Шрифт:
Закладка:
— Осьминог, а когда вся эта гадость из пушки вылетит, мы корабль не подожжем? — Поинтересовался я у нашего нового главного канонира.
— Может, — спокойно ответил мне он. — А чего нам терять? — Похоже этот отморозок уже принял решение уйти из жизни красиво. Надо за ним приглядывать, пока он крюйт-камеру не подорвал.
— Дурью-то маяться тоже не стоит. — Намеренно спокойно сказал я ему, чтобы на фоне моего спокойствия, его истерика выглядела бы жалкой. — Надо бы хоть воду приготовить искры залить, а еще лучше — заранее палубу намочить. Четыре пальца, пусть твои вояки этим займутся. А твоим, Кирд, надо чем-то забаррикадировать трап на шканцы…, да хоть цепями перила перетяните. Главное — не дать вражинам туда сразу взлететь. Но и подумайте, как эти цепи быстро снять, чтобы самим потом в атаку идти справнее было. Ну не знаю, разогните несколько звеньев, только запомните где и какие. …Осьминог, ты клинья под катки сделал? …А не слишком большие получились? …Ну, тебе виднее. …Ох же ты…***!!! Вот ***, как не вовремя-то! Эй, сволота, нечего жаться по углам, рубите на хрен канаты, и выбрасывайте ее за борт. Кто там скулит? Сейчас сам добью.
Удачно пущенное вражеское ядро, попало нам точно в мачту, и перерубило ее. Наш ход упал почти до нуля, да еще и качать стало неимоверно, так как упавшая поперек галеры мачта, своим верхним концом «упираясь» в воду, развернула корабль бортом к волне. Несшиеся, казалось бы и так на пределе скорости фрегаты, кажется еще добавили ходу, и начали заходить на нас с левого борта. …Щас будет больно!
Я отвернул голову в сторону, чтобы не смотреть как борта вражеских кораблей окутываются клубами дыма, из которого вылетают смертоносные ядра. Отвернулся чтобы не смотреть, и увидел как одно из таких ядер, превратило моего приятеля и соседа Гилли Гоонса, стоящего на капитанском мостике, в облако кровавых ошметков. А тем временем, на нас уже заходил второй фрегат, чтобы пальнуть картечью уже почти в упор. Мы дали жиденький залп из своих пушчонок, но особого впечатления он на врага не произвел. А потом нас залило потоком картечи. Морская артиллерийская картечь, это вам не то же самое, что запихивает папа в охотничий патрон, идя на кабана. Это ядрышки по тридцать-сорок миллиметров, от которых даже за фальшбортом не всегда укроешься, и курятником не загородишься.
Именно поэтому, я заранее приказал большей части своей команды, укрыться под палубой. И спустился вниз сам одним из последних. В нос по-прежнему шибануло застоявшейся вонью, а по голове — запоздавшей мыслью. «…Надо бы обсудить с Гилли» — Подумал я, и осекся, — моего приятеля Гилли, больше ни о чем спросить не удастся. …И так что же получается? — В смысле — командования. С одной стороны, выходит, я остался тут единственным офицером. Правда есть еще боцман Изриал Хеедц. Но даже в пиратском флоте, должность боцмана имела особое значение. В чем-то он царь и бог, в чьи распоряжения, по традиции, не вмешивается даже капитан. Но при этом, все равно остается в составе нижних чинов, над коими и властвует почти безраздельно. …Впрочем, сейчас об этом думать некогда. Будем брать инициативу в свои руки.
— Слушайте сюда, — заорал я как можно громче, обращаясь к гребцам. — Сейчас будет очень большая драка, шансов выиграть которую, у нас не много. Кто желает выжить любой ценой — тому лучше оставаться в цепях и на месте. А кто считает, что всяко лучше будет умереть свободным — пусть поднимет руку. Мы освободим его. Оружия у меня для вас нет, так что, или вооружайтесь чем придется — обломками весел, вымбовками, да хоть собственными цепями удихов бейте, или — добудете оружие в бою. Но только, уговор, если случится чудо, и мы все-таки победим, вам, на какое-то время, опять придется сесть за весла, потому как иначе, эту посудину двигаться не заставишь.
…Тут мне в голову пришла еще одна неплохая мысль, и я добавил. — Тот, кто возьмет вполне работоспособного пленного, может посадить его за весла вместо себя. Итак — желающие есть? Ого, как много. Четыре пальца, я поведу твоих ребят, а ты займись гребцами, потом будешь ими командовать. Постарайся не суетиться. Сначала подготовь их, вооружи. Построй тут в колонну, потом, все дружно вылезайте через люки, прямо на палубу. Иначе, если будут вылезать поодиночке, толку от них будет мало — удихи просто перебьют плоховооруженных вояк. …И кстати, запоминай кто с кем сидел, или стоит в строю. Если кто-нибудь вздумает нас предать, мы вздернем и его, и двоих его товарищей. Так что присматривайте друг за дружкой.
Наверху прогрохотал мушкетный залп, а спустя минуту вся наша галера содрогнулась от сильного удара, — «пристыковался» удихский фрегат. А второй, видимо заходит с противоположного борта. Наверху все в клубах порохового дыма, так что противник вероятно еще не понял, что верхняя палуба пуста. Но даже если и понял — все равно сейчас начнется атака, а значит — время пошло на секунды. И наши, даже самые призрачные шансы на успех, зависят от того сумею ли я выгнать свою аэрооэскую погань наверх.
— Наверх, погань! — Заорал я во всю глотку, и начал щедро раздавать пинки обезумевшим от страха людям. — Иначе подохнете тут как крысы. Вперед, и выстраиваемся вдоль поручней. Опытные стрелки впереди, разгильдяи сзади будут подавать им оружие. Быстрее сволочи! Иначе я буду очень зол! Командиры групп, не зевайте, через три минуты, ваши подчиненные должны стоять на своих местах.
Моих ветеранов уговаривать было без надобности и излишним гуманизмом они не страдали. Это я больше орал чем лупил, у них же — все было наоборот — на каждый окрик, они раздавали по пять-шесть ударов. Ручеек людей потек наверх через внутренние переборки, сразу выходя на ют и бак. Высокие палубные надстройки, первоначально созданные, чтобы облегчить кораблю ныряние в волну, потом, попутно стали нести и функцию своеобразных крепостей, и даже, бывало снабжались специальными
