Подойдя ближе, я вижу, что в лобовом стекле есть несколько пулевых пробоин, а окно со стороны водителя не открыто, а осыпалось мелкими кубиками разбитого закалённого стекла.

На месте водителя сидит мужчина лет под пятьдесят, прижимая к груди окровавленную тряпку. Лицо его бледное, но он ещё жив…

— Эй! Ты как? — пытаюсь рассмотреть пассажира, но тот сидит неподвижно, склонив голову. Либо уже мёртв, либо без сознания…

— Хреново…

— Я могу тебе чем-то помочь? Может, перевязать тебя…

— Мне… всё… Я не знаю… почему я ещё… жив…

— У меня есть военная аптечка… Промедол…

— Я сам… врач…

— Как тебя звать-то… Где тебя ранили? Кто?

— Толя… Климов… Ранили… на развилке… там пост ГАИ… Но там… бандиты…

— Ясно. Давай я всё-таки тебе помогу…

Он схватил меня за рукав своей окровавленной ладонью и заговорил, тяжело дыша.

— Гайдук… улица Труда… дом… — он назвал адрес… — Дочка… с внуком… Аннушка… Я к ней ехал…

— Мне тоже придётся через тот пост ехать?

— Нет… Я знаю другую дорогу… Можно объехать… Я тебе расскажу как… Мимо цемзавода… Вдоль реки… Если она ещё жива… Помоги…

— Ты мне лучше покажешь… Давай я всё-таки тебя перевяжу!

— Попробуй… если получится…

Я метнулся к своей машине… Теперь то, что я оставил её далеко, играло против меня… И против раненного Анатолия…

Несколько перевязочных пакетов, две оранжевых аптечки…

Но я не успел… Толя сидел, уронив голову на грудь. Уже не дышал. А пассажир был уже давно холодный…

Ну, что же… Я получил новый квест. А за это меня предупредили о засаде, в которую я мог легко попасть, несмотря на своё вооружение… ГАЗ-66 никогда не отличался защитными свойствами, способными уберечь водителя от пуль и осколков. И хотя в кино нам показывали «шишигу», обвешанную бронежилетами со всех сторон, бодро едущую под пулями врага… Но это же кино… Там и патроны никогда не кончаются в пистолете…

Ладно… Квест…

У меня есть сразу несколько вариантов его выполнения… Или невыполнения…

Ехать напролом и херачить по этому гаишному посту изо всех стволов прямо по курсу… Я уже придумал, как стрелять из двух своих пулемётов сразу. Привязать ко второму верёвку и дёргать за неё. Появится как минимум ещё сорок пять дополнительных выстрелов. Но не факт, что меня не подранят эти отморозки. А этого мне совсем не хочется…

Второй вариант — это воспользоваться советом умершего, практически прямо у меня на руках, Анатолия, и проехать мимо поста ГАИ…

Но я не уверен до конца, что дочка этого погибшего врача и его внук ещё живы. Сколько процентов есть на этот вариант? Ноль, ноль, ноль…

Есть ещё один вариант. Объехать пост, и не заезжая ни в какой Гайдук, топить себе дальше, вдоль по побережью…

Но червяк под названием «совесть», который живёт где-то внутри, прогрызает мой мозг, и зудит: «Надо помочь! Надо проверить! А вдруг она ещё жива? А вдруг они оба живы?»

Блин… Совесть? Рудиментарный орган. Атавизм из прошлого…

Кому станет легче от того, что я поеду искать неизвестно где, неизвестно кого? Мне? Светлане?

Я достал карту и стал искать на ней неизвестный мне Гайдук, и смотреть, как туда попасть…

* * *

Не смогу я потом жить спокойно, если буду всё время думать: А вдруг я мог кого-то спасти и не спас? А вдруг они были живы?

