– Ух, какая ты стала! – Он показал большой палец. – Клевая, ага.

Марго кивнула, чуть улыбнувшись.

– Спасибо, Толик. Я немного скучала.

– Здесь некоторые тоже скучали за тобой.

Его монотонный голос в сочетании с непроницаемой физиономией сбивали с толку многих, но только не Марго. Рыжая обладала исключительной способностью видеть людей насквозь.

Лера встретила ее тепло, но без лишних эмоций. Без восторженного кудахтанья, которое могло бы смутить Марго, и без глупых бабских вопросов. Она, конечно, бросила взгляд на обручальное колечко – никто не верил, что Леонид, в пылу разборок с Аркадием заявивший о своем намерении жениться на Марго, действительно это сделает, – но не сказала ни слова, и рыжая понемногу расслабилась.

За чаем Лера поинтересовалась:

– Эта их поездка к Ледогорову связана с последней вылазкой Германа в лабиринт?

Поскольку все они, включая отсутствующего Германа, хотели видеть союзника в ее лице, скрывать что-либо было глупо. Вздохнув, Нора положила себе брусничного варенья и рассказала о фотографиях.

– Победил девицу ее же оружием, – прокомментировала Лера. – И почему я не удивлена?

– Только не говори, что ты это одобряешь, – сказала Нора сердито.

– Я бы ему ничего подобного не посоветовала, но согласись, он ее переиграл.

– Не знаю. Посмотрим, чем кончится дело.

Лера повернулась к сидящей молча Марго.

– А ты что думаешь?

– О чем? – Марго перевела на нее взгляд своих чудесных аквамариновых глаз. – О поступке Германа или о ситуации в целом?

– О поступке Германа.

– Да ничего не думаю. Я уже давно не подхожу к Герману с обычными человеческими мерками.

– Даже так?

– Я слишком много видела, – после паузы проговорила Марго с некоторым, как показалось Норе, усилием. – Много такого, чего не могла и до сих пор не могу себе объяснить.

– И как же ты поступаешь с тем, чего не можешь себе объяснить? – Это спросил доктор Шадрин. Шагнув через порог в кухню, он обвел глазами собрание и добавил: – Всем привет.

Нора и Марго хором поздоровались.

– Может сложиться впечатление, что я подслушивал из коридора, но это не так. Я слышал только последнюю фразу. – С этими словами доктор прошел к столу и уселся на свободную табуретку. – Не возражаете, если я к вам присоединюсь?

Все промолчали, поэтому спустя минуту он задал другой вопрос:

– Вам известно, что он нашел за информационном стендом в экскурсионном бюро?

– Кто «он»? – спросила Нора, мысленно прикидывая, может ли правдивый ответ сорвать планы Германа и Леонида или уже все равно. – Герман?

– Нора, я тебя умоляю…

Она как раз решила, что ничего страшного не случится, если уважаемый доктор узнает правду.

– Насколько я поняла, те самые генпланы, которые не нашел в сентябре.

Рука Аркадия зависла в воздухе на пол-пути к сахарнице.

– И там он увидел нечто такое, что заставило его в срочном порядке рвануть к Филипповской часовне?

– Откуда ты знаешь? – задала встречный вопрос Нора.

– Он говорил с людьми, проживающими в доме, на месте которого раньше стояла деревянная часовня. Не та, что с колодцем. Другая.

– Это они тебе рассказали?

– Неважно. Я точно знаю, что он к ним заходил и с ними говорил.

Отрицать не имело смысла.

– Так и было. На генплане он увидел нечто такое, что заставило его рвануть к Филипповской часовне и после ее осмотра зайти к людям, проживающим неподалеку.

Аркадий положил себе в чай два кусочка сахара, тщательно перемешал, но вместо того, чтобы сделать хотя бы глоток, сердито уставился в кружку.

– Будет лучше, если ты задашь свои вопросы ему, а не нам, – сказала Нора миролюбиво. – Когда он вернется с материка.

– С материка? – медленно переспросил Аркадий.

– Профессор Ледогоров пригласил его в гости. Леонид изъявил желание присоединиться. Ну, и утром они отплыли, а мы с Маргаритой, воспользовавшись случаем, приехали сюда.

– На чем они отплыли?

– На катере капитана Григория.

– Значит, отплыли в спешке.

Это был не вопрос. Это было утверждение.

– С чего ты взял? Вовсе нет! – запротестовала Нора.

Но Аркадий уже не слушал. С каменным лицом он встал и вышел из кухни, так и не притронувшись к чаю.

Лера и Нора встревоженно переглянулись.

– Что, интересно, он задумал…

Минуту или две все молчали, прислушиваясь. Судя по звукам, доносящимся из глубины дома, Аркадий уединился в своем кабинете, чтобы провести там телефонные переговоры. С кем? Вероятнее всего, с Александром. Или все-таки с Германом? Они узнали об этом через двадцать минут.

– Герман на мой звонок не ответил, – сообщил Аркадий, появившись в дверях. – Зато ответил Леонид. Он сказал, что Герман и профессор заняты, просили не беспокоить, а он во дворе с хасками и тоже немножко занят.

Было видно, что доктор зол, как сто чертей.

Нора почувствовала, что ей все это надоело.

– Слушай, Аркадий, почему бы тебе не оставить их в покое и не заняться своими делами?

– Почему бы мне не оставить их в покое, дав возможность беспрепятственно таскаться по катакомбам? – Глядя ей в глаза, он покачал головой. – Нет. Даже не надейтесь.

– Потому что это запрещено? – тихо спросила Марго.

– Потому что это опасно, – ответил Аркадий после короткой паузы.

– Но вы же знаете, что Герман умеет ходить по этим катакомбам.

– Его умение ориентироваться в подземном комплексе не отменяет обвалов и прочих трагических случайностей. Или закономерностей. В общем, – закончил он раздраженно, – опасность существует независимо от его умений и талантов.

– А если бы он захотел пойти туда не с кем-нибудь, а с тобой? – поинтересовалась Нора. – Ты бы согласился?

На этот раз пауза затянулась. Кажется, доктор Шадрин узнал еще одну неприятную новость. Дважды он открывал рот, чтобы ответить, и дважды закрывал. Наконец кашлянул и признал неохотно:

– Согласился бы. И он это знает. Но ходит туда с кем угодно, только не со мной.

Ну что тут скажешь? Все ясно без слов.

После его ухода некоторое время было тихо, все уплетали пирог с черникой и размышляли о превратностях любви.

– Однажды они ходили вдвоем в гидросистему монастыря, – припомнила Лера со вздохом, – и после этого Аркадий решил, что они друзья навеки.

– Они и правда друзья, – откликнулась Нора. – Я видела, как они противостояли Кольцову-старшему и его наемникам. Взаимопонимание там было на уровне телепатии. Но время от времени Аркадий сходит с резьбы и начинает вести себя как папочка. И вот этого Герман ему не прощает.

– У них большая разница в возрасте? – спросила Марго.

– Восемнадцать лет.

– Достаточная. Я к тому, – улыбнулась Марго, – что чисто теоретически, вернее, биологически, Аркадий вполне годится ему в отцы.