Шрифт:
Закладка:
Методом проб и ошибок довели до ума технологию отжига на ковкий или чёрный чугун.[iii] Май, июнь, июль… загибал я пальцы. Да, где-то так. Три месяца мастера с ним возились, а я возился с мастерами закалочной печи и литейщиками.
В отжиге всё элементарно, но видимо не для всех.
Белый чугун потому и белый, что углерод в нём в связанном состоянии в виде цементита, что на изломе имеет металлический блеск. В сером же, углерод, по большей части, в виде графита и в свободном состоянии. При отжиге белого чугуна и ОЧЕНЬ медленном охлаждении цементит переходит в феррит годный на редукторы и всякие ударные поверхности, а при быстром в перлитовый чугун, из него, например, можно отливать звенья роликовой цепи и тормозные колодки. И графики цветные, и альбом с микроструктурой чугуна составили. Объясняю диаграмму железо-углерод, не понимают. Объясняю второй раз. Не понимают! В третий раз объясняю. Сам уже понял. А они всё одно не понимают!
Ничего, как до босса на второй месяц дошло и остальные усвоили. Научились время закалки и выдержки сносно подбирать. Всё же дорогое дело, ковкий чугун. От трёх до семи суток заготовки выдерживать надобно. И всё же, наладилось дело. Вона, отбелённые чугуны без моего участия, сами, научились отливать. Лишь по одной диаграмме отжига! Не зря значит им плешь проедал. Не зря.
Отливали всякое: подушки и нажимные винты для стана, шнеки прессов, ролики, ступицы и узлы подшипников, помольные шары, косозубые передачи. С литьём чугуна за лето серьёзно продвинулись. Помимо кокилей учились сбивать литьевые ящики, подбирать для литья в песок годные смеси формовочные. Здесь то здорово песочек из Козельска пригодился. Да и поташ тверских купцов в дело пошёл. Сплавили его с кварцевым песком получив калиевую силикат-глыбу, что распускали в автоклаве на жидкое стекло.[iv]
Цех проката в стадии активной достройки. Собираем кассеты для холодного проката уголков и U-образного профиля шести размеров, заканчиваем монтаж роликов и подвесных путей для монтажа кассет, ставим ножницы гильотинного типа для резки лент и прутков, а для чистовых клетей, намоточные и размоточные барабаны, ибо на последней паре вытягивает ленту до десяти метров длиной.
По аналогичной технологии решили отливать станины для фильер, заодно старые мощности по бронзе подновили, там же фильерные доски аналогично сделаны, кассетного типа, на винтах. Открутил, вытащил и ставь на новое место. Только линии разные, у катанки более низкая пластичность, а фильер для протяжки потребуется вдвое больше, чем для бронзы или меди. И формы они другой, ко всему оборудованы водяным холодильником, да и со смазкой пришлось повозиться.[v]
Мастера и подмастерья не понимали, зачем нам проволока и полоса в ТАКИХ количествах. Проводил агитацию, пояснял, но… не всегда удачно. Спрашиваю:
— Какова главная задача у искусника?
— Уклад добрый варганить. Что ещё то?
— И что с крицей делать надобно при сём?
— Как что? Бить крепко да в углях держать докрасна, — отвечали возмущенные подмастерья.
— А зачем сие?
— Как то зачем?! Говорим тебе в который раз, уклад добрый варганить.
— А-а-а-а, блин!!! Вы молотом что делаете? Крицу мнёте, аки гончар глину, а греете ту дабы легче сие делать. Так или нет? — перехожу на крик.
— Верно сие, — кузнецы малость напряглись.
— Железо от сего действа становится мягче и крепче. Ежели посмотрим внутри, — показываю зерна внутри крицы и хорошо прокованного уклада, — зёрна да кристаллы плотней становятся. Сама суть крицы мнётся, аккурат повторяя форму поковки, оттого уклад и выходит тяжелей криц.
— Да сие каждый дурак ведает, — отвечают грамотеи.
— А-а-а-а! Дык какая разница, кто мять сие железо будет молот али валик? И так, и сяк выйдет добро.
— А, вона что! Дело добро, — вновь загомонили работники.
— Смотри, Добрын, — показываю на шустро выползающую из валков красноватую полоску, — сия наша победа великая! Много важней, чем самоков.
— То твоя победа, — ответил мрачный кузнец. — Не моя. Дурни же радуются оттого, что у них голова пуста, аки бочка из-под мёда.
— Ты-то чего не весел? Какая муха тебя укусила?
— Не куёт железо молот, куёт коваль. Аки белый свет ясно, зачем тебе столь полос надобно. Сия клеть, — Добрын сжал губы и ударил кулаком по дубовому брусу, отчего тот жалостливо скрипнул, — всех бронников Новосильских без работы оставит. И не токмо их. Како мне людям то в глаза после смотреть то?
— Ах, вот ты про что. Чудак всё же ты, Добрын. Когда тебя из ряда кузнецкого погнали взашей, где те люди были? Запомни одно, ежели руки на месте, бронникам добрым завсегда у нас работа найдётся, а с лентяев какой спрос, — хлопнул кузнеца по плечу, подошёл ближе. — Что бронь то, ерунда! В машинах вашего труда сколь сотен часов? Не хуже меня ведаешь. Пилу малую и ту два дня до ума доводите. А винты, а гвозди да пластины?
— Верно то, помощь от таких вальцов велика. Но нити тебе из уклада зачем потребны? Небось на кольца кольчужные пустишь?
— Какие кольца? Окстись. Вот вернусь с Должанки, поведаю как булат из сих нитей варить.
— Из нитей?! — настроение кузнеца мгновенно переменилось. Будто маленькому мальчику показали шоколадку.
— Верно из нитей, и ужо поверь, куда лучше, чем у твого деда выйдет.
— Обещаешь?
— Я тебя хоть раз обманывал? Заканчивай ужо ныть. Собирай своих мастеров, да айда трапезничать. Вона, чуешь дух какой!
— Бобров запекли?
— Ага, пошли, — дружески хлопнул кузнеца по плечу. — Столы от яств ломятся.
Запуск линии отметили с размахом. Не пожалел бочки стоялого мёда. Да и самому надо отвлечься. Мне эти расчёты по ночам снятся… Надо что-то с этой математикой решать.
До поздней ночи гуляли, а утром разбудили. Блуд объявился. Не один. Плоты, что тянули водоходы, словно мухи облеплены оборванной детворой вперемешку с баранами и мешками.
— Ты сколь чад малых накупил? Чудила!
— Не гневись. Скопом отдали. Не отказываться же. Ещё и серебра на дюжину справных мужиков хватило, — начал оправдываться Блуд.
