пользу, наблюдая как его коллега непринужденно и открыто ведет разговор. В нашей практике обычно передавать пары (или отдельных пациентов) другому врачу на определенное число сессий специально для сексологического консультирования, как описано выше. Мы также обычно передаем пары другим коллегам для консультирования по вопросам супружеских отношений. Когда вопросы, для работы по которым пациенты передавались другому врачу, решены, пациенты возвращаются к лечащему врачу.

Лично мы предпочитаем работать группой потому, что эффект для пациента выше, если его наблюдает несколько узких специалистов. Передачи друг другу настолько обычны в нашей практике, что часто пациентам сообщают о такой возможности уже на первых встречах. Как в наших интересах, так и в интересах пациента, чтобы он получил — и он имеет на это полное право — терапевтическую помощь одинаково высокого качества во всех нюансах своей ситуации. Никто не может знать всего, но каждый из нас — достойный специалист в своей области. Мы можем найти других врачей, которые могут выполнить работу со знанием дела в областях специализации, отличных от нашей, и мы можем обратиться к ним при необходимости.

Дружба

Взрослые из нарциссических семей — часто одинокие люди. Даже если интенсивно общаются с группами людей, часто они не имеют близких друзей, и особую сложность может представлять дружба с людьми своего пола. Помните Барбару (в седьмой главе) — пациентку, которая в течение двадцати лет горевала и чувствовала себя дефективной потому что в ее жизни не было дружбы подобной той, что она видела в кино? Отчасти ее горе зиждилось на том, что, по ее представлению, «все остальные» имели по нескольку близких друзей, с которыми они могли делить свои самые потаенные чувства. Для нее стало откровением узнать, что многие люди ощущают то же, что и она, и что ближе к норме человеку иметь хотя бы одного близкого друга, и параллельно с этим — небольшую группу менее близких друзей, с которыми он проводит время и что-то делает, но не открывает им свою «более темную» и более ранимую внутреннюю суть. Это даже более верно в отношении мужчин, у которых обычно есть только приятели, с которыми они связаны по роду интересов (партнеры по игре в гольф, дружки