На этот раз я быстро нашла дорогу, ведь празднество все еще продолжалось. Нужно было всего лишь следовать за потоком горожан, желающих насладиться дармовым вином и представлениями. Осознание того, что я нынче при деньгах, придало мне небывалую важность, да и на коне я сидела куда ровнее чем вчера. Дорогу мне уступали по первому требованию, заслышав истинно владетельные нотки в моем голосе, а веселые девушки наперебой пытались вплести в гриву Гонорию ленточки, явно приняв меня за юнца из зажиточной семьи, впервые попавшего на столичные гуляния и оттого боящегося отвечать на их игривый смех. Вскоре я оказалась у того самого каменного постамента, где вчера рассталась с демоном.

Часы на башне как раз начали бить полуденное время, однако я не заметила вначале ни Мелихаро, ни Леопольда, успев сердито подумать, сколь легкомысленно мои спутники относятся к любому нашему уговору. Однако, приглядевшись повторно, я едва сдержала потрясенный стон – облик двоих нищих, примостившихся у каменной тумбы, определенно казался знакомым. Да, то были Мелихаро и Леопольд – но в каком ужасном виде!.. Одежда их превратилась в лохмотья, а лица были покрыты копотью и пятнами синей краски. Они, хмурые и молчаливые, сидели на мостовой, поджав ноги под себя и подпирая камень спинами. Несмотря на то, что перед ними не стояла миска для подаяний, горожане, преисполнившись жалости при виде столь убогих существ, бросали медяки прямо на землю. Несколько бродячих кошек, безошибочно почуяв в Мелихаро демона, терлись у его босых ног и мурлыкали, но вряд ли им сегодня могло перепасть какое-либо угощение.

– О боги, – пробормотала я, спешиваясь, – сдается, мне не понравится то, что я сейчас узнаю.

– Рено! – жалобно и отчаянно взвопил демон, завидев меня, и вскочил на ноги. Тут-то оказалось, что он остался без штанов и сапог, лишь в одной рубахе и тряпице, повязанной на манер фартука – я узнала в ней остатки плаща. Следом за ним с кряхтением поднялся и магистр, также босой, но хотя бы в штанах.

– Господин Мелихаро, мессир Леопольд! – я переводила взгляд с одного на другого. – Что, во имя сил небесных и подземных, с вами произошло?

Леопольд потупился, а демон взвыл, воздев руки к небу:

– Что произошло, вы спрашиваете?! Вы оставили меня с этим средоточием порока, с этим воплощением всех известных грехов, и я всю ночь выполнял ваш бесчеловечный приказ, не давая этому проходимцу и разгильдяю себя погубить! А он пытался сделать это ежеминутно, ежесекундно!

– Не выдумывайте, – пробурчал магистр, зябко переступая с ноги на ногу.

– Я выдумываю? – выкрикнул демон и ткнул пальцем в нос Леопольду. – Посмотрите на себя – разве я могу выдумать что-то такое, что было бы хуже правды?

Я знаком попросила демона остановиться и спросила:

– Так что же – вас избили и ограбили?

– О, если бы! – прошипел демон злобно. – Довожу до вашего сведения, что этот мошенник попался на жульничестве при игре в кости!

– А вот не стоило вам скрывать, что у нас есть деньги, – отозвался магистр, даже не подумав устыдиться. – Разве можно играть честно, когда уверен, что у тебя за душой всего пара медяков? Что за интерес в такой игре?

– Вот! Вы сами слышите! – воскликнул Мелихаро. – Он сказал, что чувствует, будто его святой долг – выиграть деньги любой ценой, и, конечно же, метал кости так неловко, что его почти сразу заподозрили. В жизни не видал такого неловкого шулера!

– А почему это вы умалчиваете о том, что тоже играли и жульничали? – ехидно поинтересовался Леопольд.

– Потому что у меня выходило куда лучше! – парировал демон. – Но тут вступили вы и уже спустя несколько минут нас хотели поколотить. Дела наши были умеренно плохи, но тут этот мерзавец влез на стол и объявил, что сейчас сотворит страшные огненные чары и разрушит харчевню до основания.

– О, нет! – застонала я.

– Именно! – глаза Мелихаро метали молнии. – Тогда все посетители, уже здорово разогретые выпивкой, закричали: "Да это проклятущий маг, провалиться ему сквозь землю! Давайте утопим его в выгребной яме!". Этот гнусный тип, заслышав угрозы, разошелся еще больше и впрямь начал творить чары. Хорошо еще, что я в последний момент успел дернуть его за ноги и огненный шар, который он наколдовал, взорвался под столом. Никто из горожан не пострадал, иначе б нас точно повесили в ту же ночь, а вот мы порядком обгорели. Стол развалился на мелкие щепки, и мы, как две подожженные шутихи, помчались к окну, воспользовавшись всеобщей суетой, затем...

Тут демон замялся, а магистр Леопольд ядовито спросил:

– Ну, что же вы не рассказываете, что было дальше?

– Да какая разница? – вспылил Мелихаро. – Вы во всем виноваты, как ни крути.

– Он застрял, – довольно сообщил мне Леопольд. – Я пролез через окно в единый миг, а этот кургузый увалень застрял намертво. Я тянул его за руки, а с той стороны его тянули за ноги, и кричали, что вот– вот принесут вертел с кухни, да пырнут хорошенечко злодея, благо промахнуться было сложно.

– Он смеется! – демон всплеснул руками. – Нет, вы посмотрите – он светится, точно майское солнце! А ведь меня все же продырявили этим злополучным вертелом, правда, удар пришелся вскользь – в этот момент я наконец-то протиснулся в окно, хоть с меня при этом и содрали штаны вместе с сапогами. Кстати, поразмыслите-ка, Рено, кто виноват в том, что я нынче застреваю в окнах?

И демон испепелил меня взглядом, тут же позабыв, как обвинял только что в своих бедах магистра Леопольда.

– То есть, вы оставили мулов там? – спросила я, не желая выслушивать знакомые упреки.

– О, нет, мулов мы оставили в другой харчевне, – ответил Мелихаро. – Видите ли, этот господин до того, как мошенничать при игре в кости, пытался честно играть в карты, и проиграл больше, чем у него при себе имелось. Тогда я сказал, что мы оставим в залог мулов, и вернемся за ними на следующий день. Если бы я признался, что у меня были при себе монеты, то чертов кутила проиграл бы и их, и мулов. А так я хотя бы сберег деньги, на которые и надеялся выкупить животин...

Не успела я сказать, что это было