Я свернул налево и стал петлять по узким улицам. Цементный завод был мною опознан по высоким строениям, покрытым, даже нет… облепленным серой пылью. Дорога ведущая мимо него вывела меня к реке… Дальше было проще… Хотя пару раз я свернул не туда, и пришлось разворачиваться, чтобы вернуться на правильную дорогу…

Не прошло и часа, как я стоял уже на улице Труда. Осталось найти правильный номер дома и проверить адрес…

Я оставил машину. Закрыл её ключом… Мало ли что… За спиной у меня висела «Ксюха», в кобуре на ремне — «ПМ», в руках десантный АКС-74… На мне была разгрузка самого простого типа. Так называемый «Пояс А». Я взял таких несколько у прапора. «Пояс Б» у меня тоже был, но гранатами пользоваться я пока не планировал, так что обвешивать себя и утяжелять я не стал. Хватит и того, что у меня есть шесть запасных магазинов к автомату.

* * *

Дверь по указанному мне адресу была закрыта изнутри. Я прислушался… За дверью было тихо. Если бы там был маленький ребёнок, то так тихо не могло быть…

А если он спит? Сейчас примерно шестнадцать часов… Дети в это время вроде бы не спят ещё… Или уже не спят, если они днём спали…

Сразу ломиться как слон в закрытую дверь я не стал. Я для начала вежливо, хотя и довольно громко, постучал…

Прислушался. За дверью тишина… Хотя нет… Какой-то совсем неуловимый шорох… Или показалось?

Я постучал. На этот раз громче и уверенней. А ещё добавил голосом для убедительности:

— Анна! Меня за Вами прислал Толя. Толя Климов. Ваш отец…

За дверью послышался шум. Что-то упало, что-то звякнуло… Я на всякий случай отошёл в сторону от двери. Вдруг кто-то там начнёт шмалять прямо через фанеру дверного полотна…

Но шум прекратился, а замки стали клацать, открываясь… За распахнувшейся дверью я узрел неряшливо одетую в домашний ситцевый халат женщину неопределённого возраста. Я предполагал, что дочери Анатолия, которому на вид было лет пятьдесят, будет примерно от двадцати до тридцати лет. Но этой измождённой женщине с бледной кожей, можно было и сорок на вид дать. Светло русые волосы непричёсанной гривой, торчали как попало. Ненакрашенные глаза с покрасневшими ве́ками… Взгляд пришибленного подростка… Но, по крайней мере, осмысленный взгляд.

— Вы от папы? Где он?

— Он погиб. Его бандиты убили. Умирая, он просил меня, чтобы я позаботился о его дочке с внуком…

В её глазах появились слёзы…

— Павлик… Павлика… больше нет…

— Ясно. Собирайтесь!

— Куда? — в её голосе не было абсолютно никакого интереса, была лишь обречённость.

— Да куда угодно. Лишь бы отсюда подальше. Поедете со мной. По крайней мере, я смогу Вас накормить и защитить хоть какое-то время.

— А потом?

— Суп с котом… Я сам не знаю, что будет в ближайший час, а Вы спрашиваете про какой-то «потом»…

— А куда Вы едете… ехали… до того, как папа попросил обо мне?

— В Адлер. Я хочу найти там свою жену.

— А она там?

— Там…

— А она жива?

— Да… Я в это очень верю…

* * *

Собиралась Анна не так чтобы очень долго. Сменив халат на юбку с кофтой, а тапочки на босоножки, она покидала какие-то вещи в спортивную сумку и стояла в прихожей, глядя на меня.

Я скептически оглядел её наряд и спросил:

— А есть что-нибудь более походное. На ноги кеды, а сверху… Брюки, джинсы или что-то вроде…

Аннушка задумалась. А потом метнувшись в другую комнату, снова стал шуршать одеждой…

Когда она появилась, то я остался доволен её одеждой. Старая стройотрядовская форма с кедами, волосы собраны в хвост… Так она стала выглядеть куда лучше. Похожа на голодную студентку, которую отправили на практику, но не кормили целый месяц… Теперь стало видно, что ей не больше двадцати пяти… Хотя её измождённый усталый вид, всё равно немного портил картинку.

— Голодная?

— Да. И вода…

— Что вода?…

— Вот уже пару дней…