– Они распилят, у них работа такая, спасать всяких дураков, – весело заметила я, проходя мимо.

– Ой, завали, Карма!

Пожалуй, обойдемся без пожарных. Как оказалось, некоторые виверны способны управлять железом. Стоило увести мужчину от Серова и стул тут же вернулся к исходным параметрам, легко отваливаясь от оборотня.

Когда преступника паковали в кутузку, он странно поглядывал в мою сторону. Ему не составило это труда, ведь я стояла возле машины Блэка и ожидала его прихода. Брелок все еще был у напарника, а без него двери не разблокировать. Виверна, или виверн, был крайне озадачен, когда оглядывал меня с ног до головы. Я даже представить не могла, о чем он думал, пока он не выдал свои мысли, перед тем как дверь перед его носом закрыли.

– Я не суеверный, но никогда не думал, что меня поймает карма, причем в прямом и переносном смысле, – он хмыкнул, после чего скрылся за непроницаемыми для взгляда дверьми.

– Что, мелкая, зарабатываешь себе имя в преступных кругах? – пошутил Серов, поглаживая свои освобожденные от оков железа бока. Злосчастный стул сиротливо валялся в закоулке недалеко от мусорных баков позади оперативника.

– Просто всем не дает покоя моя фамилия, – пояснила очевидное.

– Она у тебя говорящая. И что-то подсказывает мне, не просто так, – странно серьезно произнес мужчина и направился к служебной машине, махнув рукой на прощание.

Блэк тоже был уже здесь, пусть я и не заметила его прихода. Однако каким-то шестым чувством я постоянно знала, что напарник не отходит от меня далеко, и его близкое присутствие всегда ощущалось легкой щекоткой в области живота.

– В морг? – уточнил дракон. У нас было еще одно дело.

– Угу.

И все же что-то неуловимо изменилось. Может, это рука, что проверяла мой ремень безопасности на прочность, может запасная кофта, что покоилась на заднем сидении и предназначалась явно не брюнету, судя по размеру. А может это запасная резинка для волос, которая всегда была у Блэка в кармане, будто он знал, что я забыла захватить похожую из дома. Не знаю точно, но что-то в нашей системе координат сместилось к оси "близость" от оси "неприятие".

***

– Оборотень, – сходу сказала, убирая ладонь, которая до этого зависла над мертвым телом всего на пять секунд. Ровно столько мне понадобилось, чтобы установить убийцу.

Я осознала свою прошлую ошибку и больше не касалась трупов, ограничиваясь лишь заведенной над ними рукой. Попасть в сопереживание, как назвал мой приступ Блэк, больше не хотелось. Я настолько вошла в контакт с той женщиной, что перенесла все ее ощущения и чувства на себя. Дичайший непрофессионализм в любой сфере деятельности, однако он многому меня научил. С тех самых пор я почти каждый день приезжала в морг и тренировалась устанавливать причину смерти и убийцу лишь близким нахождением рядом с жертвами. Сперва у меня почти ничего не получалось, но со временем я научилась получать достаточно яркие и четкие картинки, при этом избегая травмирующего сопереживания с убитыми. Блэк на это только хмыкал, не отговаривая, но и не поддерживая моего своеобразного обучения. Кончено, он помогал, когда я просила, даже рассказывал сверх нужного, но все еще сомневался. Ведь я человек, и совершенно не ясно, чем может кончиться для меня использование чужой силы.

– Это я и без тебя знаю, – огрызнулся Эдвард, напряженно замерев возле меня с тетрадью и ручкой в руках. – Экспертизу никто не отменял.

Пусть сейчас судмедэксперт и выглядел раздражительным и недовольным, но на самом деле он просто был напряжен. Как мне рассказал позже Марк, на бедняге лица не было, когда я упала в обморок. У меня даже дыхания не было. Реаниматолог тогда быстро сориентировался, выскочив из камеры, и помог вернуть моему телу жизненно важные функции, но вот для его коллеги это стало своеобразной травмой. Даже не верилось, что закаленный трупами Эдвард-руки-ножницы будет настолько искренне переживать за надоедливого человечка. Вот теперь при каждом моем сеансе периодически ломает пальцами ручки от волнения.

– Из медведей, не местный. У него нет части правого уха, тату плюща на лопатке и серьга в носу, – охотно добавила подробностей и не удержалась от ехидной ремарки. – Это твоя экспертиза, должно быть, тоже показала.

– Так это ж эмигрант из последних! – стукнул кулаком по ладони гарпия, достал телефон и начал быстро кого-то набирать.

Я отошла от камер, предварительно затолкнув труп обратно и закрыв дверцу. Блэк стоял все так же с непроницаемым лицом и, кажется, смотрел в никуда. Воспользовавшись такой хорошей возможностью, я непроизвольно начала разглядывать знакомые черты. Это происходило так естественно и привычно за последний месяц, что когда взгляд сам собой задержался на губах, я не отвела его. Перед глазами стояли две бледно-розовые половинки, чуть приоткрытые и влажные от языка, что недавно прошелся по ним. Почему-то в моей голове появилась картинка того, как эти губы касаются моих, и они чертовски горячие. А где-то внутри появилась уверенность, что мята и кофе, что исходит от дыхания дракона, не такое уж и плохое сочетание. Я прям видела, как настойчиво его рот надавливал на мой, сминая податливые губы, а ловкий язык легко проникал в щелку между зубами, чтобы огладить небо и извернуться в танце желания и настойчивых касаний. Я все это ощутила и прожила. Кошмар!

– Бинго! Подтвердили, что у нашего иммигранта нет алиби. Ты была права. Скоро повяжем, – радостно сообщил Эдвард, а я будто вынырнула из сна, возвращаясь в реальность, где напарник внимательно смотрел на меня, почти изучающе, и стоял при этом слишком близко.

Он заметил? Он подошел? Нет, он стоит все там же. Холодильные камеры далеко позади, это я подошла. Сама.

– Что за неловкое молчание? – недоуменно уточнил судмедэксперт, и я сразу посмотрела на него, разрывая контакт с Блэком.

Я не ответила, как и дракон. Вместо глупых оправданий он нашел повод ретироваться, сказав, что нужно позвонить. Когда напарник покинул морг, оставив меня наедине с гарпией, я не выдержала.

– Можно наверняка знать, как целуется человек, если вы никогда этого не делали? – сама не понимаю, почему этот вопрос вырвался, и почему я задала его столь неподходящему для этого иному, но сказанного не воротишь.

– Воу! Ничего себе тебя накрыло. Понравилось целоваться с королем душ? – он странно усмехнулся. – Неудивительно, конечно, но вряд ли продуктивно.

Я и сама понимала, что творится что-то неладное, даже пожалела, что поделилась своими мыслями с блондином, вот только немного царапнула формулировка его ответа. Как будто неправильно использовано прошедшее время вместо будущего. Хочешь поцеловаться, а не понравилось. Не может нравиться то, чего не было.

– Мы не целовались, чтобы знать, понравится мне это или нет, – испытывая чувство стыда, выдавила из себя недовольно.

– Кого ты обманываешь? – будто уличая меня во всемирной лжи, произнес гарпия. – Я лично был свидетелем вашего страстного слияния.