по телу прошла волна дрожи, и не похоже, что она была от одного наслаждения. Даже не видя ее лица, Синдзи понял, что женщина стиснула зубы и напряженно скривилась.

— А… ах… Шипы!..

— Это же просто пупырышки, Мисато-сан. Смотрите.

Он начал водить огурец вперед и назад, следя за его покрывающейся ослизлой влагой кожицей и за неожиданно быстро покрасневшими губами влагалища, как от сильного трения. Зеленый овощ погружался в нутро с легким сопротивлением от сокращающихся стенок туннеля, не способными оказать более-менее заметного сопротивления. Мисато все громче охала в сдавленном стоне, далеко не от наслаждения, а скорее от остроты чувств, когда мелкие жесткие бугорки плода будто шипы упирались в нежную, но упругую плоть, сдавливаемую от напряжения и от того раздражавшуюся еще сильнее. Впрочем, неспешно выделявшаяся влага и рефлекторное возбуждение влагалища делали свое дело, притупляя боль и сглаживая неприятные ощущения еще слабой волной стимулирующего удовольствия, пусть оно и возникало вопреки воле и не могло доставить такое желанное наслаждение. Мисато, елозя бедрами, старалась одновременно избежать острых ощущений в своем нутре и поддаться разгорающемуся возбуждению, притом что одно непременно пыталось погасить другое, спутывая ощущение в клубок противоречия. Она стонала не от боли или наслаждения, а от досады.

— Си-ин… дзи… пр… прекра… ти… — она с трудом могла владеть дыханием, дрожа на подкашивающихся ногах. — Э… это… чересчур… сильно…

— Больно?

— Д-да…

— Вы врете, Мисато-сан, — с улыбкой произнес Синдзи.

Он уже держал огурец одними пальцами, погружая его в киску практически целиком и с восторгом ощущая, как его выталкивает обратно, а он вновь вводил его вглубь с нарастающей скоростью и усилием. Ладонь покрыла теплая влага, стекая на пол мелкими каплями, из щелочки стало доноситься чавканье, Синдзи буквально рукой ощущал, с какой силой вибрирует влагалище, с усилием трясь о напряженные бугристые стенки огурца, и вид мучительно изгибающей женщины, не способной достигнуть оргазма из-за слишком острых ощущений, лишь подстегивал его голод.

Одной рукой еще играясь огурцом в киске Мисато, другой он на ощупь нашел на столе морковь и, хмыкнув, притянул ее к себе. Длинной почти с огурец, этот бледно-красный плод в отличие от зеленого овоща отличался гладкой кожицей, однако в основании был толще. Осторожно откусив кончик корешка так, чтобы не нарушить его остроту, Синдзи в очередном заходе ввел огурец как можно глубже, и, пока влагалище не выдавило его обратно, быстрым движением вонзил морковь вслед за ним.

— А-а-а-й! — воскликнула Мисато, широко распахнув глаза и прогнув спину. — Ч-Что это?!

Не обращая на ее крик внимания, Синдзи слегка поводил морковью в киске — из-за погруженного огурца она двигалась с заметным затруднением и не могла войти глубоко, но Синдзи этого и не требовалось. Обильно смочив овощ в любовном соке, он вытащил морковь, отчего Мисато выдохнула с облегчением, и поднес его к дырочке ануса, заодно прихватив показавшийся кончик огурца.

— Ну, Мисато-сан, поглядим, как вы справляетесь с едой.

И тут же он вонзил оба этих плода в отверстия — огурец вошел без затруднений, а морковь, чей кончик также смог без проблем погрузиться, быстро застопорилась, туго сдавливаемая крепкими мышцами ануса.

— Яй!!! — выпалила Мисато. — Ты что творишь?! Ст… ой!..

Синдзи надавил еще сильнее. Двигая огурцом, он начал одновременно медленно вводить морковь, следя, как растягивается плотно сжатая дырочка в попке вместе с расширяющимся стволом погружающейся в нее моркови. Синдзи даже мог ощутить сопротивление через прямую кишку, когда сдавленно напряглись стенки влагалища, но он не ослабевал нажима, сантиметр за сантиметром погружая овощи в Мисато. Та страдальчески застонала, пытаясь сквозь стиснутые зубы выдавить мольбу остановиться, но ее руки соскользнули с раковины, и она рухнула на колени, лицом уперевшись в собственные локти, сложенные на полу. Однако ее попа осталась в приподнятом положении из-за того, что упиралась в крепко держащие овощи руки Синдзи. Тот и не думал сбавлять хватку, наоборот, когда Мисато очутилась на полу, ее округлившаяся попа заняла гораздо более удобное положение, что позволило ему одним рывком вонзить морковь до самого основания.

— НЕ… Нет!.. — Мисато на секунду замерла, запрокинув голову и в изумлении распахнув глаза, а потом вдруг выкрикнула дрожащим голосом: — Не-ет!.. Хватит…

Морковь вошла в попку целиком, оставив снаружи лишь пучок листьев, который трепетал будто коротенький хвостик. Крепко сдавленный сфинктер не позволял вывалиться ей наружу, отчего плод внутри глубоко проник в прямую кишку и начал заодно стимулировать придавленный влагалищем огурец, заставляя тело трепетать от стимуляции и тем самым доставляя еще более сильный ощущения.

Синдзи, выдохнув, отступил. Его уставшая рука заныла, но по телу расплывалось сладостное ощущение возбуждения, срывая сердце в убыстряющийся ритм и придавая новые силы. Мисато на дрожащих руках попыталась приподняться на четвереньки, тряхнув хвостом-морковкой и напомнив этим девушку-кролика из эротических журналов. Ей, конечно, недоставало ушек, да и хвост был не тот, но по своей соблазнительности и распущенности опекунша, пусть и невольно, запросто переплевывала тех девушек-моделей. Тем более, что у Мисато вполне натурально дрожало все тело, одежду пропитал пот, из открытого рта появился блестящий от слюны язык, а мутный взгляд едва мог сосредоточиться на Синдзи. Тот догадался, что Мисато все это время была на грани, в одном шаге от оргазма, но какие-то ограничители в голове не давали ей достигнуть пика наслаждения, будь то страх, смущение или унижение. Она сдерживала себя, тем самым мучая. Этот феномен где-то крайней мыслью заинтересовал Синдзи, но прежде всего он хотел закончить овощную программу — на столе было еще столько продуктов.

Склонившись над Мисато, Синдзи убрал ей волосы с лица за ухо, поцеловав его верхушку и одновременно пальцами начав массировать основание моркови, теребя ее внутри попки. Женщина вскрикнула, зажмурившись и блеснув слезинками на краешках глаз, и тут огурец из ее киску с хлюпаньем вырвался наружу и плюхнулся на пол вместе с капельками стекающей из лона влаги. Мисато всхлипнула, одновременно облегченно и расстроено, но тут Синдзи, который уже оказался позади нее, поднес следующий овощ к освободившейся дырочке и резким движением ввел его во влагалище.

Крепкий, темно-фиолетовый баклажан был едва ли не вдвое толще огурца. Изогнутый дугой и весьма массивный по всей своей длине, он едва погрузился между половыми губами, тут же уперевшись в напряженно сдавленные стенки туннеля. Мисато вздрогнула со вскриком, но Синдзи ввинчивающим движением вогнал овощ на несколько сантиметров вглубь, пока он снова не пострял — отверстие во влагалище было явно