и заглянула в родные глаза. Сердце кровоточило от вида осунувшегося бледного лица. Он застыл, когда коснулась мокрой рукой его лба, скривился, будто обожгла раскаленной кочергой. Мне и самой было больно от соприкосновения с темной дымкой, но чем дольше я омывала лицо Лекса, тем быстрее она испарялась. А когда воды в чарке совсем не осталось, взгляд Сая прояснился. Появился легкий румянец на щеках. Он заключил мое лицо в ладони и улыбнулся.

— Синти, — его шепот пробрал до мурашек и слезы полились нескончаемым потоком. — Я думал, что больше никогда тебя не увижу.

— Почему ты сразу не сказал? Почему не сказал, что ты Лекс? — всхлипывая, прижалась к его груди.

— Рано или поздно мне пришлось бы вернуться в свое тело. Зачем тебе позорный калека?

Я ударила кулаком в его торс, а он погладил меня по волосам.

— Я чудовище полюбила! Как ты мог так подумать? Кто это сделал с тобой? Люций? — вцепилась в полог распахнутой рубашки и до треска смяла ткань.

— Жизнь сделала, Синти. Я в горячей точке служил. Славно служил, многое удавалось. Что-что, а убивать я умею. Но однажды мой отряд попал в осаду. Это была жестокая схватка. И это по моей вине никто не выжил. Глупый был маневр. Какой я после этого генерал? Так и хотел остаться подыхать на поле боя с перебитыми ногами. Но меня спасли враги. Ноги пришлось отрезать. Так и оказался в плену, а родным пришла похоронка. Уж не знаю, кого они хоронили. Бумагу в пустом гробу, наверное. А потом я попал в обмен пленными. Мать тогда уже умерла. Отец с братом забрали то, что от меня осталось и приняли решение не давать огласку, что мне удалось выжить. Лучше остаться славным генералом на портрете с наградами и почестями, чем вернуться с позором и запятнать род Ретбоун. Это могло плохо сказаться на Люцие. Он как раз уже метил в инквизиторы. Мне организовали экипаж, дали монет и отправили в соседний город, где я под другим именем должен был купить дом. Но на тракте у Темного леса на карету напали. Пока стражники отбивались от разбойников, я понял из их разговоров, что нападение организовал Люций. Тогда я должен был умереть, но сумел доползти до оврага, где меня сцапал Эгри. Он приволок меня в лачугу, показав место силы. С того и начались мои эксперименты по восстановлению ног. И казалось, я нашел нужный ритуал! Но что-то напутал, а в чашу попала волчья шерсть. Так и родилось чудовище, которому ты дала имя Сай. Я почти сразу тебя узнал в тот день, но о себе рассказывать не стал. Выслушал твою историю и возненавидел брата еще больше. Помню, как ты его любила. Бегала за ним повсюду с самого детства, а на меня внимания не обращала. Я понимал, что теперь-то у нас точно ничего не получится. Кто полюбит чудище лесное? Я хотел помочь тебе отомстить, но вскоре понял, что мы имеем дело вовсе не с моим младшим братом, а с темной сущностью, что сотворила себе тело и питается Люцием. Казалось, я был полностью готов к нападению на хижину, но жестоко ошибся. Пришлось отдать тело чудовища на растерзание инквизиторам, а самому вернуться в свое. Думал, успею отползти подальше и переждать атаку, но меня нашли псы. Уж не знаю, почему колдун не убил меня на месте, почему я до сих пор дышу. Ему явно что-то нужно, — он резко замолк и обхватил мое запястье. Поднес ладонь к лицу и взглянул на кольцо.

У меня дыхание перехватило.

— Это ничего не значит, — вырвала руку из захвата и спрятала под плед. Не решилась посмотреть в глаза Лекса. — Как убить сущность, если она выпила из меня всю силу?

Он приподнял мое лицо за подбородок, четко осознавая, как происходит переход силы между мужчиной и женщиной. И так паршиво мне стало на душе, хоть вешайся. Чувство вины за то, что натворила, не отпускало. Почему такой слабой оказалась?

— Надо найти тело Люция и оборвать нити. Тогда будет легче убить сущность, а Люций снова станет прежним, и вы поженитесь, как и хотели, — считала я невыносимую боль в каждом его слове.

Глава 35

Покидать покои Лекса было тяжело. Всем сердцем не желала оставлять его одного. Душа разрывалась на части от обиды и несправедливости. Чем он заслужил такую горькую участь? Но надежда на спасение теплилась в груди. Я должна все исправить и спасти отца моего будущего ребенка. А заодно и весь Валаам избавить от гнета темного инквизитора, для которого человеческая жизнь ничего не стоит.

Пришлось вернуться в торжественный зал к ненавистным гостям и делать вид, что счастлива в ядовитых объятиях колдуна. А потом еще с улыбкой их провожать. Как только Ретбоун позволил мне уйти, поднялась в комнату, заговорила травяную воду и умылась. Я должна пребывать в здравом уме и все четко осознавать.

С ужасом ждала первую ночь в роли невесты Люция и не зря боялась. Стоило переодеться в ночную сорочку и расчесать у зеркала волосы, как в комнату ворвался этот монстр. Замкнул дверь на ключ и расплылся в похотливой улыбочке. Сердце в страхе ухнуло в пятки. Я попятилась назад и уперлась в стену. В горле скопился холодный ком. Хищной поступью со звериным оскалом инквизитор приблизился и схватил меня за подбородок.

— А ты хорошенькая. У парнишки не дурной вкус. Тебе понравился праздник, малышка? — елейно спросил и сильнее стиснул пальцы, грубо сминая нежную кожу моего лица.

— Нет, — резко выплюнула в его довольную физиономию. Стоять вот так, млеть в некогда любимых руках и знать, что от Люция в этом существе ничего не осталось — невыносимо больно.

Он рассмеялся и со страстью впился в мои губы. Я стиснула зубы, не позволяя языку проникнуть в рот. А он едва не рычал, злился, терзая уста. Не сойти мне с этого места, если еще хотя бы раз поддамся темным чарам и отвечу монстру взаимностью.

— Глупая! — выдохнул с гневом и сместил ладонь с подбородка на шею, придушил до боли, отчего на глазах выступили слезы. — Радоваться должна, что я оказал тебе честь и сделал предложение, — я содрогнулась от недостатка воздуха, и он ослабил хватку. Я часто задышала и попыталась оттолкнуть его от себя. — Но, признаться, твое сопротивление меня заводит.

Колдун опустил большие ладони на мои плечи и грузно надавил.