в помощники прямо с университетской скамьи Тринклера, Густава Васильевича. Вдвоем эти два истинных гения моторостроения, обеспеченные всеми потребными ресурсами и огражденные от нападок недовольных появлением подобных конкурентов злопыхателей, имели возможность сосредоточиться исключительно на своей работе, выдав на гора целую плеяду силовых агрегатов для всех видов техники. Они же в свое время «указали пальцем» на Графтио, Генриха Осиповича, когда у них поинтересовались персоной, способной разработать электрическую начинку для будущих тепловозов. Все же, помимо постройки кораблей, Невский судостроительный и механический завод являлся одним из главных поставщиков паровозов для железных дорог Российской империи, ежегодно производя сотни локомотивов, потому интерес, проявленный в свое время Ивановым именно к железнодорожной технике, был отнюдь не праздным. Да и мощные бронепоезда, а не те сляпанные на скорую руку самоделки, что участвовали в подавлении «Боксерского восстания», в грядущих войнах могли изрядно поспособствовать отечественной армии. Причем первые изготовленные экземпляры уже находились именно там, где гремели выстрелы начавшейся войны, будучи готовыми в любую минуту принять экзамен на право своего существования. Появившиеся на свет дюжиной лет раньше артиллерийские башенные мотоброневагоны, столь похожие на конструкции Николая Ивановича Дыренкова, наряду с дюжиной своих меньших собратьев и всеми предшественниками, как раз образовывали 1-й бронеартиллерийский полк Заамурской пограничной железнодорожной бригады, являвшейся лишь малой частью сильно разросшейся за последние годы охранной стражи. Впрочем, той, старой, охранной стражи более не существовало. По причине отпада потребности хоть как-то маскировать присутствие в Маньчжурии русских войск, «охранная лавочка» Министерства финансов весьма споро оказалась преобразована в Заамурский округ отдельного корпуса пограничной стражи все того же Министерства финансов. Причем сформированные в нем бригады спустя многие десятилетия смело могли бы рассчитывать на получение короткого обозначения — ОБрСпН. Именно так! Не смотря на начало формирования его кадров на общей основе — из числа призывников, условия отбора именно в эти войска, как и в морскую пехоту, оставались уникальными. Так будущих солдат доставляли сюда со всей России, проводя предварительный отсев во всех прочих армейских полках, что очень многим не приходилось по нутру. Но и чинить препятствия из-за пятерки переманенных нижних чинов никто не собирался. А чинов этих за последние 3 года прибыло ой как немало. Если уж в иной истории к началу русско-японской войны охранников железных дорог набралось аж две полнокровных дивизии, то и в новых реалиях их количество не могло быть меньше. Впрочем, оно и не было. Четыре пехотных бригады и шестнадцать конно-горных шестиорудийных артиллерийских батарей, на формирование которых как раз хватило остававшихся в арсеналах разборных лафетов для орудий Барановского, если смотреть исключительно по бумагам, откровенно не внушали. Все же пограничники причислялись, так сказать, к легкой пехоте, что накладывало некоторое ограничение на их вооружение. Да и подвижность в их деле зачастую играла куда большую роль, нежели боевая мощь. Потому, если для всех прочих пограничников основным вооружением до сих пор оставалась драгунская шашка, револьвер Смит-Вессона и проверенная временем винтовка Бердана, то в деле с Заамурским округом все обстояло несколько иначе.

Для начала следовало отметить, что в его состав не спихивали офицеров, которых не желали видеть в армии и флоте, а, как и в случае с нижними чинами, отбирали лучших, при этом мало уделяя внимания наличию высоких покровителей и родовитости. Да и не стремились те, кто желал блистать на столичных раутах, в столь далекие края, отчего бригадам удалось обзавестись не только молодым в плане возраста, но и готовым к действиям командным составом. Учитывая же факт развертывания бригад на основе не столько охранной стражи, сколько из тех самых егерского и 1-го Уссурийского железнодорожного батальонов, что принимали самое активное участие в боевых действиях во время «Боксерского восстания», господа обер-офицеры и унтер-офицеры отличались, как изрядными знаниями, так и делавшим им честь благоразумием, не говоря уже об имеющемся у них опыте в деле ведения современного боя. Сюда же попали все те, кто еще недавно бил сперва итальянцев, а после и англичан на черном континенте. Одним словом, здесь собирали элиту, что бы там ни думали о себе гвардейцы. Соответственно и вооружать лучшие войска империи требовалось по-особенному. Заодно проверяя на деле ряд теоретических выкладок и опыт, полученный в войнах последних лет.

Пусть большая часть нижних чинов, как и обычная армейская пехота, получили в руки драгунскую винтовку Мосина, основной огневой мощью взводов являлись не они, а «операторы» ружей-пулеметов Мадсена, числящихся по одной штуке в каждом отделении. А при действии в составе роты, даже они отходили на второй план, уступая пальму первенства бойцам пулеметного взвода, имевшего на вооружении пару облегченных по сравнению с первыми моделями пулеметов системы Максима на опять же сильно облегченном станке. Да и снайперская пара роты тоже могла изрядно попортить жизнь любому противнику.

Имелись на вооружении заамурских пограничников и немецкие самозарядные карабины Маузера, созданные на базе пистолета С-96. Пусть весьма дорогие и требовательные по части смазки и ухода, эти предтечи пистолетов-пулеметов показали себя с самой лучшей стороны при столкновении с ихэтуанями в черте городов. А доработанные в соответствии с русским заказом — с более толстым и снабженным ребрами охлаждения стволом, двадцатизарядным отъемным магазином и крепким монолитным деревянным ложем, они и вовсе превратились в отличное оружие унтер- и обер-офицерского состава. Планировали ими вооружить еще и артиллеристов, но тут уже последние не оправдали надежд в плане своей пряморукости и потому все подготовленные для них карабины были отданы в пулеметные взводы, где собрались куда более толковые люди.

А вот своей полевой и, тем более, осадной артиллерии у пограничников не случилось. Впрочем, ничего особо страшного в этом не было, поскольку им на помощь в приказном порядке выделялись бригады армейской артиллерии с их 87-мм и 107-мм орудиями. Но эти части требовались лишь на случай начала правильного полевого сражения, что конкретно данным бригадам были противопоказаны. Для полевых сражений существовала многомиллионная Русская императорская армия, а вот за пограничниками оставляли право терзать силы противника по всему пути следования последнего к месту боевых действий и последующее хулиганство в его тылах. Потому на каждый батальон приходилась одна батарея горных орудий Барановского, которым в том же правильном полевом сражении опять же не было места.

Но все это были дела действительно далекого Дальнего Востока, которые, впрочем, имели немалое воздействие на ведущиеся страной экономические войны. А таковые шли с переменным успехом не только с САСШ за рынки сбыта зерна и нефти, но и с той же Германской империей, просто жаждущей ввести протекционистские пошлины для защиты своих