Шрифт:
Закладка:
Одно радовало – символ власти, наш родовой камень Индиго, что синей ягодой замер у меня на груди, подвешенный на витиеватой цепочке под тонкой тканью платья, защищал меня безраздельно. И отобрать его никто не мог. И даже, судя по авторитетным заверениям тети Лили, снять с трупа. Хотя от последнего легче не становилось.
Местные катакомбы были целой сетью подвальных и полуподвальных помещений, пронизывающей многие километры как жилой, так и нежилой пощади города. Это был своего рода город в городе, только на более низком уровне, куда могли попасть только свои. Множество подземных помещений, комнат и даже многоуровневых домов связывались темными секретными переходами без каких-либо опознавательных знаков, где заблудиться было раз плюнуть. Только постоянные жители катакомб знали тут все наизусть, и то периодически путаясь в направлениях в кромешной тьме. Я ясно представила себя после нескольких лет подобной жизни. Бледная, с сощуренными, как у китайца, глазами и явным дефицитом витамина д и кислорода в крови. Мда, жителям подземелий не позавидуешь. Чётртов любитель пауков, забравший у людей солнечный свет!
Мне отвели небольшую комнатку, смежную с каминной. Здесь было очень скромно, очень чисто, очень душно, пахло землей и отчего-то соломой. Кровать у стены, шкаф, тумба и половичок на каменном полу, и небольшая дверь рядом со шкафом, очевидно, в ванную. На тумбе располагался единственный скудный источник освещения – маленькая плетеная лампа. Я вспомнила богатые хоромы Инессы Чёрной, и вздохнула, усаживаясь на жесткую кровать. Да что там хоромы Инессы, моя собственная маленькая квартирка, обставленная в практичном минимализме, на окраине северной столицы казалась царскими палатами по сравнению с данными подземными апартаментами. Хотя, все могло быть куда хуже, верно?
Бабушка выдала мне абсолютно новое платье из своих скромных запасов. Оно было светло голубым, длиной до щиколотки, со множеством пуговиц, и велико на пять размеров. Но я с удовольствием переоделась, стянув лишнюю ткань пояском на бедрах. Видок у меня был, конечно, тот еще. Но оверсайз нынче в моде, не знаю, конечно, насчет здешней… Да и в этом платье я выглядела уже гораздо лучше, чем в щедром даре Инессы Черной. Оставалось надеяться, что повисший надо мной рок дурацких платьев не задержится там надолго.
Воды, как оказалось, тут весьма ограниченное количество. Едва хватило на скромный душ. Я слегка удивилась местным условиям, но, опять же, могло быть и хуже. В импровизированной ванной стоял таз, ведро, и нечто, напоминающее колонку, с рычагом, и краном. На круглом камне, служившем полкой, располагались мыльный кирпич, сродни хозяйственному, деревянная зубная щетка и тонкое серое полотенце. Кое как вымывшись, и приведя себя в порядок, я осторожно легла на постель и устало прикрыла глаза.
С подобными спартанскими условиями мне приходилось сталкиваться впервые. Но, как поделилась бабушка Берта, не было большого смысла тратиться на комфорт. Во-первых, основной контингент здесь это беженцы с Северных территорий, либо бездомные, либо преследуемые властями люди, которые в принципе, давно привыкли к подобному. С другой стороны, всегда существовала опасность быть обнаруженными. В таком случае, убегая от опасности, будет просто бросить весь этот нехитрый скарб, и ни о чем не жалеть. И мысль казалась бы весьма здравой, если бы не так сильно кололо спину жесткое одеяло, а спертый воздух моей крошечной кельи не вызывал легкое головокружение. Я, не глядя, погасила лампу, дабы сохранить остатки кислорода на ночь, и постаралась заснуть. Безуспешно, ибо было достаточно рано, хоть здесь под землей любое время суток ощущалось как одно. Да и тревожные мысли не спешили покидать мою несчастную голову.
Но, постепенно погружаясь в легкую полудрёму, я вдруг дернулась и резко распахнула глаза. В комнате стало как-то слишком светло.
