– Ну, а ко мне-то вы зачем?

– Получили разрешение товарища Сталина ознакомиться с самолетом «И-16н» и «И-1буб». Вот его записка. Он Вам звонил, но вас не было на месте.

– А смысл вам его показывать? Эта разработка не имеет никакого отношения к НКАП? Это – полевая переделка основного истребителя ВВС. Который снимается с производства.

– Товарищ Сталин поставил нам в пример эту машину, как очень простой и эффективный, с экономической точки зрения, способ модернизировать устаревший самолет, не залезая глубоко в карман государства. Сказал, что мы просто разворовываем бюджет. Товарищ Хруничев занимается планированием работы наших предприятий, и в настоящий момент готовит изменения в плане на 1941 год. Товарищ Сталин приказал все изменения согласовывать с Вами, Святослав Сергеевич. Он сказал, что завтра у него назначена встреча с Вами, и это войдет в ваши прямые обязанности. До этого, он обычно согласовывал эти вопросы с Яковлевым. А этот «Остап Ибрагимыч» работал с Михаилом Васильевичем. – нарком ладонью руки показал на своего заместителя, приехавшего с ним.

– В записке о товарище Хруничеве нет ни одного слова, так что извините, но машина будет показана только вам.

Хруничеву самолет было показывать бесполезно! Он, кроме планирования и выбивания сроков, в том числе и тюремных, ничем больше не занимался. И здесь сидел насупившись, и прозорливо рассматривал меня, с точки зрения поиска врагов народа и скрытых троцкистов. Специалистом в области авиации он не являлся. Нарком пожал плечами, расписался в журнале допуска, который подал ему Копытцев, мы надели куртки и вышли к моей машине. Шахурин недоуменно посмотрел на усевшегося вместе с нами охранника, но затем его больше заинтересовал непривычный звук мотора и циферки, высветившиеся на нижней панели приборной доски. Все внимание переключилось туда. Он, все-таки, авиационный инженер, а не хозяйственник, как его зам. Но вопросы он стал задавать только, когда охранник остался в машине, а мы прошли в ангар.

– Вы под арестом, что ли?

– Нет, это охрана.

– А где до этого работали?

– Все в личном деле, не здесь.

– Понял! Двигатель на вашем автомобиле странный! Звук незнакомый.

Я включил свет в ангаре, здесь даже окна под потолком занавешены изнутри, и начал расстегивать чехлы. Алексей Иванович помогал отщелкивать кнопки.

– Достаточно! – я залез на крыло и откинул чехол с фонаря, нажал на панель замка, переместил ее вниз и дернул ручку, поднимая «каплю» чуть вверх, после этого отодвинул сдвижную часть.

– Прошу! – сам спрыгнул вниз и обошел крыло. Взял стремянку у стенки ангара и перекатил ее к капоту. Чехол с винта снимать не стал. Алексей Иванович уже забрался в кабину и даже задвинул обратно фонарь. Крутил головой, осматривая заднюю полусферу. Ручка была неподвижной, так как рули были расклинены. Он поднялся с кресла и спустился вниз. Подошел ко мне и поднялся на стремянку.

– А это что за… УБТ, что ли?

– Да, четыре УБТС. Или два и две пушки, крыльевые.

– А где синхронизатор? Не вижу!

– Здесь электроспуск, а синхронизатор вон там, напротив винта стоит.

– То есть это у вас отсек вооружения.

– Да, и внутри его проходит вал и поток воздуха для охлаждения двигателя. Охлаждение принудительное.

– Красивая задумка! Насколько я понял, это сделано из УТИ-4?

– Да. А вон там стоит «И-16н». Он будет массовым. Он сохранил практически все от старой машины, только пулеметы переехали вперед, и вместо ШКАСов стоят УБТС. Убрали наплывы на капоте от них. Фонарь закрытый, но штатный, с тип 12. Переделка, включая винт и перевооружение, стоит 8700. Самолет вместо 207 тысяч будет стоить 215 или чуточку меньше.

Я опустил капоты, закрыл замки и начал натягивать обратно чехол. Застегивать кнопки не стал, закрепил его штатными резинками. Утром придут механики, разберутся. Мы вышли из ангара, и я закрыл его, зашел в будку охраны и расписался, поставив время и цель вскрытия. Шахурин стоял на площадке и делал какие-то пометки в блокноте.

– Это так, чтобы не забыть, никаких упоминаний о секретном самолете, не беспокойтесь. – он показал записи. Просто перечислены названия деталей, которые его поразили.

– Винт вычеркните. Ни одного слова о нем! Вы его не видели.

– Но где-то же они делаются!

– Делаются, у нас.

– Они же заводские.

– Заводские, и могут производиться массово. Но это – секретно. Это наш подарок Гитлеру и Герингу. Главное не сделать его преждевременно.

В машине он опять молчал, а вот у меня в кабинете выдал такое! Подошел к Хруничеву, хлопнул его по плечу, причем довольно сильно:

– Утерли нам нос вэвээсники! То-то этот гад так кипяточком брызгал во всех углах! Вот сссу-сволочь! Так подставил! Нам еще очень-очень повезло, что дело кончилось только этим. «Хозяин», правда, был на редкость спокойным.

– Это-то и плохо! Уж лучше бы кричал.

– Да не кричит он, не любит этого. Ладно, бог не выдаст, свинья не съест. Давай план, Михаил Васильевич. – мне передали план на 41-год, но я отрицательно покачал головой.

– Не-а, завтра, могу точно сказать, что можно сразу снимать: «Чайку» и ББ-22 с Р-12. Увеличить выпуск ДС-3 вдвое или трое. 21-й завод – Ла-5, первый завод, там все готово по МиГ-3, запускать ограниченную серию, максимально быстро, и готовить оснастку для «И-180». 18-й завод – готовить оснастку под «ЦКБ-55», у меня приказ Сталина довести эту машину в кратчайшие сроки, который по неизвестной мне причине до сих пор не выполнен. Машину нам так и не перегнали.

– Было такое? – спросил Шахурин у Хруничева?

– Не знаю! Это епархия Яковлева, может быть Кузнецов в курсе.

– Там их две модификации, требуется именно двухместная.

Воеводина и его замов уже из домика выпер Копытцев, после того, как они подтвердили, что испытания «И-16н» и «И-1буб» были закончены пятого ноября. Они предъявили резолюцию, подписанную председателем комиссии генералом Филиным, с росчерком И. Сталина: «Подготовить комплекты оборудования для полевой переделки всех имеющихся истребителей „И-16“ и „УТИ-4“ в соответствующие модификации „Н“ и „УБ“ в срок до 1-го мая следующего года. Выпуск новых истребителей „И-16“ на заводах НКАП прекратить с 29 декабря текущего года. НКАП сосредоточиться на выпуске двух новых моделей самолетов-истребителей: „И-180“ и „Ла-5“. Предусмотреть вопрос перехода на единый двигатель для обеих марок самолетов»[1].

Хруничев передал наркому эту бумагу и тот на мгновенье застыл, не давая мне