– Магистр Гарр, не переживайте, я согласна отправиться с вами! – со смешинками в голосе заверила магистра Этэль.

– Вы меня приободрили! Благодарю!

Начался новый номер, и мои говорливые коллеги притихли. Двадцать адептов металла вышли в зал. Все как один высокие, стройные, в серебристых брючных костюмах со строгими причёсками. У каждого по два бруска металла в руках. Парни и девушки встали в два круга – один внутри другого. Заиграла музыка. Адепты подбросили бруски металла в воздух, начали ими жонглировать. Первый раз вверх полетели бруски, во второй раз уже сверкающие лезвиями сабли. Сабли в руках адептов рассыпались на четыре метательных ножа. Они быстро замелькали в воздухе, чтобы чуть позже превратиться в скипетры. В итоге металл в руках адептов обернулся в мечи.

С мечами в руках адепты устремились навстречу друг другу. Разделившись на пары, начали наносить удары. Зал наполнился звоном оружия. Темп музыки, сопровождавший выступление адептов изменился.

Парни и девушки подкинули свои мечи вверх, и бегом покинули зал. Каждый меч разделился на десяток частей, образовав опасно острый веер. Веера, словно птицы устремились к центру зала, где слились в большой серебристый шар. Он закружился вокруг своей оси и тонкой струйкой перетёк на пол и затем вновь принял форму шара.

Из него адепты металла создали статую грифона с золотыми крыльями. Грифон задвигался, взмахнул крыльями и взлетел. Сделал почётный круг над залом и опустился на своём место. После этого снова стал неподвижной статуей. Статуя обернулась небольшой яблонькой с тонкими металлическими листочками и яблочками из золота. Вдруг деревце полностью стало золотым.

– Адепты металла передают золотую яблоню в дар хранителю источника силы! – громогласно и торжественно объявил магистр Дазр.

Яблонька вспыхнула магическим светом. Пол под ней раскрылся, и деревце упало вниз. Из провала пахнуло жаром и первородной силой. А пол снова стал прежним – глянцевым и ровным.

– Дар принят! – возвестил Дазр.

Зазвучали аплодисменты. Из меня будто вышибло дух вырвавшейся из источника силой. А адепты ничего не заметили. Спокойно смотрели вниз, смеялись, переговаривались в ожидании выступления адептов живой природы. Появилось предчувствие, что это ещё не все сюрпризы на сегодня.

Выступление адептов живой природа началось с появления стаи крошечных пташек. Птички пронеслись над залом, неся в клювиках полотно, сплетённое из травинок. Положили его в середине зала. Травинки сразу же разрослись до небольшого зелёного островка. Птички с громким чириканьем, как большая стая рассерженных воробьёв, разлетелись в разные стороны и пропали.

Трава на полянке прямо на глазах стала выше, расцвели голубые колокольчики и затем красные, оранжевые и жёлтые цветочки. В середине поляны появился большой росток, обернувшийся в веточку, и в конечном итоге выросший в высокое ветвистое дерево с лиловыми цветами. Возле дерева из воздуха возник единорог с большим серебряным рогом. Единорог обошёл вокруг дерева, явно красуясь перед зрителями. Собрался заржать, чтобы притянуть к себе девственниц с магической силой, но растворился в воздухе.

Единороги, конечно, очень красивые магические существа, но очень коварные. Говорят, единороги могут обращаться в мужчин. Проводят с девушкой несколько ночей и исчезают без следа. Дети от единорогов почти не рождаются, но чувство пустоты в сердце остаётся на всю жизнь.

Адепты жизни создавали то одно мифическое животное, то другое. Зрители восхищались красотой зверей и птиц. Некоторые из них были иллюзорными, а часть сотворёнными сущностями. Три Алконоста исполнили куплет старинной баллады о хранителе источника силы. Необыкновенные, прекрасные, волшебные образы, созданные людским воображением. Адепты стихии природы могли бы сотворить больше диковинных животных, птиц или рыб. Но после представления их приходилось развоплощать, а это тяжело переживалось создателями жизни.

Выступление закончилось повторением действий в обратном порядке: высокое дерево уменьшилось до семечка, а травка обратно превратилась в плетёное полотно. Прилетела статья шумливых крошечных птичек, которая и унесла полотно из зала.

Следующий номер я ждала с особым предвкушением. Стихия огня часто безжалостна и неизменно прекрасна. Управлять огнём нужно с умом, малейшая потеря контроля и всё вокруг может пострадать. Огонь легко забирает дыхание жизни. И он же насыщает пищу особой жизненной силой, дарит тепло для развития всего живого.

– Волнуетесь? – с беспокойством спросил Рет, каким-то образом уловив моё настроение.

– Всё хорошо, – заверила я магистра, улыбнувшись через силу.

Мой внутренний огонь внезапно ярко вспыхнул, начал бушевать. Слишком уж бурная реакция на выступление, которое даже ещё не началось. Будто огонь предупреждал меня о чём-то важном, неизбежном. Может среди адептов огня находится тот, кого я ищу? Тот, из-за кого в моей жизни началась вся эта неразбериха...

Зал наполнили звуки бубнов. Адепты стихии огня в костюмах, украшенных жёлто-красными лоскутами, вошли в зал. У парней в руках бубны, у девушек – по два факела. Факелы выписывали круги, вдоль хрупких фигур девушек. Бубны и огонь гудели. Огонь гудел едва слышно и лишь для тех, кто владеет его магией. Звуки бубнов пробуждали первобытную силу огня. Интенсивность танца нарастала, адепты прыгали выше и быстрее. След факелов в руках адепток сливался в огненные восьмёрки, бабочки и другие образы.

Посередине зала прокатилась огненная волна. Она оставила после себя две горящие дорожки с пламенем до колен адептов. Парни и девушки, продолжая свой дикий танец, принялись в разнобой прыгать через огонь. Высокий прыжок, остановка и снова прыжок. Пламя тянет свои язычки за адептами. Казалось, ещё немного и слизнёт-воспламенит цветные лоскутки на их одежде.

Бубны в руках парней вспыхнули. Столбы пламени  метра два высотой устремились к потолку, а ритм продолжил нарастать. Зрители, привстав на своих местах, зааплодировали выступающим. Две полосы огня на сцене слились в одну широкую. Полоса образовала круг. Затем огонь нарисовал контур цветка, а из его сердцевины выпорхнул феникс. Не иллюзорный, а самый настоящий с длинным огненным хвостом и пламенным оперением.

Лёгкое касание этой чудо-птицы и поминай как звали. Куда смотрит ректор? Почему разрешил адептам вызвать феникса? Я взглянула на сидящего в соседней ложе ректора. Побледневший дракон судорожно вцепился в подлокотники кресла. Он напряжённо наблюдал за огненной птицей, готовый в любой момент спеленать её воздушной сетью. Только воздушная сеть фениксу нипочём, прожжёт и не заметит. Феникс способен спалить любое магическое плетение.

Адепты огня продолжили выступление. Однако по их растерянным лицам было понятно, что появление огненной птицы стало для них неприятным сюрпризом. Адепты низко пригибались, когда птица пролетала над их головами. Торлис намагичил вдоль лож со зрителями воздушный заслон, сделав воздух вязким. Зрители не обратили на это особого