Немного проморгавшись, я с изумлением разглядела в метре над собой новый неожиданный источник света – маленький сполох огня, что висел в воздухе, слегка колеблясь. И внутри меня все застыло от дурного предчувствия. Но что-то всё же заставило мою руку загипнотизировано подняться, и коснуться маленького вестника. Он невесомо перекочевал ко мне на ладонь, и рассыпался брызгами искр, которые плавно сложились в буквы, и также медленно, неспешно истаяли в темноте.
«Я тебя найду.»
Ещё чего не хватало!
Собирали меня всей семьей. Хотя собирали это слишком громко сказано. Вчерашнее платье было слегка разглажено после беспокойного сна, волосы причесаны скромным деревянным гребешком, и убраны в небрежный пучок на затылке, а бабушка предоставила мне какие-то не первой свежести балетки. Всё не босиком.
Вот и всё, ко встрече на высшем уровне я была готова! Истинная принцесса катакомб, сама естественность без какой-либо косметики, духов, антиперспиранта, в бабушкином платье и чужих занюханных балетках. Где-то я уже видела подобный образ. Кажется, в журнале Вог лето 2006, тогда еще в тренде были образы а-ля бомж, то бишь, натуральные ткани и естественная небрежность.
Я кивнула своему отражению в маленьком поцарапанном зеркале на дверце шкафа, и величественно ступая, как и подобает иконе стиля лета образца 2006 года, прошагала вон из темной комнаты.
Тётя Лили и бабушка накормили завтраком из толстых бутербродов с сыром, теплого какао и вчерашнего печенья, который прошел в траурном молчании, как если бы он был последним. Все очень за меня переживали, и не утруждались притворяться, будто это не так.
Что бабушка, что тётя, как и все, кто имел малейшее отношение к бывшим правителям, являлись персонами нон грата в нынешней Резиденции нового правителя, и вряд ли их подпустили бы туда даже на пушечный выстрел. Так что весь путь мне предстояло проделать в полном одиночестве с защитой в виде родового камня и гипотетическим Котом, что явился бы, появись какая-никакая опасность на горизонте. И я очень надеялась на никакую. Говорить про ночное послание Кирхарта родичам я не стала, чтобы не расстраивать их еще больше. Разберусь как-нибудь сама. Наверное.
Мы вышли из знакомого неприметного проулка под ветхой деревянной крышей, предварительно попетляв с полчаса по темный подземельям, отчего дневной свет снаружи показался нестерпимо ярким. А там, поблескивая глянцевыми боками и стеклянными окнами, загораживая выход, меня ждал специально вызванный экипаж. Пока тетя заранее оплачивала поездку, Берта давала наставления.
– Не позволяй себя запугать, – шептала уютно пахнущая печеньем и какао бабушка мне на ухо, обнимая, и заглядывая в глаза. – Он не посмеет ничего тебе сделать. Индиго защитит. Будь уверенной и спокойной, ты Белявская.
Интересно, а мои родители были столь же уверенными и спокойными в тот момент, когда их убивали?
Хотя, я и не надеялась, что мне это как-то поможет. Все зависело от белобрысого. Что бы он ни задумал относительно моей персоны, мое поведение тут будет решать в последнюю очередь.
Спустя полчаса неспешной езды по извилистым мощеным улочкам, я всласть налюбовалась местными пейзажами как нестандартно городского типа, так и а-ля поселок Лебяжий, и почти перестала волноваться. Насторожило одно – ещё вчера столь многолюдный, сегодня город был совершенно пуст, словно вымер. Ни людей, ни кошек, ни даже вездесущих воробьев не встретилось мне на пути, и это показалось до ужаса странным. Будто люди забаррикадировались в домах, испуганно поглядывая меж закрытых ставен, не покажется ли страх и ужас местного разлива, сам Кирхарт Черный в облаке смертельного черного пламени. Либо они же всю ночь, напуганные донельзя, спешно паковали чемоданы и узелки, чтобы к утру отбыть куда глаза глядят, в сопровождении всей солидарной живности. И трудно было их в этом обвинять. Будь моя воля, сама с удовольствием поступила бы точно также.
